Главе Международного валютного фонда Доминику Стросс–Кану предъявили в Нью–Йорке официальное обвинение в попытке изнасилования. Личной человеческой драме этого известного деятеля, который все категорически отрицает, можно только посочувствовать. Но данная история стоила бы разве трех строк в бульварной газете, если бы речь шла только о сексуальном домогательстве. Тут же дело гораздо серьезнее. После того, как был показан двухминутный сюжет по всем каналам мира, рухнула политическая карьера человека, который является одним из самых сильных претендентов на пост президента Франции на выборах 2012 года.
И самое главное — его устранение сразу же сняло с повестки дня приближение сразу двух политических катастроф гораздо большего масштаба. Во–первых, это более чем вероятный провал Николя Саркози на следующих президентских выборах. Популярность действующего президента столь низка, что сегодня в опросах его бьет даже дочь ярого националиста Мари Ле Пен. Правда, серьезные аналитики говорят, что Мари опережает Саркози скорее из протестных чувств избирателей, в целом же французы еще не созрели до «националистического» президента. Идеальной здесь была бы фигура оппозиционного, но солидного политика. Именно таким и был Доминик Стросс–Кан, один из самых популярных во Франции членов оппозиционной Соцпартии.
А во–вторых, уход Саркози, в свою очередь, означает крах грандиозной геополитической операции в Магрибе и на Ближнем Востоке, где именно французский президент вызвался исполнять ведущую роль. Нынешний хозяин Елисейского дворца не просто принял решение о возвращении Франции в военные структуры НАТО, но и стал активно действовать именно тогда, когда США больше всего в этом нуждались.
Вот почему я, так же, как и многие, с большим скепсисом слежу за «мыльной оперой» об интимных злоключениях французского финансиста, который по чистой случайности является главным соперником Саркози, с американской горничной.
«Так что же, — возмутился мой коллега, которому я изложила свои сомнения, — ты подозреваешь, что это Саркози с американцами все подстроили? И горничная эта носит погоны ЦРУ?»
Ну зачем же так грубо... На самом деле в обществе, которое построено на политических табу, ничего подстраивать не надо. Надо только дождаться, когда человеческая природа (а даже глава МВФ не в силах совладать с плотскими инстинктами) столкнется с тем или иным табу, наказание за нарушение которого — политическая смерть. Одним из таких сильнейших запретов в современном западном мире является намек на сексуальные отношения. Тут даже домогаться не надо, достаточно остаться с подчиненной при закрытых дверях — и ты уже под подозрением.
В другой социальной системе все наоборот — вспомните, например, булгаковского Шарикова, главным показателем достоинства для которого являлась не величина зарплаты, а то, будет ли он жить со своей секретаршей. И как только он стал «заведующим подотделом», то есть взобрался на первую ступеньку власти, то первым делом привел в квартиру профессора Преображенского барышню со словами: «Это наша машинистка, жить со мной будет». Зато нарушить партмаксимум по зарплате в те времена было безусловным табу.
Это я к тому, что любое общество построено на системе запретов, и у нас тоже есть свои табу, только они другие. У нас, например, скорее осудят выскочку–миллионера, а «жить с секретаршей» — это запросто. Как точно написал мой российский коллега Михаил Соломатин, в наших широтах «чиновник, банкир или известный режиссер — это просто альфа–самец, отличающийся большей силой, а никак не ответственностью перед обществом». На Западе ситуация противоположная, парадоксальная для нас: влиятельному человеку позволено меньше, чем невлиятельному.
Кстати, было или не было у Доминика Стросс–Кана что–то с горничной — это уже и не важно. Главное — что этот сюжет со скоростью света был показан по телевидению. По сути, в прямом эфире продемонстрирован публичный акт позора без права на презумпцию невиновности. Эффект пресловутого 25–го кадра, которого никто не видит, но именно он больше всего и заседает в подкорке наблюдающего.
«Мотор!» — и вот идет кадр позорного задержания в нью–йоркском аэропорту, откуда Стросс–Кан собирался вылететь в Париж. «Внимание!» — и вот уже голос за кадром выдает информацию о голом Стросс–Кане, который гонялся в гостинице за 32–летней горничной. «Стоп!» — и как только этот сюжет закончился — рухнула политическая карьера человека, который, как я уже сказала, является одним из самых сильных претендентов на пост президента Франции на выборах 2012 года.
...Николя Саркози наверняка поморщился, наблюдая пикантные подробности о своем соотечественнике. Ведь президент Франции сам подал в суд на «желтую» прессу за то, что они опубликовали пикантные сведения о его личной жизни. «Впрочем, и президент Саркози не будет особенно печалиться от того, что избавился от соперника, который согласно всем опросам победил бы его на выборах», — заключает немецкая Frankfurter Allgemeine.
