Почему о молодых лейтенантах на знаменитой картине ничего не было известно?

Чтобы стать известным, нужно сделать что–то выдающееся. Тогда про этот случай напишут газеты, расскажут на радио, покажут по ТВ. Однако новости — товар скоропортящийся. Есть вероятность, что через пару лет почти никто и не вспомнит о событии, в свое время всколыхнувшем общество. Но есть вид искусства, который запечатлевает людей на века, — живопись. Картина, написанная художником и оцененная по достоинству профессионалами, становится художественной ценностью. Ее будут хранить, беречь, передавать по наследству и показывать за деньги. А те, кто на ней изображен, навсегда войдут в историю. Так случилось с пятью юношами, старшими лейтенантами, сотрудниками ГАИ Минска, которые в 70–е годы прошлого века случайным образом попали на полотно Натана Воронова — известного белорусского художника. Но эта случайность навсегда вписала их имена в летопись белорусского искусства и, будем верить, благодаря нашему материалу в историю белорусской милиции.

Кто же такой Натан Воронов и о какой картине идет речь? На этой неделе в Национальном художественном музее завершилась его выставка «Свет и воздух». Экспозицию торжественно открыли в октябре. В присутствии нескольких десятков родственников, друзей, знакомых, учеников знаменитого мастера говорили о значимости его творчества для всей белорусской культуры. В этом году художнику исполнилось бы сто лет. Вкратце его биография выглядит так: советский живописец, участник Великой Отечественной войны, заслуженный деятель искусств БССР, доцент кафедры рисунка и живописи Белорусского государственного театрально–художественного института. Но знаменит он не только этим, а своим уникальным даром видеть полноту цвета, казалось бы, в обычных вещах. «Однажды погруженный в мир полной темноты и чудом вернувшийся из него — во время войны близкий разрыв вражеской мины на время лишил его зрения, — Натан Моисеевич на протяжении всей жизни воспевал красоту мира вещественного, озаренного многообразием цвета», — об этой особой манере письма Наталья Селицкая, автор книги о мастере, может говорить бесконечно.

Выставка проходила не впервые, эти картины выставлялись регулярно. В этот раз в центральной галерее, которая встречает всех посетителей музея буквально с порога, разместили более 50 произведений, написанных в 1940 — 1970–х годах. Среди ярких картин, недалеко от «Шахтостроителей Беларуси» разместилось полотно «На линии». На нем изображены пятеро молодых людей, сотрудники Минской ГАИ в 1972 году. Кто они и почему художник написал именно их? С этими вопросами мы отправились в музейную библиотеку.

Оказалось, историей этой картины, как и большинства других, в музее уже занимались. Имена героев полотна автор указал в названии: Федор Груша, Николай Сушко, Петр Огородников, Николай Шемет, Леонид Красник. Все — старшие лейтенанты. Около 10 лет назад, рассказывает Ольга Архипова, ведущий научный сотрудник отдела современного белорусского искусства, удалось найти контакты всех этих людей. Их приглашали на выставку, но прийти получилось лишь у одного. Нашли и этюд картины. Фон, на котором стоят милиционеры, художник нарисовал отдельно. Он также хранится в музее, как и портреты всех пятерых молодых людей. Открываем каталоги, и оказывается, что впервые картина была представлена в 1972 году на выставке, посвященной 55–летию советской милиции. Сначала ее показали у нас, в Минске. А после отправили в Москву на всесоюзную выставку «Всегда начеку». Она понравилась московскому руководству, и ее еще не раз забирали на другие юбилейные, тематические выставки. Картину увидели тысячи человек.

К сожалению, нам не удалось найти всех изображенных на полотне сотрудников ГАИ. Кого–то уже нет в живых, кто–то уехал в другой город. Но с одним героем мы встретились прямо в музее. Петр Огородников пришел на встречу подготовленный, со всем документами, медалями и грамотами. Капитан милиции уже на пенсии, ему без малого 70 лет. Улыбаясь, ветеран подходит к картине и начинает рассказывать, кто есть кто. Все изображенные на картине офицеры были хорошо знакомы между собой: служили в одном батальоне, но в разных взводах. «Леня Красник старшиной был. Из Серебрянки он, а сейчас живет в Малиновке. А вот Федор Федорович Груша. Он у нас самый заводной был, тот еще остряк. А с Колей мы в одном взводе работали на одном мотоцикле, посменно», — Огородников недоумевает, почему никто из них ни разу не пришел ни на одну из выставок. А ведь их приглашали! Правда, не сразу, лет через 10. «Почему выбрали нас? Не знаю, мы все одинаковые были. Пришли, сказали: ты поедешь. К художнику мы ездили недели три. Позировали по 2 — 3 часа: стоя, сидя, анфас, профиль», — вспоминает Петр Емельянович.

Петр пришел в милицию после армии. Выбрал эту профессию потому, что ненавидел пьяниц. Искренне считал, что пьяных людей просто не должно быть на улицах. И сразу в 1969 году его определили в мотбат. Зарплата не очень высокая, зато работа чрезвычайно интересная: «У нас было много задач. Кроме того что нужно было следить за дорожным движением и наказывать нарушителей, мы, например, развозили пьяниц по вытрезвителям. А по праздникам — просто по домам. Был случай, однажды привезли одного такого клиента, а жена его на порог так и не пустила. Отругала нас и приказала везти в вытрезвитель».

Огородников говорит, что советская милиция была эталонной: «К взяткам у нас вообще было отношение непримиримое. Один наш товарищ взял взятку в 50 копеек. Это ничтожно малые деньги на то время. Его уволили через два дня». А взятки предлагали часто. В то время за 3 — 4 случая превышения скорости в течение года водителя отправляли на пересдачу. Этого никому не хотелось, поэтому нарушители выкручивались как могли. Но Огородников всегда жил по принципу: живешь честно — спишь спокойно. И несмотря на невысокую зарплату в 40 рублей, служил по совести. Бывали и погони за лихачами, и пьяных водителей приходилось из машин вытаскивать, и знаменитых людей подшофе за рулем видеть. А еще задерживать преступника буквально голыми руками. Линия патрулирования Огородникова проходила по проспекту Ленина и пересекала Парковую магистраль. Однажды психически нездоровый человек около ГУМа в туалете напал на гражданку. «Мне об этом прохожие рассказали. Забегаю туда, а у него в руках ножницы большие. Я его скрутил на месте и завез в отделение».

По маршруту Огородникова ездило высокое начальство. Самый центр города, главный перекресток. Они с коллегами знали не только по номерам, но и по звуку весь автопарк ЦК и Совета Министров. Выучили и распорядок их дня, и даже привычки. Вот, например, Александр Аксенов, председатель Совета Министров БССР с 1978 по 1983 год, после окончания рабочего дня всегда допоздна задерживался и играл в шахматы. Больше, говорит Огородников, никто так поздно не ездил. 

После ГАИ Огородников ушел работать участковым. Работа нравилась, но через пару лет снова позвали в автоинспекцию и он согласился. В 45 лет вышел на пенсию. Предлагали остаться, но нужно было ухаживать за больной матерью. От работы пришлось отказаться. Ушел в звании капитана и с огромной папкой благодарностей за безупречную службу, медалей и грамот. Все они греют душу и напоминают о том, что все было сделано правильно: по чести.

isaenok@sb.by

Советская Белоруссия № 227 (25109). Пятница, 25 ноября 2016