Чем больше я живу на белом свете, тем меньше понимаю в жизни. Хотя, казалось бы, все должно быть с точностью до наоборот. И я все чаще и чаще сомневаюсь, что с годами человек, приобретая жизненный опыт, становится умнее, находит ответы на вопросы, которые почти каждый день подбрасывает жизнь.
Вопросы накапливаются, тревожат, беспокоят, назойливо в голове бьются, ответов требуют. Можно и не задумываться, не напрягаться. Успокоить себя тем, что, найдя ответ, легче не станет. А ответишь на один вопрос - еще пять новых возникнет.
Как, откуда и почему приходит любовь? Простой вроде вопрос. А куда и почему она уходит? Этот вопрос сложнее, нет у меня на него даже приблизительного ответа. Как появляются на свете дети? Вопрос простой, на него в тысяче книжек можно тысячи вариантов одного ответа найти. А вот зачем они появляются, для чего? Тут я умолкаю. Нет у меня ответа, не знаю...
С такими вопросами, которых становится все больше, человек и живет. Кто-то пробует, а кто-то и не пытается найти вразумительный ответ.
Размышляя об этом, я стоял у окна и смотрел на парк. День только начинался, всходило солнце. Парк сиял в инее, сказочный, словно сотворение мира перед глазами разворачивалось. И тут звонок телефонный. Имя на дисплее высветилось. Такие ранние звонки всегда тревогу вызывают. И на этот раз я не ошибся. То да се, как дела, как жена и дочка, как жизнь? А потом и сообщение, ради которого и был звонок сделан.
Выяснилось, что позавчера, когда снег шел в Витебской области, сгорел в деревне дом... Я испугался, подумав, что наш, но меня успокоили - соседский.
В том неухоженном доме старуха жила почти глухая, очень слабая, древняя. Говорили, что ей уже давно девяносто лет исполнилось. И раньше в этом доме старушка жила. Но та была местная, и дом ей принадлежал. Эту же сын привез из России. Сам жил в райцентре, а мать поселил в деревне, купил за бесценок пустующую избу. Дверь навесил, стекла в окошки подслеповатые вставил, траву обкосил, сарай трухлявый развалил, скамеечку соорудил. Пару грядок у дома вскопал, воткнул шесты и пустые пластиковые бутылки на них приладил. Пропеллеры из бутылок сделал. Ветер дует, пропеллеры крутятся, трещат однообразно, вроде кротов отпугивают. Всем говорил, что на свежем воздухе старухе матери будет лучше, чем в городской квартире. Местные понимающе только кивали в ответ.
Я часто видел ее как позапрошлым, так и прошедшим летом на крыльце темного недосмотренного дома. Проходил, здоровался, а она не отвечала, словно не видела. Сидела, подперев голову кулаком, и на дорогу отрешенно глядела, будто ждала кого-то.
Раз или два в неделю приезжал из райцентра на мотоцикле сын, привозил продукты, носил из колодца воду. Помните, какая прошлым летом жара стояла? Солнце палит, а старушка с головой непокрытой сидит на солнцепеке. В один из таких жарких дней мы шли на озеро. Смотрим, а соседка наша лежит у крыльца неподвижно. Мы испугались, думали, что померла бабулька. Но она жива оказалась. С соседом перенесли ее в дом, на кровать уложили, водой холодной отпоили. Ругать ее бесполезно, как и объяснять, что сидеть на солнцепеке целый день опасно, ведь она не слышит. Я потом сыну ее рассказал, как мы его мать спасали. Он плечами пожал и сказал, что все нормально...
Теперь этот дом вместе с хозяйкой старой сгорел. Кто виноват? Как это получилось?
Я хорошо себе представляю сегодняшний деревенский пейзаж. Много белого снега, иней на деревьях и проводах, на заборах, на кустах. И среди всей этой красоты черное пятно пожарища...
Снег провода оборвал, света в деревне не было, а старуха хотела керосиновую лампу зажечь, а может, печь растопить, чтобы согреться...
Кто виноват? Можно сказать, что снег и иней. Можно, но разве это ответ?
