Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи: «Я не считаю Шагала белорусским художником»

Искусство открывать новые горизонты

Впервые в Могилеве в только что открывшемся после реставрации музее В.Бялыницкого–Бирули представлены 9 полотен из коллекций Третьяковской галереи, а также произведения из собрания Национального художественного музея. Совместный проект «Бялыницкий–Бируля и художники его окружения» стал возможен благодаря неуемной энергии генерального директора НХМ Владимира Прокопцова, способного, по словам генерального директора «Третьяковки» Зельфиры Трегуловой, «снести на своем пути любое препятствие». Зельфира Исмаиловна побывала на открытии выставки в Могилеве, восхитилась новым музеем — похожий особняк Третьяковых после ремонтных работ скоро откроется в Москве и будет принимать первых посетителей. С директором Третьяковской галереи мы поговорили о новых совместных проектах с НХМ, статусе Марка Шагала и вспомнили один ленинский завет.

— Зельфира Исмаиловна, не могу не выразить восторга по поводу тех выставок, которые вы делаете в последнее время в «Третьяковке» на Крымском Валу, в галерее современного искусства. От Бьорк Digital до тотальных инсталляций Ильи и Эмилии Кабаковых, вам удается собирать в своих стенах самые актуальные проекты.

ФОТО RU.WIKIPEDIA.ORG
— Это правда, в последние годы мы действительно стараемся не лениться и позитивно отвечать на все запросы, участвовать в обменных выставках, представлять себя в крупнейших музеях мира. Но есть серьезная проблема. Вот мы сейчас ходим с вами по замечательному могилевскому музею Витольда Бялыницкого–Бирули, и за каждой картиной, за каждым предметом стоит история о том, как это все собиралось, приводилось в порядок, музеефицировалось. И все делалось ради того, чтобы имя большого белорусского художника сохранить для потомков, чтобы произведения его находились в самых лучших из возможных условий. Среди 9 полотен, которые мы привезли на сегодняшнюю выставку, есть одно из самых ранних произведений Бялыницкого–Бирули «Из окрестностей Пятигорска», работа тогда еще 20–летнего студента Московского училища живописи, ваяния и зодчества, купленная немедленно Павлом Третьяковым. И есть множество примеров тому, что солидный коллекционер Третьяков, который никогда не отличался какими–то эксцентричными эскападами, покупал работы совсем молодых художников с удивительной прозорливостью, предвидя в их ранних полотнах в будущем очень серьезных мастеров. Так вот, повторюсь, у нас есть проблема: в девяностые годы и нулевые наша галерея не покупала картин современных художников — традиция Павла Третьякова пополнять коллекции была утрачена. У нас до сих пор в собрании нет ни одной инсталляции Ильи Кабакова, говорю об этом с огромным сожалением, нет произведений Эрика Булатова, также картин чрезвычайно плодовитого дуэта современных художников Дубосарского — Виноградова.

— О, я видела прямой эфир телепрограммы «Агора», где вы лично предлагали Владимиру Дубосарскому подарить Третьяковской галерее несколько работ, и, по–моему, он замялся.

— Да, он замялся со всей очевидностью. В девяностые, когда проходили их первые сногсшибательные выставки с Виноградовым, их работы нарасхват раскупали все частные коллекционеры, тогда с невероятным энтузиазмом формировавшие свои первые собрания современного искусства. У нашей галереи в то время не было ни сил, ни средств соперничать с молодыми, энергичными и состоятельными.

— А на какие средства вы стали приобретать произведения в последние годы?

— Сейчас на деньги дарителей и меценатов. Таким образом, например, нам недавно была подарена феноменальная коллекция работ Гелия Коржева, долгое время считавшегося представителем «официального искусства», и только сейчас мы начинаем осознавать, что в его работах, как, например, и в произведениях живописца Виктора Попова, зашифровано серьезное раздумье о том, что происходит.

— В вашей недавней выставке «Некто 1917» многие художники прозвучали иначе, в частности, я открыла там для себя нового Марка Шагала — дачные зарисовки в столь лихую годину — 1917 год, неожиданный эскапизм.

