лирика уступает место физикеПитер — город бунтарей, поэтов и монархов — мог бы дать массу приятных впечатлений. Знаю это хорошо, поскольку в первой половине 90–х дела заставляли проводить там времени чуть ли не больше, чем в родном Минске. Но перед недавней командировкой я лишних иллюзий не питал. Рабочий график был как всегда настолько плотным, что пройтись вдоль канала Грибоедова, постоять под сводами Казанского собора, тронуть на счастье золотое крыло и клык грифона на Банковском мосту, бросить монетку в Фонтанку было не суждено. Даже родному дяде не позвонил. По телефону можно и из Минска поговорить, а встретиться все равно не получилось бы. Надеюсь, старик не обиделся. Впрочем, поглазеть на пасхальные яйца Фаберже, украшающие интерьер Константиновского дворца, да на замерзший Финский залив из окна тоже чего–то стоит. Остальное наверстаю в отпуске. А пока набрал полный портфель информации для серьезных размышлений, которыми и хочу поделиться с читателями.
Из санкт–петербургских встреч глав государств союза Беларуси и России и ЕврАзЭС, на мой взгляд, следует один очевидный общий вывод: начался период трансформации интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Идеи сближения окончательно утрачивают характер вещи в себе. Это уже не эмоциональная риторика об исторической дружбе и ментальной близости, а прагматично осознанная жизненная необходимость. Потому–то в межгосударственных объединениях все явственнее проступают черты изменения самой их сущности. Содержание диалога становится все более глубоким и многоплановым.
Евразийское экономическое сообщество, созданное в свое время (это следует из самого названия) как исключительно экономическая организация, все больше тяготеет к тому, чтобы набрать и политический вес. Подтверждением этому — восприимчивость глав государств — членов организации к предложению Александра Лукашенко о разработке концепции международной деятельности ЕврАзЭС. Проще говоря, в ближайшее время организации предстоит четко определиться с тем, какое место она намерена занимать в мировой политической системе, как будет вести диалог с третьими странами и межгосударственными объединениями. Таким образом, ЕврАзЭС перестает быть лишь замкнутым клубом, нацеленным исключительно на формирование удобных условий для торговли между странами–участницами. Формирование общего рынка теперь представляется не генеральной целью, а базовым элементом более глубокой интеграции государств, политическую волю к которой очень явно продемонстрировали президенты, заседая в Константиновском дворце.
Сравнение состава ЕврАзЭС с еще одним межгосударственным образованием — Организацией Договора о коллективной безопасности — также не может не наводить на определенные размышления. Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан участвуют в работе обеих организаций. Армения — член ОДКБ и имеет статус наблюдателя при ЕврАзЭС. Лишь вновь вступивший в Евразийское экономическое сообщество Узбекистан не входит в состав ОДКБ. Однако слова президента Ислама Каримова на саммите в Санкт–Петербурге о важности таких понятий, как безопасность и противостояние глобальным угрозам, дает основания для предположений, что и членство в ОДКБ рассматривается узбекской стороной как одна из вероятных перспектив.
Таким образом, наблюдается явное тяготение всех названных государств к объединению усилий не только в экономике и политике, но и в сфере безопасности. И здесь невольно в памяти всплывают еще недавно существовавшие «сиамские близнецы» — Совет Экономической Взаимопомощи и Организация Варшавского Договора. С той лишь разницей, что создание этих организаций — результат, мягко говоря, настойчивой политики СССР, а ЕврАзЭС и ОДКБ — структуры, растущие эволюционно, исключительно по воле самих стран–участниц. Значит, запас прочности, потенциал роста они имеют несоизмеримо большие. Следовательно, очень реальны шансы стать заметной силой в мировой политике, с которой придется считаться. Читай — с каждым из государств, входящих в эти альянсы.
В белорусско–российском союзе содержательные перемены еще более глубокие. Экономическая, политическая, военная составляющие сближения здесь сформированы давно, и теперь пришло время смещения акцентов к вопросу о том, что глобальные интеграционные процессы дают людям. Отсюда и пристальное внимание к социальной проблематике, следствием которого стало принятие пакета документов о равенстве прав граждан Беларуси и России на всей территории союза. Конечно, до вступления в силу они должны еще пройти некоторые внутригосударственные процедуры, что потребует определенного времени. Но в любом случае вполне конкретное содержание договора и соглашений, пожалуй, ставит факт их подписания в один ряд с таким событием, как заключение десять лет назад самого договора о создании союза. Извините за штамп, но это действительно веха.
Очевидно, что столь заметное движение вперед возможно лишь при полном взаимопонимании сторон. И сколько бы ни предпринималось попыток вывернуть наизнанку смысл белорусско–российских отношений, диалог идет своим чередом. Недостатка в домыслах о «несовместимости социально–экономических систем» двух государств, их политических приоритетов и даже о натянутости личных отношений между президентами, как известно, нет. Но поверить этому можно, лишь не зная истинного содержания и тональности диалога, который ведут главы наших государств. Здесь я приведу лишь одну цитату, которая, на мой взгляд, ни в каких комментариях не нуждается. Во время заседания Высшего Госсовета в Санкт–Петербурге Владимир Путин произнес такие слова: «Стран в мире, которые пользуются суверенитетом, немного. Хотя они и суверенны, но их внешняя политика очень зависит от других стран. В этом плане Беларусь — уникальная страна. Она маленькая, но проводит независимую, самостоятельную политику. За это Беларусь и расплачивается. За это ее и бьют. Россия и впредь будет поддерживать Беларусь на международной арене».
Как видно, в небольшой фразе высказана и оценка политической позиции нашей страны, и отношение к ней российского руководства. Что может быть более убедительным? Собственно, тем самым легко объясняется обилие попыток дискредитировать и белорусско–российскую интеграцию, и многостороннюю в ЕврАзЭС и ОДКБ. И чем сильнее становятся эти альянсы, тем очевиднее фиаско внешних сил в стремлении посеять разлад на постсоветском пространстве. Конечно, «черный пиар» — оружие с серьезной поражающей мощью. Но старое. Потому и дающее все чаще осечки...
