Участковый и самогон
Эта история случилась добрый десяток лет назад. Участковому, капитану милиции Байдуку, сельские активисты не раз докладывали, что баба Серафима на хуторе гонит самогон, просили принять меры. Капитан об этом знал, но ему не нравилась инициатива активистов — сами-то не безгрешные, тоже первачом балуются. «Не поймаю за руку – не поверю!» Да и одинокую бабку жалел.
Как-то летом с утреца активисты вновь пришли к участковому с новостью, что Серафима сегодня кочегарила на своем самогонном аппарате. И если сейчас туда нагрянуть, можно поймать с поличным. Отпираться было невозможно, еще просигналят наверх. Капитан вместе с общественностью – надо же, чтобы была комиссия – на бричке направился на хутор.
С безграмотной старухой церемониться не стали и без предъявления всяких документов начали обыск прямо с сарая, где и должен был стоять самогонный аппарат. Хозяйка его успела надежно спрятать, самогона тоже не нашли и направились в дом.
Войдя в комнату, Байдук спросил у бабки:
— Серафима, свиньям давала?
— А как же! — удивилась та. – Вон где уже высоко солнце! Скоро на обед им надо нести.
— Тогда я посижу, — сказал участковый, присаживаясь на большую кастрюлю, накрытую плотной крышкой, в каких в деревне обычно держали корм для свиней. — Устали ноги что-то.
Сопровождающие его облазили все закоулки, но самогон как будто сквозь землю провалился.
— Что ж, хозяйка, извини, — развел руками Байдук. – Вы идите, а я ноги разотру, затекли.
Активистам и в голову не пришло, что они не посмотрели в кастрюле, на которой сидел капитан.
На обратной дороге Байдук весело погонял лошадку и распевал песни. На замечание одного из членов комиссии, что зря съездили, он, рассмеявшись, ответил: «Почему? Не зря!»…
----------------------------------
Учись, Валя, учись…
Два последних года учился в Задвейской средней школе Барановичского района. Классным руководителем был Василий Михайлович Паращук – человек неординарный.
Вел он урок немецкого языка в нашем выпускном классе. У доски путалась отличница Валя, домашнее задание явно выучила слабо. Учитель поморщился: «Садись, три!»
Вызвал худшего ученика Сергея. Попросил проспрягать глаголы – один, второй, третий, четвертый, пятый.
— Из пяти заданий с четырьмя справился, — констатировал Василий Михайлович. – Неси дневник – четыре!
Из-за стола в слезах вскочила Валя.
— Как так можно! – закричала она. – Я отвечала-отвечала, а мне — три! А он проспрягал глаголы – да это в пятом классе все умеют. И ему – четыре?! Где справедливость?
— Сядь, Валя, и успокойся! – тихо, но властно приказал учитель. – Ты будешь поступать в институт, тебе надо будет сдавать немецкий язык. С такими знаниями точно провалишь. Поэтому тебе и поставил тройку, чтобы подстегнуть. Учись, Валя, учись! И обижайся только на себя. А Сергей пойдет в трактористы, зачем ему немецкий? Поставил четыре, чтобы обрадовать. Пускай занесет дневник родителям, похвастается хорошей оценкой. Глядишь, на радостях еще что-нибудь выучит. Так что все справедливо!
--------------------------------
Заборное воспитание
Василий Михайлович стал директором Молчадской средней школы. На перемене вся в слезах учительница втолкнула в кабинет директора ученика, который был на голову выше ее.
— Урок сорвал! Надоело уже с ним возиться. Каждый год одно и то же! Сделайте что-нибудь!
— Что ты натворил? – обратился директор к школьнику.
— Сами слышали, — отмахнулся детина.
— Рассказывай! — голос Василия Михайловича приобрел твердый оттенок.
— Ну, болтал в классе, над учительницей подшутил, да еще тумака дал соседу по парте, — оправдывался парнишка, а в глазах любопытство: что новый директор предпримет? Тот понял ход его мыслей.
— Посмотри налево, — сказал директор. – Что видишь?
— Гвозди лежат, молоток.
— А теперь посмотри в окно.
— Забор повалило, — недоуменно ответил хулиган.
— Через сорок пять минут он должен стоять. Время пошло…
— Что с такими делать? — вздохнул учитель после того, как детина вышел. — Пускай школе хоть какую-нибудь пользу принесет.
— Не успеет за сорок пять минут, – засомневался я.
— Справится, — без тени сомнения ответил директор.
Хулиган и в самом деле усердствовал. И едва ли не со звонком на перемену вбежал в кабинет: «Все!»
— Я думал, директор будет нотации читать, пугать родителями, отчислением из школы, — сказал он позже мне. – А он: забор ремонтировать! Новое что-то в воспитании.
------------------------------------
Коля во хмелю
Мой друг Николай возвращался с работы в троллейбусе. Перед этим в закусочной хорошо принял на грудь. Чтобы не выдать степень опьянения, скромненько стоял в салоне. На освободившееся сиденье плюхнулся здоровенный парень и начал приставать к молодой девушке. От ее протестов хулиган только больше раззадоривался. Все молчали, будто бы ничего не видели.
Щупленький Николай – отважный человек. Только в душе. Но на сей раз не выдержал и сделал замечание. Парень лишь ухмыльнулся и обозвал его нехорошим словом. Охмелевшим умом Николай понял, что его обидели, и, расхрабрившись, потребовал прекратить безобразие. «На врачей будешь работать!» — ответил хулиган и ударил в челюсть. Завязалась драка.
Для выпившего джентльмена она бы закончилась плачевно, если б не подняли крик женщины. «Есть ли настоящие мужчины!» — громко вопрошали они. Двум здоровым мужикам, явно тяжелоатлетам или борцам, стало неловко, они в два счета скрутили хулигана и вытолкнули его из троллейбуса. На этой же остановке надо было сходить и Николаю. Его не пустили женщины. Салфеткой отерли разбитую губу, глаз, под которым наливался синяк, угостили яблоками, апельсинами и даже мороженым.
— От такого внимания, — рассказывал Николай, — я чувствовал себя настоящим героем. Однако если бы был трезвым, никогда бы в драку не полез. Промолчал бы… Как все.
