Исповедь бывшего наркомана

– Я рано начал: в четвертом классе курил, в пятом – выпивал. Потом стал нюхать бензин. Проблем достать его не было. Мы подходили к заправщикам и с жалостливым лицом просили: «Дяденька, у меня мопед заглох за углом, налейте литр в пластиковую бутылку».

Затем перешел на наркотики. В моей жизни было все: и насвай, который без проблем покупали в рядах с пряностями на «Комаровке», и «экстази», после которых мы, как зайчики-энерджайзеры, могли танцевать сутки напролет, с ночной дискотеки сразу отправляясь на утреннюю. Как и все сверстники, с нетерпением ждали лета: но не для того чтобы поплавать и погонять на велике, а потому, что летом можно собирать молочко с мака и самим варить наркотик, не переплачивая за дозу. Многие сокрушаются из-за запрета выращивать мак на участках, мол, бабушкам даже нечего добавить в пирог. Но я-то знаю, какие плантации порой выращивали эти бабушки на продажу.

Слава Богу, что в мою бытность не было спайса – это самый страшный наркотик. Знакомые героинщики решили попробовать, что это такое, и в результате смыли его в унитаз: «Миша, мы не смогли это выкурить: это же полный вынос мозга!»

Особенность спайса такова, что невозможно угадать дозировку: иногда выкуришь целую пригоршню – и не «вставит», а иногда одна щепотка оказывается смертельной. Спайс настолько помрачает сознание, что стираются все табу. Вот я, например, за все свои наркоманские годы не вынес из родительской квартиры ни одной вещи. А спайс отменяет все запреты: под его действием можно избить родителей, выколоть себе глаза, выпрыгнуть в окно. Это страшно.

– В день двадцатилетия я сделал себе «подарок» – впервые укололся внутривенно. Когда наркоман много раз ставит инъекции в одно и то же место – это называется «дорога». У меня на ее месте до сих пор остался шрам. Не все колются в локтевой сгиб: одни «ширяются» в бедро, другие – между пальцев. Так что чистая кожа рук у подростка, без синяков и следов от уколов, еще ни о чем не говорит.

Все наркотики принимаются ради «прихода» – первого толчка адреналина, который можно сравнить с прыжком из самолета: внутри становится горячо, высвобождается уйма энергии. Но это слишком короткое мгновение для того, чтобы потом терпеть муки ломок.

Свою первую ломку я испытал в гостях: сидел у друга на диване, смотрел телевизор и вдруг почувствовал, как на руках начинает выкручивать суставы, словно от сильной простуды. Постепенно это ощущение переходит на все тело: человек корчится, его как будто ломает изнутри. Если быстро не принять дозу, ломка может быть такой силы, что люди в буквальном смысле лезут на стену. В такие моменты уже не важно, что и как употреблять. Помню, как, не имея чем уколоться, мы ходили по подъездам, находили шприц от предыдущего наркомана, затачивали иголку об стекло и пользовались им по очереди. До сих пор удивляюсь, как я ничего не подхватил. А вот моему приятелю повезло меньше: у него ВИЧ.

Выступая с лекциями перед школьниками, я привожу такой пример: выбирая новый телефон, вы всегда изучаете его характеристики, взвешиваете плюсы и минусы. Но почему, читая восторженные отзывы о «приходах» и неземном кайфе, люди даже не пытаются узнать о другой стороне наркотика. А ведь это муки, боль, страшные болезни и сломанные судьбы.

– Мой пик пришелся на 24 года. В тот период я был относительно трезвым, только когда спал. Были мысли покончить с собой, тем более что терять особо нечего: кругом долги, работы нет, друзья отвернулись. Как-то знакомая предложила мне сходить в церковь. Я пришел на службу, послушал пение хора – и вдруг в моей душе случился переворот, я почувствовал, что смогу со всем справиться. Знаю, что это звучит как сказка, но уже спустя две недели я свел наркотики на нет, а через месяц отказался даже от сигарет.

Жизнь постепенно стала возвращаться в мирное русло. Знакомый, узнав, что я в завязке, предложил хорошую работу – изготавливать окна ПВХ. Женился, у меня растет трое здоровых сыновей. А еще появилась потребность делать добро: я помогаю сиротам, участвую в круглых столах по теме наркомании, читаю лекции в школах, работаю волонтером в реабилитационном центре в Вилейке, где лечатся от зависимости молодые девушки.

Многие спрашивают: зачем тебе ворошить прошлое? Не боишься, что из-за твоей искренности от тебя отвернутся знакомые, возникнут проблемы с работой – кому надо иметь дело с бывшим наркоманом? Но мне хочется спасти как можно больше людей от того ада, который пережил я. Надеюсь, что какой-нибудь школьник, узнав меня на улице, не постесняется подойти с вопросом, и я смогу его уберечь.

Родителей должны насторожить любые изменения в поведении ребенка: носил яркие футболки – перешел на черные свитера с длинным рукавом. Был веселым – стал угрюмым. Всю жизнь любил мамины борщи и бабушкины пироги – а сейчас терпеть их не может (под воздействием наркотиков вкусовые пристрастия тоже меняются). У школьника может появиться много «кружков» и «факультативов». «Мама, у меня сегодня после уроков два дополнительных по математике» – какой родитель не обрадуется такому рвению! А потом оказывается, что никаких «допов» нет, а в это время чадо нюхает клей в подвале.

Если подозрения по поводу наркотиков подтвердились, ребенка ни в коем случае нельзя ругать. Вы должны вести разговор, став с ним на одну ступеньку, а то и ниже: «Прости меня за то, что я все время был занят. Я виноват перед тобой. Вижу, что у тебя есть проблемы: давай решать их вместе» – только так вы сможете достучаться.

У человека с детства должна быть мечта, пускай даже несбыточная – стать олимпийским чемпионом, космонавтом, миллиардером. Это стремление не стоит высмеивать, наоборот – его нужно одобрять, подпитывать. Во имя мечты сыну или дочке будет легче отказаться от соблазнов.