Автограф
А слава его началась в 1961 году. И не с патриотических гимнов, а с незатейливой песенки «А у нас во дворе» – первой из одноименного цикла композитора Аркадия Островского на стихи Льва Ошанина. Милая песенка в ритме ча-ча-ча стала настоящим хитом, а юный красавец Иосиф Кобзон – любимцем советской публики.
Многое было потом. Братская ГЭС, куда они в 1963 году ездили вместе с Пахмутовой и Добронравовым. По свежим следам той поездки родился знаменитый цикл песен «Таежные звезды». Самую душевную из них – «Марчук играет на гитаре» – доверили Кобзону, и он записал ее на пластинку в 1964 году. А самую патетичную – «Главное, ребята, сердцем не стареть!» – отдали другому певцу, Льву Барашкову. И только потом, годы и годы спустя, она стала фирменной песней Кобзона.
А от пахмутовской «Надежды» он отказался сам, видимо, решив, что она никогда не станет шлягером. И песня зазвучала в устах Анны Герман.
Кобзон нечасто приезжал в Беларусь, но каждый его приезд становился событием.
- Пожалуй, он последний из той яркой певучей плеяды, чьи голоса входили к нам в 1960-е и надолго стали узнаваемыми, – рассказывает в Фейсбуке главный редактор «Брестского курьера» Николай Александров. – Где-то в конце 90-х давал он концерт в Бресте. Было это зимой. Перед концертом проходила пресс-конференция в драмтеатре. Кобзон был слегка простужен, но ответил на все вопросы журналистской братии, а затем на все сто отработал концерт. Печалюсь, что Иосиф Давыдович ушел. Остается светлая память...
Иосиф Кобзон в Бресте, конец 1990-х, фото: Юрий Макарчук
Это было еще до самого главного поступка в жизни Иосифа Кобзона, когда он четырежды входил в захваченный террористами театральный центр «Норд-Ост» и вывел оттуда мать с тремя детьми. Он был убежден, что чеченцы его послушают как аксакала, ведь в самом начале карьеры он был заслуженным артистом Чечено-Ингушской АССР. Это была первая ступень в длинной лестнице званий, по которой он поднялся на самую вершину. И в тяжелый час он, рискуя жизнью, использовал этот козырь для спасения людей.
Голодное послевоенное детство
В последнее время он чувствовал себя плохо. 29 июня на похоронах поэта Андрея Дементьева едва держался на ногах, но не мог не проститься со старым другом. 20 июля его госпитализировали, а 28-го он впал в кому. Организм не выдержал очередного курса химиотерапии, но родные и друзья до последней минуты продолжали надеяться.
- Проблема в том, что в России почти не осталось больше артистов, которые могут заставлять людей плакать в зале. Еще недавно такие люди были. Но... Магомаев ушел, Образцова ушла, Вишневская ушла, Гурченко, Хиль, Баталов, Плисецкая, Табаков, Хворостовский, сегодня – Кобзон... – написал в Фейсбуке российский композитор и дирижер Антон Лубченко.
А о чем думают в день смерти Кобзона белорусские артисты?
Я спросила об этом Алену Ланскую, которая как раз сегодня на презентации интерактивной книги «Скарбы Нацыянальнага гістарычнага музея Рэспублікі Беларусь» символически передала Национальному историческому музею права на использование своих песен в музейной работе.
- Сегодня очень печальный день не только для шоу-бизнеса, но и для многих людей постсоветского пространства, – сказала мне Алена. – Потому что мы потеряли великого человека, на котором держалась эпоха качественной советской музыки. Иосифа Кобзона не стало, и все ощущают, что таких людей с каждым днем становится все меньше. Невозможно остановить время, а хотелось бы, чтобы наши наставники жили как можно дольше. Только тот, кто прошел большой путь становления как артист и как личность, способен вдохновить молодых и стать для них ориентиром. И когда у тебя внутри есть нерешенный вопрос, то всегда примером для тебя служат люди, которые уже прошли долгий, тернистый путь к славе.
Иосиф и Нелли Кобзон в Кремле, июнь 2018-го, фото: Александр Гамов
А для нашего национального корифея Игоря Лученка смерть Иосифа Кобзона стала личной трагедией. Игорь Михайлович сейчас в больнице, и, признаться, я не хотела его тревожить. Но он сам решил поделиться со мной своими чувствами.
- Для меня это огромная, огромная потеря, – сказал он мне в телефонном разговоре. – Это потеря друга. Мы были дружны больше 50 лет. И сейчас, когда он умер, наша дружба продолжается и помогает мне в больничной палате. И когда я в следующий раз буду на каком-нибудь музыкальном мероприятии или концерте, я буду думать только о нем.
Рядовой Кобзон играет на семиструнной гитаре. 1958 г. 
