После выхода США из СВПД в 2018-м Иран терпел год, надеясь, что остальные участники сделки — Великобритания, Франция, Германия, Россия и Китай — сумеют или повлиять на США, или найдут способы смягчить действие американских санкций. Надежды не оправдались, и Иран начал постепенно отказываться от своих обязательств: сначала превысил лимит на хранение в 300 кг обогащенного урана, а потом заявил, что будет игнорировать обязательство обогащать уран лишь до 3,67%. Когда работа над СВПД начиналась, у Ирана было почти 20 тысяч центрифуг и обширные запасы обогащенного до 20% урана. Для бомбы нужно почти полторы тонны урана, который с помощью тех самых центрифуг (по договору Иран серьезно сократил их количество) обогащается до 90%. Как говорят специалисты, при желании Тегеран может получить бомбу за год, а может и за несколько месяцев. Министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф говорит, что его страна к обладанию ядерным оружием не стремится, потому что это, по его словам, противоречит исламу. (Видимо, обладающий ядерной бомбой Пакистан читает какой-то другой Коран). Но слова Зарифа это прежде всего сигнал Вашингтону о том, что Иран, в принципе, договариваться готов. Поэтому и повышает ставки, обещая каждые 60 дней нарушать по одному условию СВПД. «Играет с огнем», — говорит Трамп. Президент Роухани отвечает, что Белый дом «поражен умственной отсталостью».
По большому счету, нарушения Ирана — крик о помощи, обращенный в первую очередь к Европе. Но вот с ней иранцы, похоже, просчитались. Европейские компании и банки не готовы вести бизнес с Ираном, потому что не хотят подпасть под американские (уточняю: американские, а не международные) санкции. Простая арифметика: рынок США — это почти треть мировой торговли, рынок Ирана — около полпроцента. Чтобы рисковать таким большим ради такого малого, нужно хотя бы быть уверенным в своей моральной правоте. А с этим тоже проблемы. Во взрывах нефтяных танкеров в заливе США обвинили Иран. И хотя для европейцев представленных видеодоказательств оказалось недостаточно, веру в невиновность Ирана они подорвали.
Между тем позиции непримиримых консерваторов и «ястребов» в Иране усиливаются. И у них есть железный аргумент: как только у Северной Кореи появилась бомба, с ней стали разговаривать. Похоже, Трамп и его советники неверно оценили причины, по которым Иран изначально пошел на заключение СВПД. А ведь тогда для Тегерана самым важным было даже не снятие международных санкций, а признание права на собственную ядерную программу. И отказываться от этого права он не собирается и сегодня.
Что дальше? 15 июля пройдет встреча европейских и иранских дипломатов. Если она пройдет неудачно, европейцы могут обратиться к механизму решения споров, прописанному в СВПД. И через 45 дней международные санкции против Ирана могут быть восстановлены в полном объеме, а Россия с Китаем не смогут даже воспользоваться правом вето. И это будет дипломатической катастрофой для всех участников процесса, в том числе и потому что покажет бессилие остального мира перед США. Вот такой грустный финал может быть у этой когда-то оптимистичной истории.
plesk@sb.by
