Как заработать реальные деньги в культуре и не потерять лицо?

Искусство или кошелек?

Несколько дней назад почти десяток ведущих учреждений культуры получили дополнительное финансирование на свои творческие проекты из фонда Президента по поддержке культуры и искусства. Кто-то пустит эти деньги на реставрацию, кто-то на подготовку новой экспозиции и покупку оборудования, кто-то на создание концертной программы. Что остается делать остальным? Молча завидовать? Но есть другой путь – самим заработать деньги. Возможно ли такое? Чтобы разобраться в нюансах внебюджетной деятельности учреждений культуры, мы и собрали круглый стол, на котором не только помечтали о самоокупаемости театров, музеев и библиотек, но и поговорили о некоторых негативных последствиях гонки за деньгами. В завершение Года культуры тема очень актуальная. В беседе приняли участие директор Национального исторического музея Олег РЫЖКОВ, художественный руководитель Национального академического драматического театра имени М. Горького Сергей КОВАЛЬЧИК, директор УП «Республиканская художественная галерея (Дворец искусств)» Александр ЗИНКЕВИЧ, директор Минской областной библиотеки имени А.С. Пушкина Оксана КНИЖНИКОВА.

Олег РЫЖКОВ

Сергей КОВАЛЬЧИК

Александр ЗИНКЕВИЧ
Оксана КНИЖНИКОВА

В культуре быть наглым не стыдно


«Р»: Какой, на ваш взгляд, должна быть доля собственных доходов в общем финансировании учреждений культуры? Каков этот показатель у вас сегодня?

О. РЫЖКОВ: Равнять все учреждения под одну гребенку – неправильно. Ведь у всех разное предназначение: есть культурно-зрелищные, а есть те, что выполняют социальную, образовательную, воспитательную и тому подобные функции. Более того, даже все музеи нельзя сравнивать. Например, есть такие монополисты, как Мирский или Несвижский замки, куда вложено огромное количество денег. Они прописаны во всех туристических маршрутах, на них работают многие министерства и ведомства. Как мне кажется, эти учреждения потихонечку должны выходить на стопроцентную окупаемость. Но в то же время вряд ли вообще можно говорить о какой-либо окупаемости, например, музея Великой Отечественной войны. Главная миссия этого учреждения – патриотическое воспитание, и устраивать там какие-то попсовые выставки, на мой взгляд, неуместно.

Что касается Национального исторического музея, то нас можно считать главным общественным идеологическим институтом. Поэтому основная часть проектов должна отражать историю, идеологию, культуру нашей страны. И не всегда это могут быть выставки, на которые будут выстраиваться очереди. А как показывает жизнь, люди идут в основном на громкие имена, причем на такие, что иногда даже стыдно пускать в наши стены. Но в то же время, чтобы чувствовать себя более комфортно в финансовом плане, закупать какие-то экспонаты, выплачивать дополнительные премиальные, мы должны идти в сторону коммерциализации проектов. Поэтому считаю, что в нашем музее внебюджетные средства должны составлять 50 процентов. К этому и стремимся. Пока же эта цифра в районе 30 процентов. 

С. КОВАЛЬЧИК: Театр – дорогая игрушка, которой государство гордится. Это как бриллиант на шее у красивой девушки. Мне сразу на память приходит случай, как во время театральной лаборатории в Москве благодаря Михаилу Панджавидзе я оказался на премьере «Бориса Годунова» в постановке Александра Сокурова. Я с первого момента был ошарашен: на сцене триста бояр, триста стрельцов. Мне тогда подумалось: перед глазами ожившая картина Сурикова. В голове постоянно крутилась мысль: как же это красиво и, наверное, очень дорого. Потом я ближе рассмотрел реквизит: зеркала, кокошники и так далее. Каждый предмет был как экспонат в музее у Олега Гарьевича. Я даже боюсь представить, во сколько сотен тысяч долларов обошлась эта постановка. То есть говорить о собственных доходах в создании настоящих произведений искусства очень трудно. Конечно, какая-то доля их должна быть. Если не ошибаюсь, мировая практика показывает, что внебюджетные доходы репертуарного театра не превышают 30—40 процентов. Театр должен зарабатывать деньги в разумных пределах, но обязывать его выполнять определенный показатель опасно. 

А. ЗИНКЕВИЧ: Дворец искусств находится на полном самообеспечении. Но не могу сказать, что это очень хорошо. Потому что нам часто приходится искать компромиссы между проведением мероприятий некультурологического направления и художественными выставками, и зачастую решение принимается не в пользу последних. Если в 2009-м в списке мероприятий выставки Белорусского союза художников составляли 52 процента, то сегодня эта цифра значительно меньше. И мы пришли к этому именно по той причине, что изначально настроены на стопроцентную самоокупаемость, не важно, из каких источников будут поступать доходы. 

Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА

«Р»: За девять месяцев этого года внебюджетные (собственные) доходы государственных организаций культуры составили 99,3 млн рублей (21,1% в общем объеме финансирования), что на 10 процентов больше, чем за аналогичный период 2015 года. Можно ли исходя из этих данных говорить, что учреждения научились зарабатывать деньги? 

О. РЫЖКОВ: В нашем музее постоянно идет рост доходов, причем последние три года достаточно существенный. Мы постепенно уходим от слова «выставки», правильнее говорить «проекты». Это немного иной уровень, более современный. Но задача прежняя: проекты должны быть интересны посетителю. Стремимся к тому, что даже если школьник пришел сюда по разнарядке, чтобы у него хоть что-то отложилось. Не должно быть отторжения музея, а, наоборот, появиться желание через какое-то время опять сюда прийти. Второй момент: чтобы постоянно быть на слуху, мы делаем очень много временных выставок. Мы беремся только за те, которые могут нам обеспечить полгода безбедного существования, как это было с выставкой Пикассо и Дали. К сожалению, на белорусские проекты редко выстраиваются очереди. У нас есть уникальный экспонат XIV века – пояс Витовта. И я всегда говорю, что если бы его нашли в Литве и мы бы за бешеные деньги привезли сюда, то здесь был бы неимоверный ажиотаж. А так как это наше, пусть и в единичном экземпляре, то и особого интереса нет. Мы к нему относимся как к булыжникам на мостовой. В этом вопросе нам, конечно, надо больше работать со средствами массовой информации. Реклама культуре очень необходима.

С. КОВАЛЬЧИК: Если у кого-то получается зарабатывать деньги на искусстве – хорошо. Но театр – это не шоу-бизнес, здесь работают другие схемы. Мне кажется, была бы абсурдной ситуация, когда я прихожу к директору с желанием поставить спектакль, а он мне в ответ: «Мы сейчас ресторан и хлебопекарню запускаем, мне некогда твоим искусством заниматься». Я знаю пример, когда Солигорская школа искусств, главная задача которой – образование, проводит концерты и на этом что-то зарабатывает. Но в данной ситуации важно, чтобы этот внебюджет не потянул за собой смену приоритетов. Главная задача учреждений культуры – обучать, создавать произведения искусства. 

Представьте на нашей сцене концерт андеграундной группы с ненормативной лексикой. Все должно быть разумно. Но если в театре есть какая-то техника, то почему бы ее не сдавать в аренду? Это пожалуйста! Если есть основные фонды, которые временно не задействованы и позволяют зарабатывать дополнительно, это можно использовать. Главное, чтобы это не противоречило основной функции театра.

«Р»: Какие есть препятствия для зарабатывания денег?

О. РЫЖКОВ: В плане законодательства вообще не вижу никаких сложностей. Мне оно кажется достаточно совершенным: все деньги остаются в распоряжении музеев, и здесь мы сами решаем, на что их тратить. Проблемы в том, что наши партнеры, особенно с дальнего Запада, относятся к нам достаточно пренебрежительно, они пока еще не считают нас за равноправных партнеров. Поэтому нам довольно часто отказывают в сотрудничестве или предлагают проекты за очень большие деньги, которых у нас попросту нет. К счастью, у нас есть спонсоры, которые помогают. Но считаю, что крупным организациям необходимо все же повернуться к нам лицом, ведь это вложение капитала в свою нацию. Согласен, что здесь все зависит от нас самих: надо быть более активными, даже где-то наглыми, больше себя популяризировать. Мне достаточно часто приходится бывать за рубежом, я постоянно налаживаю там контакты, и они рано или поздно приносят свои плоды. 

Меценаты ждут льгот


«Р»: Охотно ли спонсоры идут в культуру? Ее будущее за государственно-частным партнерством?

С. КОВАЛЬЧИК: К сожалению, сегодня экономику штормит во всем мире. И наши предприятия не уверены, останутся ли они на плаву завтра. Поэтому немногие могут себе позволить вкладывать в культуру. Наш опыт показывает, что правильнее работать с посольствами. Благодаря сотрудничеству с итальянцами в нашем репертуаре появился спектакль Viva commedia. Посольство обеспечило приезд к нам режиссера, организовало сбор гонорара у спонсоров. Сейчас Маттео Спьяцци снова прибыл к нам, чтобы поставить «Трактирщицу». 

Соглашусь с Олегом Гарьевичем, что реклама учреждениям очень нужна. Она помогает нам заполнять залы. Ищем различные пути. Я мечтал о том, чтобы в Год культуры директора крупных предприятий отправили своих работников хотя бы по разу сходить в театр и музей, то есть посетить какое-то мероприятие. К слову, Министерство иностранных дел купило несколько сотен билетов для своих сотрудников и их семей на спектакль «Песняр» и тем сделало приятный сюрприз нашему театру в Год культуры.

О. КНИЖНИКОВА: Не могу сказать, что спонсоры рвутся к нам, но некоторые открыты к сотрудничеству. И посольства в том числе, здесь я соглашусь с Сергеем Михайловичем. В Минской областной библиотеке накоплен опыт успешного взаимодействия с посольством Французской Республики в Республике Беларусь, с посольством Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Швеции. Большинство наших проектов сопровождается их финансовой поддержкой. 

«Р»: Оксана Юрьевна, а могут ли библиотеки в регионах хоть что-то зарабатывать?

О. КНИЖНИКОВА: Могут. И зарабатывают. Но на платных услугах в библиотеке далеко не уедешь. Это копейки. Люди не готовы тратить деньги в библиотеке, так как считают, что уже оплатили их в виде налогов. Медицина, образование, библиотечное обслуживание должны быть бесплатными — так думает значительная часть населения нашей страны. 

О. РЫЖКОВ: На мой взгляд, в музейном деле будущее за государственно-частным партнерством. Такая ситуация во всем мире, поэтому нам здесь не надо изобретать велосипед. В Беларуси меценатство было испокон веков, но со временем практически сошло на нет. А сейчас это возрождается. И здесь важно видеть в спонсоре не мешок с деньгами, а живого человека со своими интересами, увлечениями. Надо учитывать и социальную направленность той или иной компании. Кто-то спонсирует образование, кто-то экологию и так далее. Поэтому важно найти того, кто заинтересуется именно вашим проектом. Ошибка многих моих коллег в том, что они делают веерную рассылку, надеясь на авось. Все крупные проекты нашего музея делаются только при поддержке спонсоров. А социальные мы делаем в основном за счет бюджета. И сегодня я уже точно знаю, какие у меня будут проекты в следующем году и у кого я буду просить на них деньги. С одним спонсором у нас подписан долгосрочный партнерский договор на три года вперед.

Фото Артура ПРУПАСА

Но в Беларуси есть вопрос с законодательством в области меценатства. Конечно, добрые дела должны иметь налоговые льготы. Во многих странах спонсоры, вкладывающие деньги в культуру, вообще освобождены от налогов. Надо изучить международный опыт. Думаю, бюджет от этого сильно не пострадает, а вот учреждения, занимающиеся социальной политикой, только выиграли бы.

А. ЗИНКЕВИЧ: У нас нет спонсоров как таковых. У нас есть партнеры со взаимными обязательствами, которые даже можно назвать коммерческим обменом. На примере «Осеннего салона» мы получили очень серьезного партнера в лице Белгазпромбанка, сотрудничество с которым ускорило решение многих вопросов. Хочется верить, что мы оправдываем его доверие и наше сотрудничество будет долгосрочным.

«Р»: Может ли в обозримом будущем случиться так, что отдельные учреждения культуры станут самоокупаемыми?

О. РЫЖКОВ: Нельзя к этому стремиться огулом. Но наверняка должны быть учреждения, которые будут себя полностью обеспечивать. Это в первую очередь концертные площадки, которые проводят массово-зрелищные мероприятия. Заграничные артисты очень солидно пополняют бюджет, отчисляя туда налоги. А наши с открытым ртом смотрят в карман госучреждений или, как это сейчас модно, в бюджет районов, чтобы им помогли организовать концерт – это преступление, я считаю. 

Имиджевые музеи во всех странах принадлежат только государству. Эрмитаж, Лувр и подобные им датируются из бюджета. Да, они прилично пополняют казну за счет реализации билетов, но задачи стать самоокупаемыми перед ними не стоит. На мой взгляд, музеи, которые работают на имидж страны, должны финансироваться за счет бюджета. Турист или деловой партнер, чтобы ближе познакомиться с народом и его ценностями, первым делом идет в музей, аналогичный нашему. Я раньше работал в бизнес-структурах и хорошо знаю, что богатые люди, которые хотят вкладывать деньги в страну, первым делом изучают социальную политику, нравы народа. А где об этом лучше узнаешь, если не в музее?

Даже у Шекспира, наверное, был покровитель


С. КОВАЛЬЧИК: Репертуарный театр никогда не был самоокупаемым. Это доказано историей. Думаете, труппа Мольера выжила бы без дотаций Людовика XIV? Никогда! Он и дальше бы ездил в бедном фургоне по провинциям и показывал фарсы на площадях, а мир никогда бы не узнал «Тартюфа», «Мещанина во дворянстве» и так далее. Та же история и с Шекспиром: уверен, что если бы не его покровители, все было бы иначе. Меценатом МХТ был промышленник Савва Морозов. Я не думаю, что современный МХАТ под руководством Олега Табакова самоокупаем. Хорошо Льву Додину, у которого 200 мест в центре Санкт-Петербурга и за месяц билет уже не достать. Но и он, я думаю, пропадет без дотаций. Профессиональное искусство и культура – это важнейший фактор, без которого не сможет существовать ни одно сильное государство.

О. КНИЖНИКОВА: Конечно, в условиях сокращения расходов необходима адаптация учреждений культуры к рынку и участие в финансировании привлеченных средств. Однако к каждому учреждению нужен индивидуальный подход. Идея выхода библиотек на самоокупаемость, на мой взгляд, невозможна, потому что они изначально не приспособлены к рыночным отношениям. Их основная функция — просветительская, смысл публичной библиотеки в возможности на безвозмездной основе получить консультацию в процессе поиска источника информации, а также документы во временное пользование из библиотечных фондов. Внебюджетная деятельность приносит библиотекам доход, однако они никогда не смогут существовать без государственной поддержки. Это своего рода интеллектуальная роскошь, которую умное государство может себе позволить.

А. ЗИНКЕВИЧ: Если Дворец искусств на сто процентов сам себя обеспечивает, это не значит, что у нас нет проблем. В то время как другим учреждениям государство финансирует проведение ремонта фондов, мы это делаем за свой счет. Это очень серьезная статья расходов. А ведь эти деньги могли бы пойти на какие-то другие начинания. 

Пока одни думают, как выйти на самоокупаемость, у нас главный вопрос, как поменять структуру доходов. Это необходимо для того, чтобы вернуть Дворцу его изначальную функцию – знакомить с творчеством наших художников. Будущее нашей площадки за качественно другими выставками. Мы думаем над созданием кафе, объектов по продаже профильных товаров, организацией электронной торговли. Нельзя сказать, что это однозначно выигрышные бизнесы. Но нам надо что-то придумывать, чтобы заместить часть доходов, которые мы можем потерять, отказавшись от некоторых коммерческих выставок. Поэтому будем учиться заниматься торговлей. Это очень сомнительный бизнес, но он нам нужен для привлечения сюда зрителя на выставки, которые проводит Белорусский союз художников. И раз мы называемся Дворцом искусств, люди должны к нам идти именно за искусством. 

stepuro@sb.by
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter