В райцентре N — поздний осенний вечер. В городской автобус входят девочка девяти и мальчик семи лет. У сестры есть деньги на билет, у брата — нет. Выпали, потратил, забыл... Кондуктор видит безбилетника и требует, чтобы он покинул салон. Дети выходят вместе и около трех километров топают пешком в ночи — на дворе девятый час вечера.
Это суть письма, пришедшего в редакцию от деда ребят. К сожалению, автор не оставил вариантов обратной связи. А в автопредприятии города N ни о чем подобном не слышали. Хотя для пущей уверенности перевернули не только собственные «жалобные книги», но и местные газеты: вдруг мелькнуло на страницах. Но поисковые работы дали нулевой результат. Словом, все шло к тому, чтобы списать письмо в архив: подтвердить факт не удалось. Однако лично мне сама возможность такой ситуации не давала покоя. Ведь стопроцентно исключать подобный расклад лично я не рискнула бы точно. Хотя в последние годы кондукторы и стали заметно вежливее, терпимее и дипломатичнее.
Несколько лет назад на моих глазах на одном из городских маршрутов разворачивалось что–то похожее. Правда, безбилетник был старше нынешних эпистолярных героев — не меньше 12 лет. В собачий холод на худющем пацане болталась затертая джинсовая куртка, на ногах — драные кроссовки. Денег на билет у него, разумеется, не было. Зато было острое желание проехать несколько остановок. Но кондуктор не отступала, требуя «очистить помещение». А малолетний «заяц» намертво вцепился в поручень и не выходил. Все начинало смахивать на дурную домашнюю сцену. Я не смогла не вмешаться, хотя и понимала: это нехороший пример для недоросля: платить надо обязательно.
— Вы же видите, что нет у него денег и он совсем замерз, — попыталась убедить кондуктора.
— На сигареты у них деньги есть, — та оставалась на пике эмоций, охотно переключив на меня справедливый гнев. — Пусть пешком ходит. Вот контроль зайдет — кому потом отдуваться? Жалеете — так заплатите за него.
Я заплатила. Не потому, что сердобольная. А потому что кондуктор была права:
— Держи. За проезд нужно платить. Всегда, — ничего умнее в голову мне в тот момент не пришло.
У пацана с лица моментально стерло тупую улыбку:
— Не надо, я выйду, — и красный как рак выскочил на следующей остановке — с билетом.
Теоретические вариации на детскую «заячью» тему я прокрутила в областном автотранспортном предприятии. Специалисты подняли правила автомобильных перевозок пассажиров и административный кодекс. Если ребенок в возрасте до 7 лет едет один в городском транспорте, кондуктор, оказывается, обязана сообщить об этом в милицию. А вот по безбилетникам от 7 до 16 лет — как говорится, правовой пробел. Кондуктор должен их высаживать. В правилах нет скидки на возраст. Нет рекомендации вызвать родителей или инспектора по делам несовершеннолетних. Да если бы и была, как ее исполнить? Не предусмотрены и поправки на позднее время, непогоду...
В районном автопредприятии меня убеждали в том, что инструкция инструкцией, но работники — не винтики, а люди. Погрозить пальцем, предупредить, объяснить, что без билета ездить нельзя, — это да. Но без суровых крайностей. Хотя по правилам имеют право...
Получается, что ситуации с малолетними безбилетниками разрешаются индивидуально, на усмотрение кондуктора. А если у него скверное настроение: контроль вчера наказал за безбилетников, план не складывается, дома неприятности... Придется восьмилетнему ребенку, которого родители не научили платить за проезд, топать одному по темным улицам...
Положа руку на сердце, я — за то, чтобы платили. Это норма. Но когда представляю, что первоклашку, который невесть куда засунул билет (со мной, например, это случалось тысячу раз), могут высадить, потому что это по правилам, становится не по себе. Пусть он даже схитрил. Выгнанный взашей вряд ли будет потрясен уроком. А вот если вызвать родителей, а в сложной ситуации — участкового, может, для ребенка это будет наукой на всю жизнь?
В административном кодексе сказано, что за безбилетный проезд детей младше 16 предупреждают или штрафуют родителей, как не выполнивших своих обязанностей по воспитанию чада. Кондуктор звонит диспетчеру. Тот — по цепочке. Ясно и работнику, что делать. И за ребенка не страшно. Мне кажется, это намного человечнее и разумнее, чем бросать ребенка на темной дороге, когда прижимает действовать по правилам, в которых ничего другого не прописано.
