«ТН» встретилась с Ильей Авербухом и его сыном Мартином в спортивном клубе, где мальчик занимается скейтбордингом. Илья признался, насколько рад тому, что сын наконец-то серьезно увлекся спортом, и сам нашел ему лучшего тренера.
Mартин с удовольствием включился в разговор и вместе с папой дал свое первое в жизни интервью. К беседе присоединился и тренер мальчика Антон Мешков.
— Мартин, как давно у тебя появилось увлечение скейтбордингом? И может ли оно в будущем стать профессией?
Мартин: Заниматься скейтбордингом я начал год назад. Сначала это было просто увлечение, а потом захотелось перейти на более высокий, профессиональный уровень. Папа познакомил меня с тренером Антоном Мешковым, мы много занимаемся, и прогресс очевиден! Надеюсь, в будущем будет еще круче. В далеко идущих планах — попасть в сборную страны, ведь в этом году скейтбординг стал олимпийским видом спорта. Очень хочется стать чемпионом, но я понимаю, что для этого нужно много и упорно тренироваться и ничего не бояться.
— А есть страхи? Что самое сложное в скейтбординге?
М.: Да, у меня есть так называемый страх сцены — пока боюсь выступать перед людьми. Когда же делаю для себя, то совершенно спокоен. Самое сложное — осознать, что все достижимо. Если хочешь достичь высот в этом спорте, нужно перебороть страх высоты и возможных травм при выполнении элементов. Я уже участвовал в соревнованиях, но выигрывать пока не удавалось, на тот момент я не слишком хорошо катался. А сейчас у меня уже появился спортивный азарт, желание больше тренироваться и побеждать на крутых соревнованиях.
Антон Мешков: Хочу добавить: для меня главный прогресс в тренировках Мартина, что он стал намного смелее. Раньше он тихо, скромно уединялся в уголочке, был весь в себе. А сейчас стал спокойнее, увереннее, знает, что, когда он катается, это вдохновляет ребят вокруг, им восхищаются: «Вау, как ты это делаешь?!» Это самый ощутимый результат за год тренировок. Очень приятно отмечать такие перемены в своем ученике.
— Мартин, а какая-то физическая подготовка нужна для занятий скейтбордингом помимо тренировок?
М.: Да, конечно, спортом нужно заниматься обязательно. Иначе элементарно не хватит сил на выполнение трюков. Помимо скейтбординга я занимаюсь бегом, делаю зарядку. А вот на катке у папы бываю крайне редко, с детства фигурное катание меня как-то не зацепило. Гораздо больше мне нравится с папой играть в футбол, мы часто ходим с ним вдвоем на площадку. А еще любим просто сидеть дома за столом, делиться впечатлениями, как у кого день прошел. Папа меня очень поддерживает, хочет, чтобы я вырос как спортсмен, научился выступать перед большим залом и стал успешным человеком.
Спорт учебе не помеха?
Илья Авербух: Мартин действительно никогда не проявлял интереса к фигурному катанию. Мы пытались надеть на него коньки и в три, и в четыре года, но ребенок категорически не хотел их надевать, доходило до слез. Я увидел в этом определенный знак, что не нужно ему этим заниматься. Честно говоря, от других видов спорта он тоже убегал. Пытался отдать его в школу футбола ЦСКА, но он тренировки саботировал. Хотел увлечь большим теннисом — но было видно, что большого удовольствия занятия ему не доставляют. И я отпустил ситуацию, смирившись с тем, что у сына душа к спорту не лежит. Зато скейтбординг Мартин нашел сам, это была полностью его инициатива. Прошлым летом в Сочи, где мы жили во время гастролей, он попросил купить ему доску. Встал на нее и самостоятельно стал кататься, начал бегать на рампу (трамплин для скейтбордистов). И когда мы вернулись в Москву, я понял, что сын действительно горит этим и хочет заниматься серьезно.
Так как я по работе пересекался с представителями разных экстремальных видов спорта, то начал узнавать, кто у нас самый достойный тренер по скейтбордингу, в чьи руки можно передать сына. И мне порекомендовали Антона Мешкова, который тренирует нашу сборную. Для меня очень важно энергетическое и душевное равновесие между тренером и учеником. Я знаю, как необходимы здесь общий язык и понимание. И очень приятно, что Мартин не перегорел со временем, а стал еще серьезнее относиться к спорту. И для нас было хорошей новостью, что в этом году он стал олимпийским, появилась дополнительная мотивация. Если в фигурное катание после шести лет идти уже поздно, то скейтбординг вполне позволяет ставить перед собой самые амбициозные планы, даже если начал заниматься им в 13 лет.
— Не мешает ли скейтбординг занятиям в школе?
