Источник: Знамя юности
Знамя юности

Игорь Бархатков: Савицкий был и останется главным художником своего времени

Кого вы можете назвать героем? Воевавшего на фронте прадеда, соседа, который спасает бездомных животных, девушку из квартиры напротив, ухаживающую за престарелыми людьми, или подростка, набравшего миллион лайков в TikTok. Да, у разных поколений свои герои. Но есть имена, которые должен знать каждый белорус независимо от возраста. В авторском проекте «Имена» главный редактор «Знаменки» Николай Мачекин рассказывает о людях, удостоенных высокого звания Герой Беларуси, через воспоминания их родственников, детей, близких друзей. Этот выпуск посвящен Михаилу Савицкому. 
Он прошел войну, пережил фашистский плен и чудом остался в живых. Уже после Савицкий обо всем этом расскажет своими картинами. Свои полотна Михаил Андреевич выставлял во многих галереях мира. Но за границу их никогда не продавал. Потому что был уверен: его – должно остаться на родине. Патриот до глубины души, он первый был награжден медалью Франциска Скорины. 


Однако награды для народного художника никогда не имели особого значения. Главное – работа. Увидеть настоящего Савицкого можно было только в мастерской, в которой по осени обязательно стояла тарелка со свежими яблоками из его родной деревни Звенячи Толочинского района. Вмес­те с учеником Героя Беларуси художником и коллек­ционером Игорем Бархатковым мы вспомнили о правилах композиции по Савицкому, его непростом характере и взятых в долг на гитару 50 руб­лях.

– Игорь Антонович, вы помните вашу первую встречу с Савицким? 
 

– Начну, пожалуй, издалека. Сначала я познакомился с Андреем, сыном Михаила Андреевича. Мы пересекались с ним в книжных магазинах. Если я в студенческие годы был книжным фанатиком, то Андрей, которому тогда было 16–17 лет – настоящий книжный маньяк. Так вот, на переменках в институте (Игорь Бархатков окончил Белорусский государственный театрально-художест­венный институт. – Прим. «ЗН») мы ходили с ребятами в магазин «Дружба» возле парка Челюскинцев или в «Букинист» недалеко от ЦУМа. Здесь можно было найти очень интересные книги, альбомы. Андрей Савицкий скупал их десятками. Этот мальчик знал всех философов. Общаясь с ним, я обогащался как личность, он открыл мне индийскую философию, познакомил с Генри Торо, Ральфом Уолдо Эмерсоном. Андрей знал наизусть огромные тексты, часами мог читать отрывки из «Махабхараты». Позже он поступил в наш институт. Как по мне, ему не нужно было туда поступать. Может, отец повлиял, не знаю. Ему следовало идти на философский или исторический факультет. Ведь до этого он практически не рисовал. В институте Андрея недолюбливали. Мол, известный папа пропихнул сына по блату. Что скрывать, так и было. Андрей поступил на графику, а там не очень хорошая атмосфера – то и дело кого-то выгоняли, прессингова­ли. В институте мы стали чаще пересекаться. Единственный человек, с которым можно было поговорить о книгах, литературе, истории, был Андрей. Он очень отличался от остальных студентов незаурядным интеллектом. А вот рисовал мало и, наверное, не любил это делать.

В мастерской со своими учениками (слева направо): Валерий Тихоновец, Игорь Орлов, Александр Фроленков и Игорь Бархатков (1985 г.)

Несколько раз Андрей приглашал к себе домой посмотреть книги. Вот тогда я и встречал Савицкого-старшего. Конечно, я о нем знал очень много. Мой папа (художник, заслуженный деятель искусств Антон Стефанович Бархатков. – Прим. «ЗН») с детства мне говорил, что Савицкий – самый сильный художник. Помню, ездил с отцом на российские творческие дачи, где собирались знаменитые художники Советского Союза, и всегда они спрашивали про Савицкого, для советской художественной тусовки он был номером один. 
Михаил Савицкий: 

– Невоплощенным осталось многое. И иногда мне бывает печально, что некоторые мои давно задуманные, но еще не написанные картины уйдут вместе со мной. Увы, времени остается все меньше, многое я просто не успею реализовать. А замыслы есть такие, что просто жалко уносить их с собой, хотелось бы, чтобы они остались. Я говорю о картинах, задуманных мной в юности, и о тех, которые родились в голове и сердце относительно недавно. Например, очень хотелось бы успеть сделать большое произведение, где я зримо воплотил бы становление белорусского государства. Как выразить многовековой путь нашей родины на холсте?.. Я давно думаю об этом, ломаю голову. Знаете, ведь художник – это прежде всего мышление, а кисточка, какие-то живописные приемы – это ремесло, а не искусство... 

(из интервью «Народной газете», 2007 г.)
– Ну а ближе вы узнали Савицкого, наверное, когда поступили в Творческую мастерскую живописи Академии художеств СССР в Минске, которой руководил Михаил Андреевич…

– Да. Организовывать такие мастерские стали, когда я учился на последних курсах. Попасть туда было непросто, конкурс огромный! Но тебе платят зарплату (у меня была 115 рублей), в твоем распоряжении огромная мастерская, краски, подрамники, холсты, бесплатная на­тура, возможность посещать выставки в Москве, Петербурге. В то время все это было очень дорого. Да если бы давали тольк­о краски – уже можно было бы идти. Все мечтали туда попасть. Первые вы­пускники Савицкого сразу же стали зна­менитыми художниками. И я решил по­давать документы.

С сыном Андреем (1989 г.)
– Ваша мечта исполнилась, вы поступили… 

– И там я узнал Савицкого по-на­стоящему. Нас было четверо молодых, и мы думали, что талантливых. Михаил Андреевич нам говорил: ну принесите свои эскизы. Мы приносим. А он, не скрывая разочарования, в ответ: это не интересно, такое уже было... Приносили еще и еще… А ему все не нравится. Позже он спросил нас: сколько вы нарисовали рисунков карандашом? Тысячи. Сколько портретов? Сотни. Сколько написали обнаженной натуры? Десятки холстов. А сколько создали картин в институте за шесть лет? После этого вопроса мы все поняли. Композицией-то мы практически не занимались. И с кем бы потом я ни беседовал, с какими бы художниками ни встречался, никто о композиции так, как Савицкий, не говорил. Он в советском изобразительном искусстве был одним из главных композиторов. Что такое композиция по Савицкому? Сначала художник должен родить идею. Общечеловеческую, мощную, большую. Потом, чтобы ее воплотить, нужно найти сюжет из жизни, из истории, который поможет людям понять эту идею. И самое главное – формальное построение. Что это такое? Как Савицкий говорил: идешь по выставке и смотришь вдалеке – горе… Ты еще не видишь деталей, но уже понимаешь, что изображено. То есть какими-то линиями, цветами, пятнами художник должен убедить смотрящего в том, что хотел показать. Так вот, прежде чем начать работу, я полгода носил эскизы, тонны бумаг перелопатил…

«Узник 32815» – это единственный автопортрет художника (1976 г.)

– Вас это не задевало? 

– Художники – люди ранимые. Конечно, отчасти задевало. Но, с другой стороны, мы никогда этого раньше не слышали. А ведь хотели быть лучшими! Позже пере­ехали в мастерскую на Некрасова, условия там идеальные. Никогда и ни в одной стране таких условий у художников не было. Я объехал всю Европу, знаю, о чем говорю. Чтобы после института художникам предоставляли мастерские и еще платили за это.

– А еще такой педагог! 

– Савицкий был не совсем педагогом. У него не было педагогического такта. Он не был учителем по своей природе, который мог найти подход к любому. Он на своей волне. Были случаи, когда я долго работал над картиной, а он говорил: это не пойдет, убирай все. Михаил Андреевич – суровый человек, с непростой творческой судьбой, прошедший войну… Он не пытался разобраться в ученике, найт­и его сильные стороны. Иногда он рубил. Характер жесткий, он всегда за свою правду. Хотел, чтобы было лучше, постоянно стремился к этому. Знаете, когда он участвовал в художественных советах, это было жестко. Люди приносили картины на выставку, а уходили в слезах. Но польза от таких уроков была большая.

«Витебские ворота» (1967 г.)

– Чему еще у него можно было по­учиться? 

– Всепоглощающая страсть к работе, фанатическая – это про Савицкого. Он все силы направлял в творчество. Он любил свои работы, как любой художник. Может, даже больше, чем свою семью. Хотя там все было непросто. Когда бы я ни пришел в мастерскую, в выходной или будний день, он всегда работал. Помню как-то 31 декабря забежал в 8 часов вечера за какой-то вещью, а Савицкий стоит у холста и пишет. Представляете?! 

А еще у него было уникальное мышление. Он до войны выступал в домах культуры с номерами, в которых демонстрировал свою уникальную способность запоминать сотни цифр. Мне об этом рассказывал его двоюродный брат Валентин.

Те самые яблоки из родной деревни Михаила Савицкого

– А личными переживаниями Михаил Андреевич мог с вами или с кем-то из учеников поделиться?

– Мы часто собирались, разговаривали обо всем: о творчестве, войне, художниках. Он постоянно кого-то критиковал, язвил. Но в то же время был не без юмора, любил пошутить. Рассказчик – великолепный. Только тема семьи была закрыта, а мы и не лезли. Он никого близко не подпускал. Помню такую историю. Возвращаясь из творческой мастерской, проходил я мимо магазина «Музыка». Захожу – а там шикарные гитары про­даются. Чешские, болгарские. Стипендию, конечно, давно потратил, денег нет. Где взять? Думаю, а пойду у Савицкого попробую одолжить. Хотя про него, как и про Азгура, который у нас тоже преподавал, говорили: никому и никогда не дают взаймы. И тот же Азгур, например, был далеко не бедным человеком. Но это не из жадности. Просто, поймите, творческие люди, молодые… Выпить любят. Поэтому преподаватели и не одалживают. Прихожу я к Савицкому и говорю: Михал Андреич, понимаешь, там такая гитара продается… Нужно 50 рублей. Ну на гитару я тебе дам, говорит он. У меня был шок. Ведь он был очень закрытым. 

– И, наверное, одиноким… Смотрю на его фото и видеозаписи, даже если он улыбается, по глазам все ясно.

– Думаю, да. Не знаю подробностей, но семейная жизнь не сложилась. 


Площадь Свободы, 15.  Здесь разместилась Художественная галерея Михаила Савиц­кого. Такое решение было принято еще при жизни художника. Михаил Андреевич сам выбрал это место. 

В галерее (филиал музея истории Минска. – Прим. «ЗН») демон­стри­­руются воссоздан­ные интерьеры мастер­­ско­й и рабочего кабинета Михаила Савицкого, личные вещи, награды, докумен­ты, фотографии, письма. Также здесь размещается экс­­позиция, посвященная творчеству Савицкого. За создание экспозиции и по­пуля­ризацию творческого наследия знаменитого белорус­ского художника коллективу музея в 2012 го­ду была присуждена специальная премия Президента деятелям культуры и искусства.

В открытии уникального культурного центра принял участие Президент Александр Лукашенко (7 сентября 2012 года)
– Как бы вы описали его стиль?

– Не стану ничего придумывать. Савицкий – один из лучших художников сурового стиля в мире. Он вырабатывал его годами. Меньше краски, больше композиции. Савицкий – главный художник своего времени. И останется им. Он был очень современным. 

– Главная работа Савицкого для вас – это… 

– Оу. Сложно. 

– Понимаю, но все же. 

– «Витебские ворота», «Партизанская Мадонна» и, конечно же, цикл «Цифры на сердце» – автобиографическая серия из 16 картин. С ней я познакомился, еще когда учился в институте. Впечатление было мощнейшее. Я не боготворю Савицкого. Люблю других художников, другую жи­вопи­сь. Но нельзя врать самому себе. У него сотни картин… И на выставках они всегда были лучшими! И правильно, что все они остались на родине. Мне постоянно звонят, спрашивают: где купить Савицкого? А купить его нельзя! Министерство культуры в свое время выкупило все его работы, они сохранены, а это самое главное. И рано или поздно они выстрелят. Пусть пройдет немало лет, но время обязательно покажет, кто есть кто. 

ПАМЯТЬ

• В 2012 году в честь Михаила Савицкого была открыта мемориальная дос­ка, созданная скульптором Валентином Занковичем. Установлена она на доме по улице Беломорской, 17, где проживал художник. 

• О Михаиле Савицком создан документальный фильм «Опаленная памя­ть­», а также документальный фильм АТН Белтелерадиокомпании «Михаил Савицкий. Тайны биографии».

• В 2013 году состоялась презентация книги «Михаил Савицкий» из серии «Славутыя мастакі з Беларусі».

• В скором времени проектируемая улица № 8 в комплексе «Минск-Мир» будет носить имя Михаила Савицкого. Название улицы утверждено решением Минского городского Совета депутатов № 259 от 24 де­каб­ря 2020 года. 

machekin@sb.by 

Фото БЕЛТА, из личного архива Игоря Бархаткова 
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter