Дело было на Витебщине. В Миорском районе, в 225 километрах от Минска. У серенькой пристани под жарким солнцем люди ждали паром. Он должен был перевезти их на другой берег Западной Двины. Двое из пассажиров — старушка на велосипеде и водитель «Жигулей» — направлялись в наш самый маленький город — Дисну. Ехали туда и мы, почитав тревожную статью в местной газете. Хотелось на примере Дисны узнать, как маленькие города — бывшие местечки — пытаются выжить, выбирая при этом свой собственный путь и рассчитывая на поддержку...
«Капец»–городок?
Ученые, изучая различные социальные процессы, часто используют принцип моделирования. Модель — это предмет исследования в уменьшенном виде. Крутишь ее, вертишь, находишь общие закономерности и рисуешь перспективу. Наш предмет — сама жизнь, и в этом плане самый маленький в Беларуси город, где живет меньше 2.000 человек, видится идеальным образцом, по которому можно определить, куда мы плывем.
Давным–давно, столетия назад, полоцкие кривичи построили на пересечении двух рек — Западной Двины и Дисны — небольшую крепость, назвав ее Копец–городок. Крепость дала жизнь городу, а первый герб Дисне даровал «для размноженья оного места з ласки господаревой» великий князь Жигимонт Август в 1567 году. В 1569–м городок получил Магдебургское право. Это было начало сложного, извилистого, как русло реки, пути. Расположенный вдоль оживленного торгового пути город стал обиталищем купцов и ремесленников.
Если верить историческим хроникам, то в начале XVII века тут работало 9 цехов, размещались склады иногородних торговцев и даже таможня. Каждый год в Дисне проводилось 3 масштабных «кирмаша». Потом были войны Речи Посполитой с Россией, Северная война, эпидемия чумы... Город горел и восставал из пепла, тонул во время паводков, но упрямо отстраивался заново.
Дисна тяжело пережила фашистскую оккупацию: она была уничтожена практически полностью. В живых осталась тысяча человек. После городок стал райцентром. С 1959–го лавры главного города района перешли соседним Миорам. Эту веху нынешние горожане считают поворотной: вот уже больше полувека Дисна медленно уходит, мельчает, как река в засушливые годы. И многие жители, хорошо знающие свою историю с самых начальных времен, говорят теперь, не скрывая грустной иронии: круг замкнулся. Бывшему Копец–городку ныне «капец»...
Больница
Признаки былой купеческой роскоши сохранила одна из главных достопримечательностей — столетний мост. Его каменные опоры обтесаны — когда–то в Дисне было достаточно денег, чтобы нанять для этого специалистов.
И костел, который во времена активной борьбы с религией взрывали богоборцы, — тоже символ. Как и здание красной больницы, где в годы Великой Отечественной располагался госпиталь для офицеров вермахта. Умерших гитлеровцы хоронили неподалеку. За кладбищем после войны по понятным для тех лет причинам никто не ухаживал, а в 70–е его и вовсе перекопали бульдозерами. Дети, игравшие неподалеку, еще долго натыкались на черепа, сапоги, ремни...
Сейчас здание числится на балансе православной церкви. В этом году его собираются реставрировать. Пока же жители растаскивают больницу по дворам — кирпич здесь хороший, еще пригодится. А туристы через широкие пустые окна любят снимать закаты и рассветы. Фотографы–эстеты караулят у этих окон часами в ожидании хорошего кадра. Я же в застывшем взгляде глазниц разграбленной больницы разглядел лишь одиночество времени, и еще — укор нам, потомкам.
Дом без одиночества
В Дисне имеются 41 улица, 786 жилых домов, 7 предприятий, 28 организаций, 18 торговых точек, средняя школа, детский дом, детский сад, больница, аптека, поликлиника, ветлечебница, почта, пожарная часть, автостанция, сбербанк, городской центр культуры, дом ремесел, музыкальная школа, библиотека, территориальный центр занятости, рынок, хозмаги и продуктовые магазины...
Еще — дом престарелых, который здесь называют домом без одиночества. Сейчас здесь доживают свой век около 30 человек.
Бабушки и дедушки встречают нас на улице. Их лица — как фрески. Они видели другую Дисну. Вот как Анна Фурсова. Она рассказывает:
— Я приехала в город в 1940–м. Работала в больнице, пережила войну. Город мы отстраивали заново, а в перестройку его разрушили. Сколько предприятий закрылось! Но ничего — живем. За нами смотрят. Часть пенсии отдаем. На лекарства, на конфеты остается. Умирать пока не хочется...
В прошлом году в Дисне проводили в последний путь 37 человек, а крестили — 19...
В Доме культуры репетирует выступление местный детский ансамбль. На стенах рисунки: мальчишки и девчонки изображают Дисну. Вот река, лодка, церковь. Вот город ночью: дерево, дом, луна.
Дети показывают свои выступления, водят хороводы перед иностранными туристами — тех это умиляет. Ребята поют что–то праздничное и для нас. Их звонким голосам, кажется мне, тесно в стареньком ДК. Им бы вырваться наружу, зазвучать синхронно с рекой и ветром.
Молодежь здесь стараются удерживать. Организован досуг: есть, к примеру, молодежный клуб «Музыка и мы». Проводятся дискотеки. Даже свой ди–джей Коля есть. Город поет и танцует...
Грустные сказки
В Большой Советской Энциклопедии о городе Дисне только одна строчка — «Расположен в Витебской области, в 12 километрах от станции Борковичи. Работает плодоовощной завод».
Энциклопедия безнадежно устарела: предприятия такого в городке больше нет. Как и маслозавода, многих строительных организаций, существовавших раньше...
Именно поэтому Фадей Шимукович, старейшина Дисны, в своем прогнозе лаконичен и беспощаден: при нынешнем положении дел город ждет угасание. Вот его монолог:
— Главная для нас проблема — молодежь уезжает. Остаются те, которым бы лучше не оставаться — пьяницы, лодыри. Помню, когда я приехал в Дисну, в школе не хватало мест. В детсаду группы были переполнены. А посмотрите сейчас — еле–еле выполняют нормативы. Представьте: 100 лет назад естественный прирост населения составлял 100 — 130 человек. В Дисне рождалось столько детей, сколько во всем районе! А в этом году до мая родились трое, а почти два десятка людей — померло. Позакрывали предприятия. Плодоовощной завод — закрыли. Пилораму в лесхозе — закрыли. Остался еще филиал «Витебчанки», да и она дышит на ладан... Толковых специалистов забирают в Миоры. Я понимаю — райцентр. Но что же тогда мы — без будущего? Недавно ехал через Бегомль — плакать хотелось. Там и предприятия, и внимание: город живет. А у нас один предприниматель хотел открыть производство по розливу минеральной воды — не дали. Если не создадим новых рабочих мест, перспектива наша печальна.
Я слушаю эту исповедь — и мне больно. Дед Фадей — из старожилов, из тех могучих людей с золотыми руками, которым небезразлично, какое будущее ждет его край. Не зря в его доме висит на стене большое полотно с тремя богатырями — картину старейшина нарисовал сам.
Сейчас Шимукович мастерит фигурки из дерева. В его дворе поселились аисты и попугаи — с ними проще общаться, чем с людьми. Еще старейшина моделирует сценки из сказок. Про лисицу и ворону — по Крылову. Про лебедя, рака и щуку. В проекте — масштабная панорама: дуб, кот на золотой цепи, кощей, леший...
Фадей Лаврентьевич, углубившись в сказочный мир, пытается отвлечься от своих тяжких раздумий о будущем городка. Иногда пишет в местную прессу проблемные статьи. Последняя называлась так: «Дисна передает сигнал SOS», которая, собственно, и позвала нас в дорогу...
Полет мэра
Однажды председатель горисполкома Ольга Мороз пролетела над Дисной на дельтаплане. Она смотрела на свой город сверху: на две реки, заботливо обнимающие его синими руками, на остров, где когда–то располагался замок, на дома, старинные улочки, церкви, на паром, на мост... «Мэр», как все называют здесь Ольгу Александровну, убедилась, что будущее, которое она с коллегами выбрала для Дисны, единственно верное. А звучала установка так: «Дисненский край возродится благодаря туризму». Возродить его иначе она и не могла: не те полномочия у главы первичного органа местной власти, чтобы организовать в захолустном местечке градообразующее предприятие. А спасать Дисну от запустения требовалось решительно, без промедления. Программа развития малых городов, на которую здесь так надеялись, затронула только райцентры. Да и агрогородки неподалеку, дотируемые из бюджета, по многим позициям Дисну уже обогнали.
...Возле городского исполкома — потрепанного годами здания, в котором когда–то размещался дом раввина, потом муниципальный и сберегательный банки, сельсовет — деревянный указатель. Читаю: до Стокгольма отсюда — 2.450 километров. Со Стокгольмом Дисна дружит, но расстояние до шведской столицы — как до Луны. Именно там, на Луне, а не в Минске и Витебске, умело раскручивая брэнд самого маленького города, пытается искать «Копец–городок» такие нужные инвестиции. Стараниями Ольги Мороз участвует в различных международных программах, имеет связи с Германией, Швецией, Польшей, другими странами, откуда регулярно приезжают туристы. «Мэр» мечтает сделать Дисну туристической Меккой, дать будущее за счет туристических вливаний. Витает ли она в облаках? Реально ли это?
Паром
Западная Двина. По реке медленно движется паром. Тихо, только нарушает молчание реки рев мотора.
На пароме собралась компания. Бабушка едет в Верхнедвинск — я у нее спрашиваю, как ей живется в дивном речном краю, а она мне тут же — про пенсию и про внуков–лодырей. Вот девушка собрала чернику — понесет ее на трассу, продавать. Не заготовителям же сдавать с их смешными ценами! А вот стрекозы порхают над рекой — зеленые, синие, красные. Им нет до проблем Дисны никакого дела.
25 лет смотрит на реку, на стрекоз и на людей матрос–паромщик Эдислав Янушевский. В его ведении речное «судно», похожее на железяку. Когда на паромную переправу приводят иностранцев, они тут же достают фотоаппараты и начинают фотографировать чудо техники. Паром в их понимании — нечто современное, большое... Агрегат под названием «Дисна–2» по европейским меркам эксклюзив.
Матрос заводит двигатель, закрывает железный шлагбаум — забрали новых пассажиров и отчаливаем. Плыть недолго, всего четыре минуты. Паромщик задумчиво смотрит вдаль. Быть может, он мечтает о морских горизонтах. Или грустит о тех временах, когда по Западной Двине ходили баржи, перевозя лес и стройматериалы...
— За месяц зарабатываю тысяч 400 — 500. График — сутки через трое. Говорите, можно было бы подработать? Только не в Дисне. Негде.
— Так вы бы приватизировали паром, брали деньги за переправу или туристов катали за доллары, — неудачно шучу, но он отвечает вполне серьезно.
— Смысла нет. Это в перестройку здесь было людно. Когда в Дисне продавали водку, уже с утра очередь выстраивалась. Возил по 12 машин за рейс. Сейчас — 2 — 3 от силы.
Низкой загрузкой направления объясняют специалисты и тот факт, что заложенный некогда по генплану в этих местах мост так и не был построен. А мост бы, пожалуй, Дисну спас. Мост — это выход на Борковичи, к железной дороге. Но мост — это слишком дорого.
Парк
В городском парке Ольга Мороз виновато собирает пустые бутылки из–под пива. Ей не привыкать. Когда приезжают иностранцы, уборку проводят капитальную: о нашей «совковой» привычке сорить везде, где только можно, заезжим людям знать необязательно.
...Здесь же, напротив парка, встречаются две реки. С берега незаметно, но если подплывешь на лодке, можно увидеть небольшой водоворот. Воронка на месте встречи Дисны и Западной Двины, кажется мне, порождает ту энергию, которая дала когда–то жизнь этому краю, которая родила наш загадочный менталитет.
Жалко, паводок этой весной сорвал и унес в реку смотровую площадку, сделанную в виде лодки.
Ольга Мороз говорит нам, что боролась за каждое закрытое предприятие, но силы, противодействовавшие ей, были подобны стихии — отстоять производство не получилось. Совсем неудивительно, что в Дисне, которая, как мы убедились, представляет собой идеальную социальную модель, появились люди, называющие себя «оппонентами местной власти». Они нашли нас у гостиницы, узнав по сарафанному радио о приезде машины с минскими номерами. Вину за нынешнее состояние города «оппоненты» перекладывают на председателя горисполкома и ее «туристические бредни».
— А что вы сделали сами, чтобы Дисна зажила по–другому? — спросил я у них, и не удивился, услышав в ответ стандартную отговорку критика: «Многое, вот увидите...»
Тут мне припомнился такой грустный факт. Однажды исполком провел опрос на тему: «Что надо изменить в Дисне?» Ответил каждый. А на второй вопрос: «Что готовы сделать для города именно вы?» — чаще ставили прочерк. Знакомо...
— Не хочу сглазить, но есть договоренность о том, что московский инвестор откроет у нас небольшое, но современное предприятие по переработке сельхозпродукции, — делится планами председатель горисполкома. — Выход ли это? Не уверена. У меня есть другой вариант. Почему бы Дисне не стать городом–спутником, или, еще точнее, — «спальным» микрорайоном для Новополоцка? От промзоны до нас 20 с небольшим километров. Представьте: глава семьи работает на предприятии, жена с детьми живут здесь. Это был бы вполне европейский вариант. Такую идею я как–то предлагала. Может, еще и поддержат...
Остров
«Города на пути человеческом — как маяки: они не должны гаснуть», — написал как–то большой романтик Пауло Коэльо. Ольга Мороз постоянно эти строки цитирует. Увы, романтика больших сердец гибнет, встречаясь с хмурыми буднями.
Вечер чуть охладил июльский зной: вместе с теткой Ниной, которой 66 лет и которая всю жизнь прожила в Дисне, мы плывем на остров посреди Западной Двины — его председатель горисполкома мечтает сделать центром городского туризма. Про остров говорят, что здесь живет, утром уходя на работу и вечером возвращаясь назад, солнце. Не знаю, быть может, это и так. Пока же на острове тетя Нина и еще две таких же, как она, пенсионерки держат коров.
Нина Петровна мощными рывками гонит лодку вперед, борясь с сильным течением. На лодке она плавает на остров больше 20 лет. Каждый день: утром, днем и вечером. Она сильная, как река.
Причаливаем. Нина Петровна выносит из лодки бидоны и громко кричит: «Роза, Роза!»
Роза — ее корова. Не отзывается. Две другие хозяйки острова, приехавшие вслед за нами, предлагают поискать за мысом. Идем туда.
— Муж умер, дети в Полоцке. Одной тяжело. Бури бывают, грозы: как реку переплыть? — рассуждает Нина Петровна.
— Дети меня ругают: брось ты это, сиди дома, мы тебе поможем. А я не могу. Вижу, что им надо помогать — маслом, молоком, сметаной...
Мы переправляемся через реку в город. Оглядываюсь и вижу: солнце на острове устраивается на ночлег. Завтра оно озолотит городок Дисну светом, теплом и... надеждой.