М.: С Антоном мы занимаемся три раза в неделю по два часа. Я приезжаю раньше, чтобы подготовиться к тренировке. Какое-то время это действительно мешало урокам, у меня была не очень хорошая успеваемость. Но мы с папой нашли нужный баланс, чтобы тренировки не отвлекали от учебы.
И.: Когда были совсем сложные времена с успеваемостью, Антон сам занимался с Мартином геометрией. Так что он стал для сына не только тренером, но и другом, наставником.
А.: Да, у меня с математикой и прочими точными науками всегда было хорошо. И когда узнал, что Мартину в школе говорят, будто он совсем закатался и потому получает двойки, захотел разобраться, за что хоть двойки ставят. Мартин принес свои тетради и учебники, и я постарался ему помочь. Объяснил, что тут, как в скейте, — все возможно. Мы поковырялись в формулах и заданиях месяц, и все стало намного лучше.
М.: Я учусь в 9-м классе обычной московской школы. Предметы, с которыми у меня нет проблем, это, конечно, физкультура, а также биология, география и химия. С выбором будущей профессии пока не определился, думаю, что еще рано. Я тренируюсь, посмотрим, каковы будут успехи.
Идти до конца
И.: Я тоже его не тороплю, считаю, что должно случиться, как и со скейтбордингом, — когда придут интерес и желание. Хотелось бы, чтобы сыну было интересно жить и учиться. Чтобы он поступал в институт не ради престижного диплома, а выбрал дело и профессию по душе. Мне повезло найти баланс между любимым делом и работой, приносящей доход. Я не разделяю жизнь и работу, потому что все это становится единым целым. Хотел бы, чтобы у Мартина тоже так сложилось, потому что работа в любом случае занимает восемьдесят процентов нашей жизни. Жду, когда сын сам созреет для принятия решений, а у меня нет на него никаких планов.
— Но какие-то наставления и рекомендации сыну все же даете?
И.: Стараюсь не использовать шантаж типа «будешь плохо учиться, не будешь кататься на скейте» — считаю, что это неправильно. Я не гонюсь за тем, чтобы он приносил только хорошие оценки, достаточно, чтобы у него были настоящие знания. Важно хорошо знать историю, литературу. Порой, конечно, диву даешься, какая у современных детей каша в голове, что касается мировых событий и истории нашей страны, даже неловко становится. Иногда приносят пятерки, а шаг влево, шаг вправо, и не знают ничего!
Еще крайне важно, что у нас с сыном выстроились очень хорошие товарищеские отношения. Я стараюсь не давить, не давать ЦУ в духе «ты должен делать вот это». Надеюсь, что учу отчасти и примером собственной жизни: Мартин видит, насколько она насыщенна, я постоянно в движении. И это гораздо лучше, чем наставления.
М.: Самый важный совет папы, который я запомнил и которому следую: никогда не останавливаться, все доводить до конца. Папа — мой лучший друг, я могу прийти к нему с любым вопросом, у нас нет секретов друг от друга.
И.: Считаю, что это главная наша победа! И самое важное, что может быть в отношении отцов и детей.
Не бойся, я с тобой!
В этот момент Мартин с Антоном ушли на тренировку, и мы продолжили разговор уже вдвоем с Ильей.
И.: Мне кажется, что основная задача родителя, чтобы его чадо знало: если что-то случится, у него всегда есть поддержка и опора. Но при этом он может и сам выплывать из сложных ситуаций. Я совершенно не собираюсь вести сына за собой, быть поводырем. Но я всегда где-то рядом, или мы вместе решаем возникшие вопросы. Не ставлю цели, чтобы Мартин обязательно пошел по моим стопам и в дальнейшем я бы передал ему свой бизнес. Если он этого захочет — да, не захочет — пойдет своим путем. Основная задача — быть в тени, но чтобы ребенок знал, что папа рядом и на него всегда можно опереться, найти поддержку.
— В вашем случае на какие струны сыну нужно нажать, чтобы получить от папы желаемое?
— Струны тут одни: никогда не могу отказать в просьбе, если сын вдруг начинает проявлять интерес к тому, чем занимается папа. Когда начинает спрашивать: «Как у тебя дела? А как у тебя это получилось? А вот это?» Я тут же таю и говорю: «Что тебе надо?» А если еще вскользь скажет: «Я бы хотел быть как ты…» — то может просить хоть автомобиль (смеется).
Отец — еще и менеджер
— Как часто вы видитесь с Мартином? Насколько он похож на вас?
— Вот уже почти два года, как сын живет со мной, так что видимся и общаемся мы постоянно. Другое дело, что у каждого свой распорядок дня и круг дел. У Мартина довольно легкий характер, он отходчивый, как и я. Достаточно независимый, а сейчас еще у него появляется и целеустремленность, желание доказывать и отстаивать свою позицию, чем он тоже похож на меня. Ну и коммуникабельность развивается. Я сегодня был приятно поражен, что Мартин с вами так откровенно общался, это впервые случилось. Еще год назад он не шел на контакт с незнакомыми людьми, мог раскрыться только перед близкими. Я считаю, что родитель — тоже в чем-то менеджер: создает вокруг ребенка благоприятную атмосферу, давая ему возможность реализовывать свои таланты. Мне было важно, чтобы Мартин с Антоном не просто отработали технические элементы и расстались, а чтобы сын попал в творческую атмосферу, где у него появилось бы много друзей. Я, как менеджер, смоделировал эту ситуацию.
— Каковы были ваши амбиции? О чем вы мечтали в 14-15 лет?
— У меня не было времени на мечтания, спортивный режим был очень жестким и суровым. Если Мартин сейчас тренируется три раза в неделю и это в какой-то степени подвиг, то у меня в детстве было ежедневно по две тренировки и это занимало минимум восемь часов. Четыре часа льда, потом по часу УФП и хореографии, плюс дополнительные занятия. Я тренировался с шести до восьми утра, потом ехал в школу, следующие тренировки были с пяти вечера. Уроки делал в метро по дороге домой. Когда у ребенка с детства такой режим, он считает его вполне нормальным и не жалуется. Но мама меня иногда жалела и могла сказать: «Ладно, давай сегодня не пойдем в школу», — или разрешала изредка пропустить утреннюю тренировку и будила только ко второму уроку, позволяя мне выспаться. А может, она и себя жалела, ведь она меня всюду и возила. Это был своего рода родительский подвиг. Я только сейчас понимаю, что мама прошла со мной весь мой спортивный путь и ей было так же тяжело вставать по утрам, чтобы к шести привезти меня на тренировку. Потом я шел в школу, а она бежала на работу, которую никто не отменял. Мама работала в детском саду музыкальным педагогом. В четыре часа она снова бежала за мной, чтобы отвезти на вечерние тренировки. В моем случае амбиции были родительские — они отвели меня заниматься спортом, и противиться им я не мог. Меня никто не спрашивал, нравится мне фигурное катание или не нравится. Это не то, что сейчас, — мы с Мартином играем в демократию, и у него есть право выбора.
— Сложно ли было уходить из спорта еще довольно молодым человеком? Чем поначалу восполняли нехватку спортивного адреналина? Были мысли о том, что самое главное в жизни уже случилось — стали чемпионом мира, Европы, и ничего круче уже не произойдет?
— Нет, мне как раз очень хотелось поскорее закончить со спортом. Это, конечно, крутая штука в плане адреналина, но победа в спорте зиждется на трудолюбии, удаче и неком таланте, что дан тебе свыше. Мне гораздо интереснее и амбициознее было реализовать себя как личность уже после спортивной карьеры. Образно говоря, та символическая спортивная победа, когда ты прибежал быстрее всех, мне никогда большой радости не приносила. По крайней мере, считаю понятие победы в спорте очень субъективным. А вот вызов — смогу ли я найти себя в жизни после спорта — стал самым большим адреналином. Я даже специально закончил кататься раньше, чтобы не тратить больше время на спорт, а идти дальше.
— Вы знали, чем будете заниматься после спорта, в каком направлении двигаться?
— Нет, поначалу у меня не было конкретного знания, но я ставил перед собой определенные задачи. Сначала хотел работать на телевидении, пытался стать комментатором, потом — телеведущим. Но быстро понял, что мне это не интересно. Захотел создать что-то свое, и мне отчасти повезло — в России было поле непаханое ледовых шоу. Удалось «разморозить» эту историю, хотя я был не первым, кто за нее взялся. Но повезло именно мне.
— Илья Авербух на льду и в жизни — это разные люди?
— Наверное, да. В жизни я гораздо мягче. В работе я очень требователен и порой строг. Сейчас ставлю церемонии открытия и закрытия Универсиады, которая пройдет в Красноярске в марте 2019 года. В подчинении у меня порядка 150 человек, и, конечно, я не могу деликатничать — в этом случае процесс просто не пойдет. Могу, конечно, завестись, но в целом люблю говорить тихо и спокойно, никогда не кричу.
Жду больших проектов
— 18 декабря вам исполняется 45 лет. Вы анализировали когда-нибудь, случались ли в вашей жизни кризисы — возрастные, душевные, профессиональные?
— Не скажу, что кризисов не было, скорее я бегу от них, прячась за работой. Главный кризис в том, что время утекает и ты ничего не можешь с этим сделать. Если бы была возможность после какого-то большого дела скидывать лет по пять, я бы просто разорвался от усердия! Мне очень нравится жить, и грусть лишь в том, что время уходит безвозвратно. За 15 лет после ухода из большого спорта сделано очень много проектов. Мне нравится, что я не сел на один конек, а пробовал себя в разных направлениях. У меня большая жизнь телевизионного продюсера — 12 лет, два больших проекта, отмеченных ТЭФИ, — «Ледниковый период» и «Ледниковый период. Дети»; театральная жизнь ледовых спектаклей, школа фигурного катания. Три года я выпускал свой журнал. Для меня это гораздо важнее, чем годы спортивной карьеры, как бы странно это ни звучало. Кстати, 15 лет в этом году празднует и моя компания «Ледовая симфония». Хочу реализовать себя как режиссер не только ледовых шоу, но и больших, глобальных проектов. Опыт у меня есть, я уже был режиссером церемоний чемпионатов мира по футболу и хоккею в Москве, чемпионата мира по хоккею с мячом в Ульяновске и других. Но в Красноярске, думаю, будет самая масштабная постановка. Скоро придется практически переехать туда на два с половиной месяца, потому что девяносто процентов коллективов и артистов живут и работают в Красноярске.
— Но что все-таки назовете главным достижением в жизни?
— Конечно, можно ответить, что главное мое достижение — это Мартин. Но это, наверное, не совсем правильно. Думаю, главное достижение, что я самореализовался после спорта как личность, как бизнесмен, как творческая единица и сделал это сам.
— Как будете отмечать юбилей, кого бы хотели пригласить?
— Думаю, я этот юбилей «зажму», как «зажимал» все последние. Очень хотел его отпраздновать, но декабрь — сумасшедший месяц, когда все в делах и разъездах. Правда, 18-го все мои спортсмены-артисты будут со мной, на гастролях в Алма-Ате с шоу «Ромео и Джульетта», там скромненько и отпразднуем. А вот весной планирую сделать большое гала-шоу к 15-летию нашей ледовой компании и заодно отмечу свое 45-летие, приглашу всех друзей и коллег.
— На пороге Новый год, какие еще сюрпризы и постановки вы готовите для зрителей?
— В сотрудничестве с Татьяной Анатольевной Тарасовой мы обновили нашу музыкальную постановку «Щелкунчик» и покажем ее в новогодние праздники на «ЦСКА Арене». Со времен «Ледникового периода», начавшегося в 2006 году, мы с ней связаны неразлучно. Татьяна Анатольевна действительно вдохнула в сказку новую жизнь. Потом мы с «Щелкунчиком» отправимся в большой тур: Красноярск, Иркутск, Казань, Краснодар и Сочи. А в Санкт-Петербурге мы покажем спектакль «Алиса в стране чудес», который с грандиозным успехом прошел в прошлом году в Москве. Всего мы проведем 86 новогодних спектаклей в семи городах России.
— А на ТВ стоит ждать в новом сезоне ледовых шоу? Взрослых или детских?
— В прошлом году мы показали телешоу «Дети на льду», проект не имеет аналогов в мире. Мне было очень приятно, что недавно он получил ТЭФИ. Сейчас мы начали подготовку к следующему сезону, который планируем запустить весной.
— Чего вы сами себе пожелаете в преддверии юбилея и Нового года?
— Пожелаю достойно пройти все, что еще предстоит. Очень много всего намечено, и я чувствую объективную физическую усталость. При этом хочется сохранить качество. Так что желаю себе в первую очередь сил и здоровья. А еще услышал недавно очень хорошую фразу из книги Виктории Токаревой, дополненную Ларисой Рубальской. О том, что возраста как такового нет. Но с годами всех нас начинает накрывать покрывало равнодушия. Оно вроде бы мягонькое, уютное, и ты начинаешь на многое смотреть спокойно и безучастно. Я бы пожелал себе, чтобы одеяло равнодушия пока не приближалось ко мне слишком близко. Я понимаю, что оно все равно накроет, но пусть это случится чуть позже…
ИЛЬЯ АВЕРБУХ
Родился: 18 декабря 1973 года в Москве
Семья: разведен; сын — Мартин (14 лет) от брака с Ириной Лобачевой
Образование: Московская государственная академия физической культуры
Карьера: фигурист, хореограф, режиссер, продюсер. В паре с Мариной Анисиной: двукратный чемпион мира среди юниоров 1990-го и 1992 года. В паре с Ириной Лобачевой: чемпион мира 2002 года, чемпион Европы 2003 года, серебряный призер Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити, чемпион России 1997, 2000-2002 годов
Лика БРАГИНА, ТЕЛЕНЕДЕЛЯ.
Фото Юлии ХАНИНОЙ.
Илья Авербух: учу сына собственным примером
