Искусство — жестокая вещь... Одни быстро становятся известными. Другие годами работают «в стол», и это не объяснимо уровнем таланта. Молодые поэты и прозаики приходят в литературные объединения, ждут дебютных публикаций в журналах, мечтают о книгах и о славе... А новые имена отечественной литературы все не гремят на весь мир, оставаясь широко известными в узком кругу интеллектуалов. Почему так происходит? Как молодому писателю сделать себе имя? Об этом рассуждают поэты, имеющие самое прямое отношение к раскрутке имен и работе с молодыми талантами: секретарь секции Союза белорусских писателей по работе с молодыми, заместитель директора холдинга «Литература и искусство» Алесь Бадак, редактор журнала «Маладосць» Раиса Боровикова, поэтесса и литературный критик, редактор отдела поэзии журнала «Маладосць» Вика Тренас и я, писатель–критик–обозреватель Людмила Рублевская, она же — руководитель молодежной студии «Лiтаратурнае прадмесце». Как обычно, четыре участника, четыре вопроса, одна большая проблема.
1. Правда ли, что большой талант пробьется и сам?
Л.Рублевская: Не раз слышала в свой адрес — что вы этих молодых тащите, только вредите, если у кого настоящий талант, и так заметят...
А.Бадак: Нужно, чтобы заметили вовремя! В тридцатых годах репрессировали много талантливых поэтов... И когда спустя десятилетия их поэзия снова стала доступной, она все же не заняла то место, которое могла бы, — писательская иерархия уже была выстроена, и кардинально менять там что–то не особенно хотелось ни самим писателям, ни критикам.
Л.Рублевская: В общем, ты прав. Станислав Лем в книге «Мой взгляд на литературу» утверждает, что произведения — не алмазы, а живые клетки, которые должны взаимодействовать с другими в организме своей эпохи...
В.Тренас: Любой литератор должен быть вписан в литературный процесс. К его развитию и формированию причастно большое количество людей. Чтобы издать книгу, не обойтись без хорошего редактора, без целой команды технического персонала, без человека, который поможет организовать презентацию... Одному это не под силу. Разве что если есть средства самому всех нанять.
Л.Рублевская: То есть молодой талант должен иметь богатых родителей?
В.Тренас: Очень редко бывает, что деньги и талант даются соразмерно.
Л.Рублевская: Но ведь есть интернет, куда любой может совершенно бесплатно забросить свои тексты, и их могут заметить. Помните историю с Ириной Денежкиной — ее нашли через интернет, издали, и вскоре она была брэндом «прозы двадцатилетних».
В.Тренас: Издатель понял, что текст принесет доход, использовал автора, чтобы заработать на его творчестве... Меня интересует продолжение. Когда мы говорим о настоящем таланте, мы имеем в виду не то, что он один раз «выстрелил» и исчез...
Р.Боровикова: Интернет — дело случая... Ну ладно, кто–то заметил текст... А мог и не заметить. Чтобы молодой творец остался в литературном процессе, его нужно ориентировать на профессионализм.
Л.Рублевская: Это утопия. В какой форме мы можем его ориентировать на этот профессионализм? Кто у нас живет за счет литературы? Ну поступил он на отделение литературной работы... Потом максимум будет работать в журнале или издательстве. Но работа редактора — это все равно не профессия писателя.
Р.Боровикова: А как сделать, чтобы он жил за счет литературы? Пускай не сотни, но хотя бы десятки профессиональных писателей у нас должны быть.
Л.Рублевская: Мы можем ностальгировать по временам «совписовских кормушек» да облизываться в адрес коллег из стран, где писателю дают грант под написание произведения, а потом даже не проверяют, написал или нет. Но живем мы здесь и сейчас.
В.Тренас: А сейчас молодая литература не востребована, рынка для белорусской литературы нет.
Л.Рублевская: Большой талант не исчезает, потому что соединяется с амбициями, которые подталкивают к самоутверждению. Есенин и Мариенгоф собирались основать «эпоху Есенина и Мариенгофа»: переименовывали улицы в свою честь, договорились с торговцами магазинов на Тверском бульваре, чтобы в витринах выставить свои портреты.
Р.Боровикова: Любыми средствами создать миф о себе — да, это свойственно многим... Маяковский ходил в желтой кофте. Братья Гонкуры оклеивали черными обоями в каждой гостинице комнату, где останавливались. Кто–то из поэтов прыгал ночью в Сену, чтобы поймать отражение луны... Все мы знали, какой ранимый и даже беззащитный на самом деле был поэт Анатоль Сыс. Но сколько «выбрыков» делал, чтобы обратить на себя внимание!
В.Тренас: Амбиции у талантливых людей есть, но мы по–разному эти амбиции высказываем. Кто–то в созидательной форме, кто–то — в разрушительной, как у того же Сыса.
Р.Боровикова: Сыса нет, а поэзия его осталась. Сколько в «Маладосць» приносят стихов, посвященных ему!
В.Тренас: Просто сегодня среди молодых поэтов модно посвящать стихи Анатолю Сысу.
Л.Рублевская: Так же, как у старших объявлять себя друзьями Сыса.
В.Тренас: То же касается Евгении Янищиц, вокруг которой создан трагически–романтический ореол. Это мода. Большой талант может стать модным, может попасть в мейнстрим, а может и не попасть.
Л.Рублевская: Но можно ли говорить о том, что Сыс пробился? Что он миллионными тиражами издавался? По миру ездил? Умер на полу своей квартиры, и нашли не сразу...
А.Бадак: Я вспоминаю, Раиса Андреевна, как тяжело было вам, когда вы писали чистую лирику, а было нужно, чтобы сборник открывался пафосным стихотворением если не о партии, то о комсомоле. Вспоминаю одну из первых книг молодого Алеся Рязанова «Шлях 360». Даже с послесловием народного поэта Пимена Панченко книжка выходила очень тяжело. Когда мы произносим «Талант пробьет себе дорогу», мне сразу представляются баррикады... Но сегодня я не вижу баррикад. Журнал «Маладосць» напечатает и лирику, и эксперимент. Лишь бы это было талантливо. В «Полымi», «Нёмане», газете «Лiтаратура i мастацтва» печатается столько молодых, как никогда ранее. Как трудно было выпускнику филфака или журфака устроиться на работу в такие литературные издания! Сегодня у нас работает много молодых...
Л.Рублевская: Да просто раньше в этих изданиях работать было престижно, зарплаты были высокие.
А.Бадак: Повторю: сегодня баррикад для молодых нет. Вопрос в том, как им дойти до широкого читателя? Но эта проблема не только белорусская. У «Дружбы народов» сегодня тираж две с половиной тысячи. Новых имен русской литературы мы тоже не знаем.
2. Почему молодые после ярких дебютов исчезают из литературы?
Р.Боровикова: Посмотрите, сколько у меня выписано имен дебютантов «Маладосцi» — не один десяток. Но ни одно имя по–настоящему не звучит. Может, потому, что в других странах писатель занимается тем, что пишет. Сам себя он не рекламирует, это делают другие. Молодой талант заключает контракт с литературным агентством, и все. Ему помогут и выйти за пределы страны, с переводами...
Л.Рублевская: А что, у более старших писателей есть такая возможность? Кстати, больной вопрос: до какого возраста литератор считается молодым?
Р.Боровикова: Думаю, лет до 35.
А.Бадак: Леонид Дранько–Майсюк как–то сказал, что стихи надо писать только до сорока лет. Так что после 35 поэту остается быть поэтом только 5 лет.
Л.Рублевская: Молодые не задерживаются в литературе, потому что у них мало стимулов даже моральных. В России сотни две литературных премий каждый год вручается... И не нужно говорить, что это накладно. Премия для молодых может быть символической.
А.Бадак: В любом поколении должны быть лидеры, которые тянут за собой других.
Л.Рублевская: Это же не бригада, в которой Стаханов перевыполняет норму, а за ним прибавляют темп другие... К лидерам в творчестве коллеги ставятся, мягко говоря, прохладно.
В.Тренас: Да, молодым не хватает признания. Поэтесса Вальжина Морт была популярна и в Беларуси в интеллектуальной среде. Но только когда уехала в Америку, у нее стали выходить одна за другой книги, посыпались литературные премии...
Л.Рублевская: На каком же языке она издалась за границей?
В.Тренас: На английском. Она уже и пишет на английском.
Р.Боровикова: Альгерд Бахаревич работает в Германии.
Л.Рублевская: Югасю Каляду издали в Польше, перевели ее молодежный роман «Маша и трактор»... Если кого–то из молодых будут признавать там и игнорировать здесь, вопрос, где они реализуются?
