Игорь Фесуненко работает без суфлера

Знаменитый журналист-международник и политобозреватель ЦТ Игорь ФЕСУНЕНКО встретил меня на рабочем месте - в медиа-центре Федеральной службы России по атомной энергетике. "Своей профессии я не изменил, но работаю не только здесь", - с ходу поделился он.

Как всегда подтянутый и энергичный, Фесуненко занят своим любимым делом семь дней в неделю. В сентябре собирается отдохнуть, но своеобразно. Автор спортивного бестселлера "Пеле, Гарринча, футбол", других книг о бразильском футболе планирует во время летнего отпуска продолжить свое литературное творчество.

- Как только вы приехали в Бразилию, сразу же пошли знакомиться с Пеле?

- Ага, подошел на улице и познакомился... Это был целый детектив! Пеле как раз был на пике славы и окружен охраной лучше, чем иной диктатор. Пробиться напрямую я не смог и пошел в обход - пробрался в его дом, уговорил сначала жену. И только потом получил свое первое интервью у самого знаменитого в мире бразильца.

- Каким он запомнился вам на поле?

- Возьмите сейчас любую звезду - у каждого есть слабое место. Например, хорошо бьет головой у ворот, но плохо играет в нападении. У Пеле же было отточено все, он был идеальным футболистом.

- Но он мог упасть как подкошенный, чтобы вымолить пенальти...

- Это уже человеческий характер. Я сам неоднократно видел, как он засовывал голову под мышку игроку, незаметно прихватывал его и кричал: "Смотрите, он меня душит!" И судья давал пенальти.

- Характер на игру влиял?

- Конечно. На поле он был крикливым, даже несколько хамоватым. Причем на своих игроков орал чаще: "Куда ты лезешь, зараза!", "Идиот, зачем ты пришел на левый край, если не умеешь играть левой!" Но он делал это в шутку - крик для него был элементом игры. Пастух ведь тоже громко щелкает кнутом, но бьет не по быкам и коровам, а по земле - вот стадо и двигается быстрее! Да и зрители любят, когда на футбольном поле накал страстей и ругань.

- А какой он в жизни?

- Спокойный, доброжелательный.

- Когда Пеле бывал в России, он высказывал своим фанатам какие-нибудь намеки относительно подарков - "хочу вагон черной икры"?

- Нет, он может сам купить 10 вагонов - ему это не нужно. Пеле вел себя достаточно скромно и никогда не капризничал по поводу цвета поданной машины. Но человек он довольно прижимистый. Никто не может припомнить случая, когда бы он платил за себя в ресторане. Всегда первым встает из-за стола, видимо, считая, что уже дошел до того момента, когда за него должны платить другие. Он давно занимается бизнесом и, видимо, привык считать деньги. Но Пеле-бизнесмен гораздо слабее Пеле-спортсмена. Его постоянно преследуют неудачи.

В 18-летнем возрасте, когда он скопил первые деньги, Пеле купил акции небольшой фабрики по изготовлению сантехнического оборудования. И вскоре потерпел фиаско - его подвел собственный менеджер. Фабрика разорилась, и Пеле остался должен крупную сумму денег. Он был вынужден обратиться в "Сантос". Родной клуб погасил долги, но переписал контракт - великий футболист целый год играл за него бесплатно. Его кормили, он жил там, но практически ничего не получал.

Второй крупный провал случился, когда он уже закончил свою карьеру и официально простился с футболом, - его нагрели в бизнесе на миллион долларов. Мало кто знает, но именно по этой причине Пеле был вынужден снова выйти на поле - в составе американского "Космоса".

Был также третий случай - его обокрал компаньон, которого хорошо знал и я. Когда Пеле в 1997 году приехал в Россию рекламировать свой кофе, в аэропорту он представил мне этого человека так: "Это мой лучший друг, моя правая рука!" Но где-то через год-полтора я прочел в бразильской прессе, что этот "друг" организовал параллельную фирму с очень похожим названием и туда перекачивал деньги - Пеле лишился 10 миллионов. Были грандиозный скандал, суд и прочее. Вывод: не надо быть таким доверчивым!

- Будем ли мы когда-нибудь играть так же, как бразильцы?

- Никогда. В Бразилии идеальный климат для футбола, там играют почти круглый год. В отличие от наших, бразильские футболисты - гремучая смесь негритянской, латинской и прочих кровей. Ребята физически очень крепкие, выносливые, прыгучие, ловкие. И все это - на генетическом уровне! И эта данность - как порода у лошади. Может ли орловский рысак обогнать английскую скаковую? Ответ очевиден: каждый - мастер в своем деле!

Но самое главное: для парней из низших бразильских слоев футбол - единственный шанс выбиться в люди. И на этом пути они порвут любого! Пеле, Роналдо - все оттуда. Они никогда не смогли бы стать инженерами, врачами, юристами, но именно футбол дал им возможность вырваться на самый верх, и они ее не упустили.

- Игорь Сергеевич, как вы попали на телевидение?

- Когда я в 1971 году вернулся из Бразилии, где работал собкором радио, меня пригласили вести телепередачу "Творчество народов мира". Вот там я и сказал на камеру свое первое: "Здравствуйте!" Потом уехал собкором ЦТ сначала на Кубу, затем в Португалию.

- Советское телевидение - хорошая школа?

- Да, было у кого учиться. На Центральном телевидении работали профи высшего класса. Знаменитый первый на нашем ТВ политический обозреватель Юрий Фокин - он создал программу "Эстафета новостей". Один из создателей программы "Время" и ее первый руководитель - Юрий Летунов. А также Бовин, Овчинников, Кондрашов, Дунаев, Каверзнев. Когда вспоминаю эти имена, меня сразу же умиляют хвастливые заявления нынешних "классиков" и "академиков" телевидения, убежденных, что "настоящее российское телевидение" появилось только после распада Останкинского телецентра и появления НТВ.

- Что для вас профессионализм на телевидении?

- Умение понятно и ярко рассказать о событии. Так, чтобы на первом плане было событие, а не ты, - нечего себя выпячивать!

- Вы тогда были единственным, кто работал без суфлера?

- Нет - без суфлера работали Бовин, Боровик и еще несколько журналистов. Сейчас это делает Михаил Осокин. Правда, у него очень короткие подводки и нет анализа. Но для информационной программы это хорошо. Я тоже когда-то делал такие - в программе "Время". Но в "Международной панораме" от меня требовались более развернутые комментарии.

- Цензура была жесточайшей?

- Во "Времени" - да. Программа "Сегодня в мире", которая тоже шла в прямом эфире, как это ни странно, была бесцензурной. Мы говорили в эфире все, что считали нужным. Но если проблема была очень сложной, каждый из нас мог сам позвонить в ЦК или МИД, чтобы уточнить нюансы в позиции СССР. Ведь главным для нас было - не навредить интересам страны. И в этом смысле я не могу одобрить поступок Парфенова, из-за которого была закрыта прекрасная программа "Намедни". На мой взгляд, Леонид сегодня лучший тележурналист России, но интервью с мадам Яндарбиевой действительно было несвоевременным. Ведь тут речь шла даже не о престиже страны! Парфенов преступил некую заповедь - он поставил информационные интересы, рейтинг своей программы на первое место там, где, как нам известно, речь идет о судьбе, может быть, о жизни двух наших людей. И тут он, мягко говоря, не прав.

- Получается, что сегодня цензура на телевидении даже сильнее, чем в советские времена?

- Она оттуда и не уходила. На телевидении и в любом СМИ принцип один: хозяин - барин. Например, в случае с Парфеновым таким оказался медик Сенкевич, вплывший в мир масс-медиа благодаря фамилии своего великого отца.

- Правда, что именно Ельцин выгнал вас с Первого канала?

- В первую президентскую кампанию я вечером в прайм-тайм вел на ОРТ встречи с кандидатами - их было несколько. Обычно я просил их приехать в "Останкино" хотя бы за полчаса до выхода в эфир. Я предварительно беседовал с ними, очень тактично спрашивал, на какую тему они не хотели бы говорить. И все было нормально. Но Ельцин опоздал - не знаю уж, специально он сделал это или нет. Он приехал прямо к передаче, мы даже на минуту задержали выход в эфир. Я с ним не успел переговорить - зашел, сел и тут же включились камеры. Я мгновенно почувствовал его недоброжелательность по отношению к себе. Видимо, он почему-то посчитал меня сторонником Горбачева. А я действительно до этого беседовал в этой же студии с Михаилом Сергеевичем, и у нас получился неплохой диалог...

Борис Николаевич все время смотрел на меня настороженно и любой вопрос воспринимал в штыки. И когда он сказал о том, что если его изберут, то ляжет на рельсы, но не позволит России провалиться в нищету, я улыбнулся: "Наверное, это будет трудно сделать?" Кандидат Ельцин сразу запыхтел, обиделся. Ему стало жарко, он прямо в эфире начал снимать пиджак. Сделать это было сложно, и я сказал: "Простите, давайте сначала снимем микрофон!" И в шутку добавил: "Надеюсь, что дело ограничится только этим пиджаком..." Он еще больше разозлился.

Когда Ельцин пришел к власти, с телевидения были изгнаны все тележурналисты - политические обозреватели и ведущие "советского образца". Я - в том числе. В тот момент я работал собкором в Италии. Началась дележка между "Останкино" и РТР. Мне сообщили о решении бывшего пресс-секретаря Ельцина - Олега Попцова, который возглавил РТР: "Корпункт с оператором мы забираем себе, но без Фесуненко!"

Поэтому я вернулся на Иновещание, потом работал на МТК и три года был продюсером понедельничного выпуска "Доброго утра" на ОРТ.

- А где вас можно увидеть в кадре сейчас?

- На кабельном телевидении Южного округа столицы - называется "Экран-5". Но каждую пятницу поездом уезжаю в Санкт-Петербург, где на Пятом канале в воскресенье веду часовую аналитическую передачу "Главное с Игорем Фесуненко".

- Трудно совмещать? Ведь вам уже не 20 и даже не 30 лет...

- Но и не сто! Нормальный творческий возраст.

Москва.