Режиссер Национального академического драматического театра имени М. Горького Борис Луценко под театральным “куполом” выступает уже долго, показывая разной сложности “трюки”. Причем как любой серьезный режиссер всегда выступает без страховки и соломку себе не стелет.
Ошибется — винит только себя. Попадет в яблочко, как с “Оракулом?..”, получившим Национальную театральную премию как лучший спектакль драмы, — армия поклонников и сателлитов
тут как тут, готова разделить успех.
Много лет Борис Иванович мечтал о своем “Театре под куполами” — собственном проекте в стенах театра имени М. Горького, где он мог бы неспешно беседовать с космосом, искать божественное начало в суете. Но проекту уже не суждено сбыться. Может, поэтому в последних работах мастера (“Эдип”, “Загадочный визит”, “Оракул?..”) очень сильно иррациональное начало. Оно направлено на подсознание зрителя, на то, чтобы пробудить его от обывательского сна. Дальше — больше. В премьере “Он и Она”, вольной интерпретации знаменитой пьесы “Игра в джин”, Луценко сам выходит на сцену и играет в дуэте с Беллой Масумян.
29 и 30 мая в Русском театре пройдет премьера нового спектакля Бориса Луценко “Вечность на двоих” по роману Джозефины Лоуренс “Годы так длинны”. Старожилы, вероятно, помнят спектакль “Дальше — тишина” с Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом в московском театре имени Моссовета, основанный на сюжетной канве романа Лоуренс.
Луценко вместе с единомышленником, интеллектуалом и другом Владимиром Орловым, переосмыслил роман по-своему. “Вечность на двоих” — спектакль во многом трагический. Действительно, что может быть трагичнее, когда дети отказываются от своих родителей? Даже побывав на репетиции и увидев отрывки, чувствовал, как комок подкатывает к горлу. Тема вины и покаяния, основная в позднем творчестве Луценко, становится здесь доминантной и звучит как горькая мощная симфония.
— Борис Иванович, почему вас так занимает тема отцов и детей?
— Нет, не отцов и детей. Тема человека и его совместимости с окружающим миром. Рассматривать ее лучше всего через семейные отношения. Если родные люди порой не могут найти контакта, что же говорить о человечестве вообще? Для меня это библейская тема.
— Музыку для спектакля “Вечность для двоих” пишет ваш сын Иван. Это была ваша инициатива?
— Я хотел обратить Ваню к другой стороне его таланта. Показать ему, что он способен на большее, выйти на следующий уровень. И вы услышите его музыку в спектакле — она потрясающая. Тема флейты меня просто завораживает.
— Вы говорили, что несколько лет назад впали в серьезную депрессию...
— Когда я начинал работу над “Оракулом?..”, которому сейчас вернули прежнее название “Затюканный апостол”, то находился в депрессии. Со всех сторон слышал: “Исписался старик, пора ему на берег...” Может быть, оттого в процессе работы разозлился и поставил такой хулиганский спектакль.
Затосковать было от чего. Изменился мой статус в театре. Меня вытурили из Академии искусств как преподавателя. Я категорически не согласен с методологией обучения студентов в академии. Мне кажется, оно глубоко неверное. Я об этом уже говорил в прессе. Поэтому я очень благодарен нынешнему главному режиссеру нашего театра Сергею Ковальчику, который пригласил меня преподавать на свой режиссерский курс. Хотя ему прочили другого педагога по мастерству. Но Сергей Михайлович пошел на принцип. За это я ему благодарен. Для меня это честь. Так что любая депрессия, если вовремя из нее выйти, дает позитивный импульс. Мне справляться с ней помогает вера.
— Почему же “Вечность на двоих” такой беспросветный спектакль? Вина, покаяние и в итоге ведь смерть в перспективе...
— Нет, в спектакле очень много юмора и смешных моментов. А главный оптимизм для меня заключается в финальном покаянии детей.
— Честно говоря, в финале мурашки бегают по спине. Что за текст там звучит?
— Это молитва “Отче наш” на арамейском языке. Это и есть мой оптимизм. Если бы дети ушли весело и насвистывая, тогда какой во всем смысл? Но они поняли, что согрешили. Они задали себе этот вопрос: что же с нами произошло?
— Еще в “Загадочном визите” у вас возникала тема материальных благ, которые поглощают духовную сторону жизни человека.
— Да, я глубоко уверен, что материальные блага поворачивают человека к дьяволу. В детстве, когда мы ничего не знаем об этой стороне жизни, мы раскрываемся в энергии любви и азарта, а после все меняется. Уверен, многие тираны в детстве были совсем другими. Что же меняет людей? В спектакле “Он и Она” я вспоминаю фразу Вольтера о том, что каждый хочет властвовать над себе подобными. И многие жертвы, к сожалению, принесены в угоду этой необузданной страсти.
— Странное время для художника? Вокруг столько негатива и алчности.
— Почему странное? Нормальное. Художник не должен падать духом. Очищайся, возделывай свой сад, помни, что есть иная жизнь. Готовься умирать, как умирают монахи — с улыбкой.
pepel@sb.by
