Пережить пожар — все равно что начать жизнь с нуля. Казалось бы, всего полчаса назад вы пили чай, готовились ко сну, а уже стоите в пижаме на улице, в шоке наблюдая, как полыхает ваш дом и все, что нажито непосильным трудом. Увы, не исключительная ситуация. В год у нас происходит более 5,5 тысячи пожаров. С января в огне погибло уже около 600 человек, полностью уничтожено пламенем более тысячи строений, а повреждено — в 4 раза больше. Как выходят из бедственного положения погорельцы?
Страх и риск
Вот письмо от нашей читательницы из деревни Вендорож Могилевского района Анны Солонович. Этим летом от замыкания электричества у нее сгорел дом и дворовые постройки. Ей — 72, мужу — 78. Настоящая трагедия: лишились за 40 минут всего, что было нажито за 45 лет! «Я успела вылезти в окно в одной ночной рубашке, — пишет Анна Адамовна. — Муж с ожогами 3–й степени был госпитализирован. Первые три ночи ночевала во дворе. Спрашивала председателя сельсовета и в райисполкоме насчет хоть какого–нибудь жилья. Ответ был категоричное «нет»: «У вас есть дети, езжайте к ним».
Специально для погорельцев жилья вообще не предусмотрено. Ищут его, если уж совсем некуда идти. И не в каждом селе найдется заброшенный дом. Хорошо, если руководитель хозяйства под честное слово временно предоставит служебное жилье. Или подменное освободится, или социальное, которое можно перевести в разряд маневренного. Но это скорее исключение, чем правило. В данном случае вообще не нашлось никаких законных оснований выделить старикам крышу над головой. Во–первых, далеко не каждый район располагает жильем маневренного фонда. Есть специальное, предназначенное для адаптации бездомных или освобожденных из мест лишения свободы. Заселять туда погорельцев — неправомерно. Не подходят они под категорию «лиц, утративших социальные связи». Есть социальное жилье, но оно предоставляется в порядке очередности нуждающимся. В Могилевском райисполкоме очередь на него — человек 300, из которых 250 — 280 — дети–сироты. К тому же не каждый погорелец — нуждающийся. Анне Адамовне пришел ответ из облисполкома, что им с мужем ничего не положено, поскольку сгоревший дом — не их: несколько лет назад они написали дарственную на детей...
Как оказалось, погорельцы вышли из ситуации еще малой кровью. Получили страховку за сгоревший дом 59 млн. рублей. Помимо этого, 5,3 млн. — от комитета соцзащиты района, области и от работы. Вся деревня на помощь пришла: кто вещами, кто деньгами. Да и сын с дочерью помогли быстро оправиться, купили родителям дом с удобствами неподалеку. Но обида на местную власть у семьи осталась.
Позиция в отношении погорельцев такая: каждый владеет и пользуется нажитым на свой риск. Чтобы его снизить, законами предусмотрено обязательное и добровольное страхование имущества. На какую сумму застраховал — столько и получил. Это как с машиной. Разбил — другую никто не предоставит. Даже подержанную и временно. Так что рассчитывать нужно сперва на родных и близких, а уж потом, в крайнем случае, на государство. В районе, кстати, по словам заместителя председателя Могилевского райисполкома Сергея Артемчика, погорельцам выделяется через лесхоз 50 кубов леса на строительство и восстановление дома. Горожанам и на такой подарок рассчитывать не приходится.
Пожар хуже вора
Последняя июльская ночь превратилась для жильцов двухэтажного частного дома по улице Амурской в Минске в настоящий кошмар. «Жена смотрела телевизор, когда в начале одиннадцатого почувствовала запах дыма и разбудила меня, — рассказывает Эдуард Зданович. — Вышли посмотреть, а из комнаты соседки — пламя. Я скорее схватил вешалки с одеждой из шкафа, документы... Второй раз в дом пожарные уже не пустили».
Соседка до сих пор с комом в горле вспоминает ту безумную ночь: «Я была в душе, когда вдруг погас свет. Выскакиваю, а в комнате — ярко, как днем. Смотрю: потолок горит. Впопыхах оделась и бегом за невесткой с внучкой в соседнюю квартиру. Успели только детские вещи вытащить. Потом пожарные мою сумку нашли с обугленным паспортом и кошельком. Денег — кот наплакал, да и те обожженные, пришлось две недели ждать, пока в банке обменяют».
Предполагаемая причина пожара — короткое замыкание электропроводки бойлера. Дом вспыхнул как спичка. Полностью сгорели крыша, второй этаж, да и на первом мало что осталось. А что не сгорело — было безнадежно испорчено водой. По стенам пополз грибок... Глядя на свои руины, жильцы даже не представляют, как их восстанавливать...
Эдуарду Здановичу с супругой пришлось потеснить дочку с зятем и двумя внучками в их двухкомнатной квартире. А вот Светлана Стасевич и семья ее сына остались буквально без кола без двора. И идти некуда, и рассчитывать не на кого: вся родня — в России. В этом доме 38 лет прожила, только все накопления вложила в капитальный ремонт, как пришлось еще и 12 самосвалов оплатить, чтобы вывезти на свалку то, что осталось после пожара. Сын с невесткой снял квартиру на страховые деньги. Светлану на первое время приютили коллеги по работе, потом соседка пустила на ночлег. А через месяц вопрос решился неожиданно: администрация района предложила погорельцам на год поселиться в пустующей однокомнатной государственной квартире. Пусть и запущенной, с долгами — это лучше, чем ничего. На собранные деньги (соседи помогли, на работе выделили 5 млн.) поклеили обои, рассчитались с коммунальниками. Но куда идти через год?
— На старости лет начинать все сначала — нет ни сил, ни возможностей, — вздыхает Светлана. — Получила 22 млн. страховки, купила доски, стропила... А крышу на какие деньги класть? С моей–то зарплатой в 2,8 млн. рублей. Еще и мародеры после пожара залезли — выдрали все новые смесители, батареи...
«Спасибо, что живые»
Минчанка Елена Зюзина оказалась с ребенком на улице в холодный февральский вечер. Даже пальто не успела надеть. 4–летний сын поджег свои игрушки, пока мама работала в соседней комнате.
— Даже запаха не чувствовала, когда сын испуганно сообщил: «Мама, горит!» — вспоминает Елена. — А в комнате уже все полыхало. Ребенка быстрее одела, вывела на улицу, заскочила компьютер свой забрать и документы на дом. Пожарных соседи вызывали.
Пять минут, пока ждала спасателей, казались Елене бесконечными. За полчаса пожар ликвидировали, но внутри дом превратился в уголек. Да и крышу пришлось сломать, чтобы погасить чердак. Старший сын, придя из школы, остался с тем, что было в рюкзаке.
— Он расстроился, что скальные туфли сгорели, — с улыбкой вспоминает Елена. — Мы всей семьей скалолазанием занимаемся, так друзья сказали: «Ничего, вам не привыкать к экстриму». Муж только утром уехал в командировку, «обрадовали» его, когда уже возвращался: мол, спалили дом и живем у родителей. За помощью никуда не обращались. Если бы не ребенок, а взрослый — заплатили бы 9 млн. рублей штрафа за поджог. А так работники МЧС убедили всех, что мы и так сами себя хорошо наказали.
Ездили в сгоревший дом каждый день, как на работу. Сначала разбирали завалы, спасали то, что осталось. Отмыли почерневший холодильник, закопченный стол, посуду... За полгода дом кое–как восстановили–залатали. Конечно, страховка 20 млн. рублей оказалась каплей в море. Потратить пришлось в 10 раз больше. Супруги в ситуации находят свои плюсы: дескать, сгорели все ошибки, неприятности. Хороший повод начать с чистого листа. Елена признается:
— Такое ощущение, что целая жизнь прошла и многое из того, что казалось сложным, теперь — сущие мелочи. Супруг весь этот год за троих работал, потому что каждый день дом «съедал» по 2 млн. рублей.
Как говорят психологи, одна и та же доза стресса одного человека подстегнет работать на пределе своих возможностей, а другого окончательно сломает. Можно пережить пожар, но справиться с его последствиями — не каждому по плечу.
Cправка «СБ»
На какую помощь может рассчитывать погорелец?
1. Пенсионеры — на материальную помощь до 3 БПМ в территориальных центрах соцзащиты по месту проживания. Работающие — на материальную помощь по коллективному договору предприятия.
2. На адресную социальную помощь в виде единовременного социального пособия — до 10 БПМ, если совокупный доход семьи не превышает 1,5 БПМ на человека за 12 месяцев, предшествующих месяцу обращения.
3. На гуманитарную помощь в территориальных центрах соцобслуживания.
4. Если жилье было застраховано, семье будет оказана материальная помощь в размере 50 процентов размера ущерба, но не более страховой суммы по каждому строению.
5. На предоставление временного жилья на год из маневренного фонда, если оно есть в наличии и если погорельцам действительно больше негде жить.
6. Если жилье после пожара признано непригодным для проживания, можно рассчитывать на положительное решение вопроса о постановке на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий (если в собственности членов семьи больше нет квадратных метров) и на получение внеочередного социального или арендного жилья.
7. На получение внеочередного льготного кредита на строительство (реконструкцию) или приобретение жилья (после постановки на учет нуждающихся в жилье).
Советская Белоруссия №206 (24343). Четверг, 31 октября 2013 года.