А.Бадак: Молодым нужна поддержка старшего поколения. А сегодня, мне кажется, связь между ними нарушена. Мы даже в «Нёмане» хотим сделать тематический номер — «Белорусская литература XXI века. Отцы и дети». Многие наши мастера слова, в том числе литературоведы, не читают того, что пишут молодые, которые тоже не читают «живых классиков». В Союзе писателей Беларуси недавно создана секция по работе с творческой молодежью. Личные контакты, встречи, обсуждения, даже споры тоже сближают, помогают лучше понять друг друга.
Р.Боровикова: Так ведь и молодые о молодых почти не пишут! Мы в нашем литературном поколении с удовольствием писали друг о друге... У меня есть статьи и о Жене Янищиц, и о Валентине Ковтун, и об Алесе Рязанове...
Л.Рублевская: Просто старшие писатели в большинстве своем сами обижены на недостаток внимания. Они хотят, чтобы им кто–то помогал раскручиваться. Покровительствовать кому–то обычно начинают от избытка. А сегодня аудитория часто искренне удивляется, что есть живые белорусские писатели.
А.Бадак: Если залезть в интернет, то увидишь, что молодые много пишут о молодых... Только, думаю, «Маладосць» этого не напечатала б.
Л.Рублевская: «Черный» пиар — самый яркий пиар.
В.Тренас: Продвинутый писатель будет действовать и через бумажные издания, и через интернет. Просто интернет сегодня — самый удобный и эффективный способ. Повесив там объявление, я могу быть уверена, что на литературный вечер придет не менее пятидесяти человек.
А.Бадак: Если все будет так развиваться, появятся интернет–вечера, Вика будет сидеть перед веб–камерой и читать стихи, а зрители — у себя дома.
В.Тренас: Мы с поэтессой и переводчицей Юлей Новик уже такое делали, когда открывали в галерее «Панорама» Национальной библиотеки белорусско–французскую фотовыставку. Французский фотограф не мог приехать на открытие — у нас не было средств его пригласить, и мы провели с ним виртуальную пресс–конференцию.
3. Необходимо ли всем начинающим литературное образование?
Р.Боровикова: Научить писать невозможно... Это компьютер можно запрограммировать. Талант или есть, или нет.
А.Бадак: Но те, кто окончил Литературный институт в Москве, всегда выделялись. Каким–то шармом, даже в самой поэзии.
Р.Боровикова: Образования специального писателю не нужно, а нужна среда. Я окончила Литературный институт, а спросите вы у меня, чем отличается ямб от хорея, так я не сразу отвечу. Но зато мой семинар вел Лев Озеров, друг Пастернака и Ахматовой... Это даже не была учеба, это было введение в литературу. Помню, на первом же экзамене мой будущий однокурсник из Ленинграда тронул меня за плечо: «Девушка, а как пишется Экзепюри или Экзюпери?» А я вообще впервые услышала это имя. И Озеров просто начал нас образовывать, открывать ту магию, которая есть в литературном творчестве. Возил в Переделкино, на дачу к Сельвинскому, приглашал на семинары художников и скульпторов...
Л.Рублевская: В нашем университете открыли литературное отделение. Удастся ли подобную среду создать? Литинститут, возможно, вопреки замыслам его создателей был школой свободомыслия. Среди моих однокурсников были постмодернисты, куртуазные маньеристы...
В.Тренас: Отделение для литераторов — это просто воспитание колонны безработных...
Р.Боровикова: Есть консерватория, оперный театр... И есть художественная самодеятельность. Там много талантливых людей, но они отдали свою жизнь другой профессии. Нельзя допустить, чтобы в литературе было понятие «художественной самодеятельности». Литература — тяжелый труд. Прозаику иногда, чтобы написать полторы страницы текста, нужно день отсидеть за компьютером. А если человек где–то день отработает, какой из него писатель? И пока отношение к профессии писателя не изменится, тяжело говорить о будущем литературы. Беспокоит и другое... Когда–то нам так хотелось вступить в союз писателей, где были Танк, Короткевич, Панченко... Вступить было трудно. С первой книгой часто и не принимали — считалось, что первую книгу можно написать и издать чисто на юношеских порывах...
Л.Рублевская: Теперь ситуация совершенно иная. Членский билет — не гарантия художественного качества текста, а ведь только по текстам должен оцениваться писатель. Молодые литераторы должны думать о том, чтобы написать что–то стоящее, а не о том, чтобы куда–то вступить. Для того чтобы сегодня серьезно заниматься литературой, нужен большой энтузиазм, практически альтруизм... Поэтому, повзрослев, многие оставляют это «хобби».
4. Что нужно сделать, чтобы поддержать молодых литераторов?
А.Бадак: Можно раскручивать имя, а можно раскручивать произведение. Как бы ни пиарил себя Анатоль Сыс, но в каждой интеллектуальной компании могли процитировать «Паэт сказаў: «П’ем за радзiму. I кожны выпiў — за сябе». Нужны знаковые произведения! Молодые, как мне кажется, этого не понимают или не хотят понимать.
Р.Боровикова: Нужно, чтобы литературная молодежь более широко контактировала с другой творческой молодежью — артистами, драматургами, художниками, композиторами...
В.Тренас: Сегодня много таких контактов, и даже международных... А вот условий, чтобы на их основе реализовать проекты, нет. Пригласить сюда художников или поэтов, организовать мастер–классы... Говорю как человек, который пытался это сделать и столкнулся с невероятными административными трудностями.
Р.Боровикова: Хорошо было бы, чтобы на телевидении чаще выступали молодые поэты, звучали стихи.
Л.Рублевская: Основатель слэма, чикагский поэт Марк Смит, утверждает, что поэт в сегодняшнем мире должен выходить на сцену, учиться исполнительскому мастерству, становиться фактически актером–исполнителем.
Р.Боровикова: У нас уже было такое, в 70–е годы, когда поэты шли на стадионы.
А.Бадак: Но один из самых любимых моих поэтов, Арсений Тарковский, абсолютно неэстрадный. С одной стороны, хорошо, когда молодые идут в народ, на сцену... Но очень важно поддерживать и таких, как Арсений Тарковский. Ориентация на успех у широкого читателя — это всегда утрата частички тебя самого.
В.Тренас: Я считаю, что сделать имя для творческого человека не должно быть целью. Самоцелью должно быть творчество.
Р.Боровикова: Да, но для литературы в целом необходимы имена.
Л.Рублевская: Хотя бы как аргумент: называть их тем, кто считает, что в нашей литературе ничего интересного нет. С развалом Советского Союза перестала действовать идеологическая машина и возможность раскрутки во всесоюзном масштабе. Кто успел тогда заявиться — того и знают.
Р.Боровикова: И поэтому такие издания, как «Маладосць», «Полымя», «Нёман», необходимы, чтобы появлялись имена. Наш журнал попадает в школьные библиотеки, публичные...
В.Тренас: И напечататься в «Маладосцi» по–прежнему почетно.
Л.Рублевская: Жаль, что перестала выходить «Бiблiятэчка «Маладосцi», в которой дебютировали многие известные писатели.
Р.Боровикова: Пытаемся сейчас ее восстановить.
А.Бадак: В раскрутке произведения должны быть заинтересованы все, не только автор, — издатели, издания, книжные магазины, заканчивая самим читателем. К сожалению, этой всеобщей заинтересованности не хватает.
Р.Боровикова: Мир по–прежнему интересуется литературой, и никогда молодые не могут быть похожи на предшественников.
А.Бадак: Интерес к молодой литературе будет только тогда, когда будет интерес ко всей белорусской литературе. Иначе как бы мы ни поддерживали молодых, ничего не получится.
КАК МОЛОДОМУ ПИСАТЕЛЮ СДЕЛАТЬ ИМЯ?
Георгий Бартош, поэт, руководитель литобъединения «ЛИТО. БЕЛАРУСЬ», заведующий отделом поэзии сайта «Точка зрения»:
— Имя делается просто:
— нужно жениться (выйти замуж) за очень богатого человека;
— нужно стать ведущим телепередачи, любой, даже самой тупой (потом всегда можно будет сказать: я же умнее своей передачи, неужели вы не видите?);
— нужно мелькать на всех более–менее значимых мероприятиях и везде устраивать скандал, можно просто приходить на все тусовки пьяным и громко разговаривать, и тебя запомнят в лицо, а через полгода запомнят твое имя.
Проблема только в том, что писателю известность как таковая не нужна.
Писателю нужна репутация, а она заслуживается только в профессиональной среде (а отнюдь не среди читателей) трудом, талантом и порядочным поведением.
Анна Кислицына, критик:
— Прапаную сем крокаў да поспеху.
1. Завесцi сабе рэдактара, якi б сачыў за тым, каб у друк трапляла толькi лепшае.
2. Адшукаць равеснiкаў–адзiнадумцаў i стварыць з iмi творчую суполку.
3. Зрабiць уласную старонку ў iнтэрнэце, рэгулярна пiсаць там, выстаўляць уласныя творы i паведамляць пра выступы — свае i калег.
4. Пасябраваць з папулярным крытыкам цi хаця б рассылаць свае творы ўсiм крытыкам, чые адрасы можна знайсцi.
5. Удзельнiчаць у «круглых сталах» i дыскусiях, нават калi вас туды не запрашалi.
6. Калi вы паэт — удзельнiчаць у слэмах (паэтычных «двубоях»).
7. I галоўнае — стаць удзельнiкам рэйтынгавай праграмы на тэлебачаннi. Прызнацца, у тэлебачанне я веру найбольш!
Михась Южик, писатель, критик:
— Шлях да славы, усталяваны савецкай выдавецкай сiстэмай на Беларусi, калi стаць славутым можна было толькi праз доўгiя гады, заняўшы адпаведную пасаду ў Саюзе пiсьменнiкаў, — гэты шлях цяпер мала эфектыўны.
З’явiўся iнтэрнэт, прыватныя выдавецтвы, якiя ствараюць моцную канкурэнцыю так званаму афiцыйнаму друку. З’явiлася магчымасць выступаць перад чытачамi i слухачамi не ў статусе пасланцоў Саюза пiсьменнiкаў, а ад любой лiтаратурнай суполкi i нават ад уласнай персоны. Вопыт апошнiх пятнаццацi гадоў сведчыць, што найбольш папулярнымi сталi пiсьменнiкi, якiя актыўна iдуць у масы са сваiмi тэкстамi: Уладзiмiр Арлоў, Андрэй Хадановiч, Валерыя Кустава, Вiка Трэнас ды iнш.
Адным словам, пад нерухомы камень цяпер вада не цячэ. Важнае значэнне для маладых пiсьменнiкаў, якiх не надта чакаюць у «дарослых» часопiсах, набывае iнтэрнэт i асаблiва ўласныя ЖЖ–блогi. Пры наяўнасцi пэўнай эпатажнасцi, скандальнасцi, нават не падмацаванай асаблiва якаснымi мастацкiмi тэкстамi, творца даволi хутка можа зрабiцца вядомым i папулярным.
Але ў любым выпадку неабходна ствараць наўкруг сябе лiтаратурныя колы цi iнтэгравацца ў iсныя лiтаратурныя суполкi, браць удзел у iмпрэзах i вечарынах, гэта значыць «свяцiць» сябе любiмага i не варыцца ва ўласным саку.
Усё сказанае вышэй — праўда, тычыцца папулярнасцi хуткаплыннай. Устойлiвы ж статус пiсьменнiку могуць даць адно высокамастацкiя тэксты i незвычайны, часам трагiчны лёс.
Югася Каляда, писательница:
— Однажды в ICQ анонимный бельгиец, «желающий познакомиться», спросил, чем я занимаюсь в жизни. Я, пребывая в особенно хорошем настроении, решила не сообщать, что я — скромный кадровик общеобразовательной школы, а сразу выдала страшную тайну:
— Je suis ecrivain! (Я — писатель!)
— Ну и как получается? — поинтересовался бельгиец.
«Замечательно! — подумала я. — Вдохновения — навалом, творческих планов — еще больше, а тут еще и в СМИ недавно упомянули», — но предусмотрительно уточнила:
— Что именно получается?
— Насколько хорошо продаются твои книги? — спросил простодушный житель Евросоюза, не ведая, какой удар наносит мне логичным вопросом.
Бельгиец, имя которого я даже не успела узнать, был тут же отправлен в «игнор» и «инвизибл», настроение у меня в тот день испортилось, а я с тех пор никогда не представляюсь незнакомым людям писательницей: а вдруг у меня снова спросят про тиражи и гонорары?
Творчество и раскрутка результата творчества — разные процессы, которые должны осуществлять «специально обученные люди»: писатель должен писать, а продавать на рынке его произведения должен литературный агент. Но это — при условии наличия рынка. Поэтому, пока не появятся издательства, способные платить писателям гонорары, все разговоры на темы «Литературе не хватает детективов» или «Критикам не хватает литературоведческого образования» сравнимы с игрой в «Магазин», когда мы берем у мамы деньги и продаем папе и бабушке продукты из холодильника.