— Да, это была потрясающая выставка, посвященная тому, как художники отреагировали на революционные события — и те из них, кто оставался в рамках фигуративной живописи, и те, кто шел по пути беспредметничества. Зрительский получился проект. А сейчас, к моей радости, у нас стоит очередь на выставку Архипа Куинджи, которую мы сделали совместно в том числе и с вашим Национальным художественным музеем — 4 работы из вашей коллекции. Все это свидетельствует о том, что мы научились отечественное искусство преподносить так, что оно вызывает интерес, и не тем, что это нечто экзотическое, знаете, некий курьез, а тем, что мы действительно с помощью современных приемов и кураторской работы открываем новые горизонты, имена и художественные явления.

Проект «Бялыницкий–Бируля и художники его окружения» объединил профессионалов — музейщиков из России и Беларуси.

— Ваша боль — Булатов и Кабаков, а наша — Шагал. Сегодня во всех крупных музеях мира и Европы встречаются его работы, везде, кроме Витебска.

— Ну вот так случилось, да. Зато у вас есть работы Юдэля Пэна, его учителя. К сожалению, могу сказать, что, если бы не цикл панно Шагала для Еврейского театра, которые в какой–то момент оказались в запасниках Третьяковской галереи, наша коллекция его работ тоже была бы не столь впечатляюща.

— Зная вашу творческую смелость и энергию Владимира Прокопцова, может быть, стоит сделать такой вызов самим себе и открыть интересную выставку в Витебске: Шагал, Лисицкий, Малевич, чтобы в трамваях «путешествовали» их работы, плакаты вышли на улицы, как встарь, а в музее были бы выставлены самые значимые произведения.

— Это очень интересная идея. На самом деле мы — вместе и уже работали с НХМ в любопытнейшем проекте, который открылся в марте этого года в центре Помпиду в Париже — выставка «Шагал, Малевич, Лисицкий. Витебская школа». На нее были собраны действительно лучшие работы этих художников, созданные в период УНОВИСа в Витебске. Было очень приятно с коллегами из Беларуси участвовать в этом проекте наравне с крупными музеями мира. Сейчас несколько сокращенная версия той парижской выставки проходит в Еврейском музее в Нью–Йорке, и насколько я знаю — с большим успехом.

— Да, но снова не у нас. Зельфира Исмаиловна, а вы лично считаете Шагала белорусским художником?

— Вы знаете, нет. Наверное, я отвечаю на ваш вопрос политически некорректно, но я не считаю Шагала витебским художником, точно как ни московским, ни парижским. Я думаю, что в отношении таких мастеров попытка их локально к чему–то привязать — это самый неправильный путь. Художники его уровня говорят об общечеловеческих проблемах, поэтому их произведения волнуют всех. Говоря о Шагале, я могу с уверенностью отметить, что ранний парижский период и русский период с 1914 по 1921 год — были самыми значимыми в его творчестве, думаю, с этим никто не будет спорить. И еще раз повторяю, я против пришпиливания любого великого художника к какой–то точке на карте мира.

Адрес нового музея в Могилеве: Ленинская улица, 37.
ФОТО ОЛЬГИ КИСЛЯК.

— Недавно вы были награждены орденом Франциска Скорины, стала ли наша высокая награда для вас неожиданностью?

— Честно — да, неожиданностью, хотя и очень приятной. Мы действительно серьезно сотрудничаем с НХМ. До моего прихода в Третьяковскую галерею сделали замечательную выставку «Пленники красоты». Затем православные иконы. В 2015 году — пейзажи: от реализма к импрессионизму. Сейчас вот в Могилеве показываем картины Бялыницкого–Бирули и готовы продолжать разговор о сотрудничестве. Хочу сказать, что ваш Национальный художественный музей обладает фантастической коллекцией русского искусства и каждый раз, когда бываю в Минске и меня спрашивают, чем бы я хотела заняться до открытия выставки, я всегда отвечаю: «Посмотреть вашу экспозицию». За последние годы Третьяковская галерея сделала много ретроспектив больших русских художников, и почти в каждой из них, за редчайшим исключением, принимал участие ваш музей — это выставки Михаила Нестерова, Ивана Шишкина, Александра Головина, Валентина Серова, Архипа Куинджи. Не было случая, чтобы нам в чем–то отказали минские коллеги, и мы готовы отвечать им тем же.

— Я заметила здесь, в Могилеве, что многие наши современные художники пытаются оказаться в орбите вашего внимания. Дайте совет, как им попасть в коллекцию Третьяковской галереи или хотя бы выставиться у вас на время?

— Совет простой, ленинский: работать, работать и еще раз работать.

viki@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter