«Он протащил ее на капоте больше километра на скорости 70 км/ч»: от чего спасаются женщины в убежище для пострадавших от семейного насилия

Игра на выбивание

Всемирная организация здравоохранения провела исследование: каждая третья в мире женщина страдает от насилия. В нашей стране опросы общественного мнения показывают, что «практически каждая четвертая женщина сталкивается с подобным», подчеркнули недавно в МВД. Корреспондент «Рэспублікі» провела день в убежище для женщин, пострадавших от домашнего насилия, и ощутила весь ужас пережитого ими.

Ртуть в подушке

Не имею права говорить, где находится убежище. Каждая пострадавшая, попадающая сюда, подписывает бумаги о том, что ни в коем случае не разгласит адрес. Такая конфиденциальность необходима, ведь не зря место, где скрываются женщины от агрессоров, именуется убежищем. Их не должны найти те, кто вместо заботы выдает только нецензурную лексику, вместо любви – пощечину.

Психолог Ольга КАЗАК: «Сейчас агрессоров не стало больше. Просто стали наконец об этом говорить. Однако удивляюсь: агрессоры помолодели — нередко им до 30 лет. Им, так понимаю, нужно было становление — высокая зарплата, машины, — им кажется, что имеют право на многое».
Фото delfi.lt

Пока едем в машине, председательница правления общественного объединения «Радислава» Ольга Горбунова, которая везет меня к шелтеру – так еще называют убежище, — вспоминает несколько реальных историй, с которыми пришлось сталкиваться. Звучит жутко, но по рассказам сразу понятно: одна пострадавшая в поле не воин. Без команды специалистов, психологов, юристов наказать обидчика, избавиться от страха и бесконечной пытки практически невозможно…

Одна из историй. Муж – поляк, финансовый аналитик, жена – хранительница очага по всем канонам. У них появляется ребенок. После одной из ссор мужчина решает забрать мальчика. Глава семейства увозит шестимесячного ребенка на четыре месяца. Куда? Искали и в конце концов нашли. И все бы ничего, если бы через время он не взялся за старое. Выследил женщину и попытался украсть Мишу. Заблокировав двери авто, он хотел уехать. Но что сделала отчаянная мама? Бросилась на капот.

— Думаете, его это остановило? Нет, он вез Машу более километра на скорости 70 км/ч, постоянно виляя, чтобы сбросить. Благо люди заметили эти маневры, заблокировали ему движение, вызвали милицию, — подробности того дня и видео, которое облетело интернет, вспоминает Ольга. Я удивляюсь: получается, что агрессоры и тираны – это не всегда откровенные выпивохи? Оказывается, нет: среди них попадаются и айтишники, и профессора, и актеры, и бизнесмены…

— На мой взгляд, насилие становится все более изощренным. Никогда не забуду: одна из наших клиенток попала в больницу с серьезным заболеванием, вслед за ней и ее малолетняя дочь. Они обе угасали на глазах. Только спустя полгода муж позвонил жене и сказал: «Выбрось подушки. Я в них положил ртутные шарики из градусника», — Ольга не успевает договорить, я перебиваю: «За что?!» – Не могу ответить. Зачастую у агрессора нет цели убить. Можно назвать 33 причины, почему домашнее насилие возможно: мол, жена – моя собственность, потому что я – мужик и так далее. Бывает, отношениям конец, но он не хочет терять контроль и власть над ней— раз не моя, так не достанься никому. Но чаще на жертву просто давят как могут – финансово, эмоционально, физически.

Ольга вспоминает случаи из наших СМИ, когда парни и мужья снимали с женщины скальп, «поздравляли» битой по телу на 8 Марта, а мне хочется сорваться на крик. Может, речь о психически больных людях? Ольга отрицательно качает головой. Нет, за 16 лет работы шелтера еще ни разу среди агрессоров, как показывали судебные экспертизы, не было ни одного с психиатрическим диагнозом.

— Как только окружающие, соседи, коллеги их не называют: «душа компании, незаменимый работник, золотой наш человек». Все в восторге, а семья погибает. Все это отголоски патриархального общества. Иногда даже мы, работники убежища, просто теряем надежду и веру в справедливость этого мира.

Чужой, выйди вон

Подъезжаем к дому в несколько этажей. Забор, звонок: через видеофон в доме наблюдают, кто здесь. Если появились непрошеные гости, то клиентки убежища могут нажать тревожную кнопку. Милиция приедет через две минуты. А если жертва насилия шла с работы в шелтер, у забора в видеофон сказала кодовое слово, которое знают в доме все и оно обозначает опасность — за ней проследили, то также смогут вызвать подмогу. Агрессору вход сюда заказан. Но куда без инцидентов – были случаи, когда клиентки ОО «Радислава» под угрозами рассказывали своим мужьям, от которых еще недавно прятались, где находятся. Потому место «прописки» организация меняет каждые три года.

Терпеть выживание с тираном — не любовь, это эмоциональная зависи-мость и страх, утверждают психологи.

— У клиенток и сотрудниц шелтера есть «таблетки» — ключи от ворот, — прикладывает один из них к дверям Ольга Горбунова, и мы проходим во двор убежища. – При заселении все девушки знакомятся с правилами безопасности. Знают, что ни место раскрывать, ни фото делать здесь не стоит. Но также мы понимаем, что разгласить информацию они могут по многим причинам, на которые не можем повлиять. Был случай, когда наша клиентка все-таки вернулась после убежища домой (таких историй у нас около 4 процентов) – к агрессору. Донимал ее вопросами: «Где была?!» В ход пошел шантаж: несколько дней он не давал спать старшему сыну, которому нужно было ходить в школу. Чтобы ребенок выспался, ей пришлось сказать…

Откуда средства на бесплатный дом для пострадавших от домашнего насилия? Помогает основной спонсор общественной организации – гражданин Великобритании Ричард ла Руин. Добрые люди также не остаются в стороне.

— Мы бы, конечно, хотели иметь свой дом, где будет пропускная система, круглосуточное дежурство… Планируем начать сбор средств на строительство своего убежища в Минске. Эта цель заложена в нашем стратегическом плане на пять лет. Сейчас идет первый год, — Ольга Горбунова попутно показывает мне территорию: детские велосипеды и игрушки на дворе, расцветающие деревья… Идем внутрь дома.

— У нас пока 30 спальных мест, но их недостаточно. Бывают такие периоды, когда не можем принять всех пострадавших, — Ольга приоткрывает каждую дверь, чтобы познакомить с этим необычным домом. Попадаем в «прачечную» — так шутливо называют одну из самых больших комнат. Стиральные машины, сушилки, место для складирования нужных в быту вещей – дополнительных матрацев, стульчиков, колясок для деток и другого.

— Нередко приезжают женщины, у которых с собой нет ничего, кроме паспорта и ребенка. У нас есть и одежда, и игрушки, — пока Ольга показывает и рассказывает, акцентирую внимание на том, почему именно к ним я обратилась. ОО «Радислава» предоставляет «временное место для жизни» до года, в отличие от других организаций. Отказать в убежище могут в двух случаях: если у человека момент рецидива болезни, связанной с психиатрией, и если клиентка с алкогольной зависимостью не перестает пить во время проживания в шелтере. Таким клиентам предлагают помощь дистанционно — поработать с психологом, соцработниками, юристами.

Женский скит

Если так сложилось, что обуться, переодеться не во что, то люди, неравнодушные к чужому горю, передадут вещи.

— Всем привет! — Ольга улыбается пробегающей мимо нас малышне — нескольким мальчишкам и девчонкам в возрасте до 7 лет. Дети пролетают, кидая «здрасте»: некоторые мамы на работе, и им весело быть дома в такой же детской компании. А мы заходим в комнату: смотрю направо – книжный шкаф, камин. Налево – пуфики, диваны и мини-кинотеатр, который каждую неделю все клиентки посещают – смотрят фильмы, а после их вместе обсуждают. А в углу, куда дети так стремились, — компьютер, телевизор, приставка.

Есть здесь несколько туалетных комнат, душевых кабин. Конечно, святая святых — кухня — также имеется. Все условия для комфортной готовки есть: плита, мультиварки, микроволновки, холодильник, кастрюли и так далее. А еще здесь сейчас пахнет пловом. Вкусно! Ольга признается, что нередко после работы, поздно вечером, остается с девушками на чай: общаются, вместе смеются, плачут…

В прошлом году в Минске открылся выставочный проект «#открытажить». В фото-проекте «Выжившая» фотографа Даши БУБЕН женщины показали себя освобожденными, открытыми к жизни без насилия.

— Это важно, что человек в критической ситуации остается не наедине с самим собой. О, привет, Марина, мы тебя не стесняем? – спрашивает Ольга клиентку, с которой на кухне находятся двое детей и что-то наперекор друг другу тараторят. Та улыбается, немного с опаской глядя на меня, и продолжает мешать ложкой еду на плите: «Нисколько».

— Мы предоставляем всю утварь, но не питание, — продолжает Ольга. — Можем помочь продуктами, когда совсем сложная ситуация. Есть стереотип, что к нам обращаются за помощью женщины в возрасте от 35 до 45. На самом деле — от 23 до 28 лет. Нередко это у них первый или второй декретный отпуск. Представим, что пособие по уходу за ребенком оформлено на зарплатную карточку мужа. У женщины денег нет. Конечно, когда она попадает к нам, мы обязаны помочь. Но мы стараемся донести до пострадавших, что все в их руках — они могут обеспечивать себя сами.

«Потому что я так сказал!»

В доме тихо в будний день, только деток слышно — кто-то уроки делает, кто-то играет. Заглянем в комнаты. Первые на пути — комнатки для мам и их детей. В каждой — по холодильнику. А вот комната, которую оберегают табличкой «Детям вход запрещен!». Это единственное место в доме, куда легче добраться клиенткам, которые больше всего физически пострадали от тиранов, — с травмами, а также пожилым женщинам или на инвалидной коляске.

Мы проходим к офису мимо большого шкафа, на котором висят листовки — правила дома, время работы детских поликлиник и даже советы, к примеру, «Постельное белье на резинке не кипятите — садится», а еще — график дежурств по уборке. Рядом с офисом — комната для девушек без детей, а также тех, у кого они давно выросли. Тут сейчас живут три женщины. Одна из них, Диана, лежит с простудой. Увы, ни работы у 25-летней девушки, ни специального образования нет. С Дианой мы проговорили полтора часа. Уверена, могли бы и дольше. Говорят, что нужно более 10 раз вслух рассказать свою историю, выплакаться, чтобы стало легче. Мы прочитали ее стихи, посмотрели рисунки… В них видна проблема, виновник того, что она здесь. Вот рисунок дома, а впереди табличка: «Осторожно! В доме злой хозяин». Диана, крутя в руках носовой платочек, описывает свое состояние:

— У меня инвалидность, биполярное расстройство. Наверное, из-за отца? Он алкоголик, который в порыве гнева и горячки мог метать ножи, запугивать всю семью… Что мне говорили врачи? «Папку нового тебе не выпишем». Все советовали спокойную жизнь, а где мне ее взять, если я боялась даже находиться дома. Ты сидишь там и ждешь — сейчас прибежит и что-то прикажет делать: «Потому что я так сказал!» Конечно, были проблески заботы, понимания. Но этого было меньше, чем злобы.

Про любовь, про тебя, про знакомые слова

Вам звонят по ночам незнакомые люди? А в ОО «Радислава» звонят. Просто поговорить или найти место, где можно спрятаться. Однажды Ольга Горбунова встречала из роддома девушку с младенцем, чтобы отвезти в шелтер. Пятый день ребенка в мире – в убежище. У клиентки – разбитое сердце и в 23 года мнение: «Я ничто и звать меня никак. Кому я такая нужна?»

— Мы делаем все возможное, чтобы помочь. Им сложно сказать, что избивает, насилует муж. Еще сложнее сказать, что сын. Считают, сами воспитали — сами виноваты. К нам каждую зиму заселяется почти слепая бабушка 87 лет. Летом она прячется в деревне от своих сыновей. Но обращаться в милицию не хочет, и это проблема, — констатирует Ольга. – Насилие в семье – тема табуированная, об этом боятся говорить, боятся и наказывать.

Почему? У всех агрессоров есть период спада: «Я был не прав, исправлюсь, люблю — не могу!» Но позднее — снова за свое.

 
Чтобы не вырастить ребенка-агрессора, не замахивайтесь даже на кошку, не убивайте и мошку. Нужно также разговаривать с ребенком, слушать, переживать его эмоции и чувства, дала совет Ольга КАЗАК. 
— Многие настроены на то, что женщина должна идти на мировую. А не идет, обращается в милицию — агрессору дают только штраф, — Ольга объясняет, почему домашние тираны, по ее мнению, все равно, по большому счету, остаются безнаказанными. — Был бы арест, может, они хотя бы пугались? У нас есть много планов в стране, как предотвратить насилие, как защитить его жертв, но не всегда они работают так, как хотелось бы. Есть хорошая норма – «о защитном предписании» в Законе «Об основах деятельности по профилактике правонарушений». Предписание выносится тому, кто совершает административное правонарушение в семейно-бытовых отношениях повторно в течение года. После первого правонарушения агрессору объявят предупреждение. Второе правонарушение в течение года – его ограничат в переписках, звонках, могут выселить на срок до 30 дней из квартиры. Но при этом в такую семью отправят соцработника, и может так случиться, что на время «разборок» ребенка заберут в приют. Тут и возникает проблема, потому что женщины предпочитают иногда отмалчиваться, лишь бы не забрали детей. Необходимо, чтобы у нас, как, например, в Австрии, США, Великобритании и других странах, также работали с агрессорами. Иначе эти штрафы, предписания не имеют смысла. Он ударил одну девушку, разошелся с ней — ударил другую.

Ольга говорит, что раньше было больше «классического» насилия: после работы выпил, как результат — ссоры, драки. Сейчас — больше жестокости. Также много обращений из-за сексуального насилия по отношению к детям.

— Вот случай. У нас была женщина с 4 детьми. У нее все лицо было опухшим, голос изменился, дети не узнавали ее. В материалах уголовного дела значилось: муж сел на нее сверху, зажал ногами руки, около 20 раз ударил в область головы. Дело возбудили, но она пошла на попятную: «Даже убийцам общество дает второй шанс. А вы моему мужу — нет?!» — спрашивала она наших психологов. Потом снова вернулась к нам с детьми…

То утро Ольга хорошо помнит. Клиентка позвонила ей пьяной: «Я больше не могу его спаивать, чтобы он не трогал детей. Девочки, спасите!» Как оказалось, мужчина ложился в кровать к детям, трогал, целовал, объяснял, что любовь с родителями — это норма, так у всех.

— Через час после звонка мы с ней были у адвоката, через три — подали заявление в прокуратуру. Детей забрали в приют на полгода. А ведь когда-то эти муж и жена познакомились в монастыре... Важно понимать, что насилие — это преступление, и точка. У женщин есть права и свободы — и это тоже факт.

Бойцовский клуб
Ольга ГОРБУНОВА: «Минимум — сутки, максимум — год — столько живут здесь женщины».

Ольга объясняет, почему не получается предупредить проблему. Говорит, что домашнее насилие циклично: все начинается с фазы «нарастания напряжения» — придирки, упреки. Затем острая фаза «насилия» — например, удар. Дальше, утверждает Ольга, будет только жестче… Потом неминуемо следует фаза «медовый месяц» — извинения, подарки: «Прости, как я мог?!» А дальше по кругу. Эти слова подтверждает и психолог Минского городского клинического психиатрического диспансера и общественного объединения «Радислава» Ольга Казак. Ей я задаю вопрос: может, все же агрессора можно распознать до брака?

— Если бы так было, стольких бы проблем избежали, — разводит руками Ольга Казак. — Стоит обратить внимание на то, был ли человек в прошлых отношениях грубым, бил ли он свою девушку… Понятно, что скажет: «Но с тобой такого не будет». Однако это один из маркеров — он агрессивен. Была у меня клиентка, которая жила в Германии и была замужем за немцем. Она годами не предполагала, почему его бывшая жена всегда цепенела при встрече детей с ее мужем. Срабатывали фильтры, которые пропускали только то, что она хотела видеть, — потому что мою клиентку он завоевывал и баловал вниманием. А после оказалось, что это все маска, которых у него было несколько.

К Ольге Казак агрессоры редко обращаются за помощью сами. А если приходят с женами, то чаще винят в своем поведении всех, но только не себя. Перекладывают ответственность на жену: «С ней надо работать, а не со мной. Я ее душил, потому что она меня укусила!»

Сказала жизни «да»

Долгий день близится к концу. Девушки приходят с работы. Не все рады беседе с журналистом — нет сил говорить о том, что было. А у меня, будем откровенны, нет мочи слушать — все эти истории просто ужасны. Вдруг открываются двери и появляется, наверное, самый лучезарный человек убежища — улыбчивая, красивая, умная — два высших образования! — Ольга Красковская, сотрудник ОО «Радислава». Все ее мне уже прорекламировали. Сказали: отвечает она за позитив — интересное кино, игры, рисунки, вопросы самому себе — она создает свои методики избавления от стресса, которые передает другим. А когда-то Ольга Красковская с четырьмя детьми жила здесь и начинала здесь же жизнь заново. А до этого были скандалы, избиения, развод, суды… Она улыбается, несмотря на весь кошмар событий. Сейчас на таком же пути находится и Юлия, 30-летняя молодая мама. Она здесь всего неделю. Сегодня у нее хороший день — уже не плачет, а еще пришла с отличной новостью — получила работу по душе. Звонила она только тем работодателям, где руководство было женского пола… И вот на собеседовании ей сказали: «Да».

— Мы больше 10 лет были в браке. И все эти годы от меня он требовал совершенствоваться. Всегда была плохой... Он изолировал от друзей, подруг, работы. Пыталась расстаться. Он говорил, что от него уйду только в могилу. Спустя время поняла: мной пользуется манипулятор. Он мог не ночевать, приходить домой, когда ему удобно. Кричать, бить. Сидеть у кровати ночью, пугая меня. Я взывала к человеческому: пожалуйста, больше не надо, отношениям конец. Он начинал обычно на это всегда агрессировать: «Ты портишь психами день! Плохо буду работать! Понимаешь, сколько будешь мне должна?!» А на Новый год он мне сильно нажал на область паха… Как бы не бил, но сделал больно, чтобы не было синяков. В начале марта у меня случился разрыв кисты. Я решила его этим хотя бы припугнуть: мол, врачи советовали написать заявление — уходи. На это он заявил: «Не надо! Я вернусь к тебе, любимая». Я просто уже больше не могла терпеть — позвонила на «горячую линию», и мне посоветовали приехать сюда.

Наступил поздний вечер, и некоторые девушки собираются в каминной — смотреть кино, а кто-то после трудного дня пошел спать — работа, дети, суды и… перемены в жизни. Мне пора. Когда выходила за двери дома, захотелось поплакать. Вспомнила совет: «Плачь, отпусти эмоции». Пролила слезы, и за это ни капли не стыдно. Не стыдно и попасть в убежище. Потому что удается не только жизнь сохранить, но и понять, чего они хотят дальше: счастливого будущего, прав и свободы от насилия.

alinakasel@gmail.com

Фото автора и Юрия МОЗОЛЕВСКОГО
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter