Знаете, я рад, что в Беларуси будут растить интеллектуальную элиту. В учреждении дополнительного образования «Национальный детский технопарк», указ о создании которого недавно подписал Президент. Потому что, во-первых, она нужна. И потому что от нынешней — именно и конкретно от тех, кто себя интеллектуалами и элитой, не стесняясь, считает и называет, — у меня, честно говоря, иногда изжога. Не только от нашей — их таких во всем мире достаточно.
Адвокат — это же по определению интеллектуал, нет? Вот судят тех самых Мамаева с Кокориным и его братом. Нашего земляка-водителя они били ногами (футбольными, тренированными). Руками (в прыжке, типа отрабатывали). Били его машину. Под конец били ногами с разбега (штрафной исполняли), а руками — держа неподвижно (для надежности?). И адвокат поясняет, как началась та «драка». Читайте внимательно, это цитата из зала суда: «На видео видим: когда Кокорин взял стул и подошел к столику, согласно движениям он хотел подсесть. Стул опустился сначала на пол. Потом после рефлекторного движения стул обрушился на голову». Вам не хочется после этого как-нибудь тоже рефлекторно подсесть поближе к интеллектуалу-защитнику?
Звезда нашего писательства высказывается: «Гибель Notre Dame de Paris — одна из ужаснейших катастроф столетия. Как обрушение башен World Trade Center NYC». То есть на погибших в башнях людей (при отсутствии жертв в Париже) нашему эстету на… плевать, новых нарожают эти… как их… западный плебс, в общем. Или «белорусские производители», какими он свой народ видит. Впрочем, всякие там оползни, крушения самолетов, наводнения вообще не стоят внимания интеллектуала, пока это в Латинской Америке, Эфиопии и Индонезии. Я, знаете ли, привык кофе с круассаном на мосту Мари пить с видом на собор — вот в чем «ужаснейшая катастрофа».
Это все примеры «интеллектуалов» — российского, белорусского. Когда супруга нашего певца решила пригласить сюда норвежцев для совместного концерта, те ответили, что «доверяют своему правительству, потому не приедут». В чем дело? «Ягоны ўрад не гарантуе яму бяспеку на тэрыторыі Беларусі», — гневно написала она у себя на страничке. Нет бы спросить у норвежца (а заодно уж и у его правительства, вот только у которого) про Брейвика, прямо в столице убившего 77 и ранившего вдвое больше людей. Прежде чем гневаться на свою страну. Или вообще после этакого заявления продолжать интеллектуально общаться с настолько бескомпромиссными людьми.
Поэтому интеллект (уж тем более — элита) сам не вырастет. Нигде. Тут не помогут ни постоянные полеты бизнес-классом, ни периодические посещения Брюсселя, ни погружение в жизнь Вильнюса и Вены, ни заграничные гранты за требуемые слова и поступки. Возможно, будут и внешняя успешность, и определенный лоск, и безусловная самонадеянность — и все это вместе с нежеланием думать. Над собственными словами. И поступками.
Оттого надежда у меня только на детский технопарк, в который реорганизуется республиканский центр технического творчества. Потому еще, что самые умные люди, которых лично я в жизни встречал, обязательно умели что-то хорошо делать руками. И реально делали — в жизни, а не на бумаге, не словами или в декларациях.
Лев Николаевич Гумилев, помнится, яростно отвечал при случае: «Я не интеллигент! У меня профессия есть!»
mukovoz@sb.by
