Один из самых известных на Западе и один из малоизвестных у нас мистификаторов по имени Джордж Орсон Уэллс (он же О.У.Дживс, он же Г.О.Спелвин) утверждал, что большинство людей достаточно воспитанны, чтобы не говорить с полным ртом, но их не смущает делать это с пустой головой. Он творил в ту пору, когда оживающие фотографии еще не использовали в рекламных роликах, когда зрителей шокировала военная форма на шекспировских героях, когда радиоприемник был центром вселенной. Вечером накануне Хеллоуина 1938 года Орсон Уэллс всего лишь поставил на радио Си–би–эс спектакль по «Войне миров» своего однофамильца из Англии, а слушатели настолько перепугались от «нашествия марсиан», что побросали дома и изобразили предчувствие апокалипсиса. Глупо утверждать, что 23–летний постановщик рассчитывал на такой эффект.
Собственно, вряд ли Уэллс предполагал, что и загаданную им загадку о «розовом бутоне» спустя семь десятков лет любители кино будут разгадывать с таким же интересом, как и при первом показе его главного фильма — «Гражданин Кейн». Это кино вот уже много лет называют «лучшим фильмом всех времен и народов», однако такая оценка происходит во многом оттого, что «Гражданин Кейн» неуловимо схож с другим великим шедевром. Как и в «Джоконде» (Женщина? Мужчина? Улыбается? Нет?), в фильме Орсона Уэллса каждый сможет увидеть то, на что он способен. «Гражданин Кейн» — это и пародия на крупного издателя Уильяма Херста, и реквием по американской мечте, и зеркало, в котором можно разглядеть alter ego самого Орсона Уэллса, и просто бессмыслица. А еще, возможно, эту картину величают «лучшей» потому, что всякому любителю кино позволено только догадываться, что под «розовым бутоном», вокруг которого держится главная интрига фильма, многие мужчины понимают определенную часть тела женщины.
«Я начал на вершине и постепенно спускался», — так говорил о себе тот, кто после «Гражданина Кейна» снял еще несколько картин, однако они и близко не смогли дотянуться до уровня его дебюта. Орсон Уэллс бросал Голливуд и возвращался в него, женился и разводился, пил–толстел–худел. А еще он делал телешоу, но сам признавался, что ненавидел телевидение. «Я ненавижу его так же, как земляные орешки. Попробуй остановись, когда грызешь земляные орешки», — так утверждал Орсон Уэллс, однако его полная парадоксов жизнь оборвалась всего через два часа после того, как знаменитый режиссер дал развернутое интервью для очередного телешоу.
«Начались передачи нового в Белоруссии Витебского телевизионного центра. Это — чудесный результат местной инициативы. Все здесь создано с большой любовью руками рабочих и специалистов в сверхплановом порядке за счет сэкономленных в процессе их труда средств, материалов и времени. Старший инженер Витебского телецентра М.Я.Хант гостеприимно знакомит нас со своим сложным хозяйством. «Наша студия небольшая — всего 50 квадратных метров, — говорит Марк Яковлевич, — но вполне достаточная на первых порах. Ведь всего в двухстах метрах отсюда расположен Дворец культуры, в котором работает сейчас Белорусский государственный театр имени Якуба Коласа. Проложив туда кабель, мы сможем передавать спектакли и массовые выступления коллективов художественной самодеятельности. На втором этаже нашего здания оборудованы комнаты для репетиций и редакции телепередач. Витебские мебельщики постарались создать здесь все удобства. Наш телецентр может работать одновременно от четырех телевизионных камер. Звуки и изображения идут отсюда по узконаправленной сантиметровой радиолинии на стометровую башню, воздвигнутую на Юрьевой горке в рабочем пригороде Витебска. Это — конечный пункт строящейся сейчас радиорелейной линии Смоленск — Витебск. В домике у мачты смонтирован передатчик» («Показывает Витебск», 8.04.1960).
Сегодня, когда мы пытаемся законспектировать отдельные моменты развития такого мощного идеологического ресурса, как телевидение, нам, безусловно, сгодится и рассказ о политических взглядах Орсона Уэллса. О нем пишут, что он мог сделать политическую карьеру, но не захотел, своим бездействием повлияв на историю Америки так же, как действиями влиял на историю кино. В конце своей жизни Уэллс признался, что в сороковых годах президент США Франклин Рузвельт предлагал ему баллотироваться в сенат от штата Висконсин. Немного подумав, Орсон отказался: ему не хотелось ввязываться в избирательную кампанию в штате, где политические решения принимают производители молока. В тот год на выборах победил печально известный Джозеф Маккарти, руководитель Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, испортивший немало крови в том числе и обитателям послевоенного Голливуда. «Если бы я победил, маккартизма бы не существовало», — говорил Уэллс позже.
«Для того чтобы создать условия уверенного приема телевизионных программ в западных областях Белоруссии, около трех лет назад было решено построить радиорелейную линию от Минска до Бреста. На протяжении 325 километров предстояло соорудить целый ряд взаимосвязанных ретрансляционных станций со сложным автоматическим оборудованием и стальными мачтами высотой до 80 метров. По заказу Министерства связи республики к сооружению этой линии приступило Министерство строительства БССР. Был заключен договор, по которому сдача радиорелейной линии под испытания предусматривалась на год раньше установленного срока — в конце 1963 г. Но эти добрые намерения остались на бумаге. С первых дней строительство пошло, как говорят, через пень–колоду» («Когда вспыхнут голубые экраны?», 1.07.1964).
«Совет Министров СССР принял постановление о разработке и внедрении систем кабельного телевидения и высокоэффективных систем коллективного и индивидуального приема телевизионных передач. Трудно переоценить роль голубого экрана в духовной жизни нашего народа, в формировании общественного мнения. Он как бы синтезирует силу воздействия печати, радио, кинематографа. Поэтому партия и правительство неустанно заботятся о развитии этого могучего средства идейного и культурного воспитания трудящихся. Жители больших городов порой жалуются на плохую работу телевизоров, особенно цветных, как бы ни настраивали телеприемник и антенну, качество изображения остается неудовлетворительным. Телевизор здесь не виноват. Причина в том, что жители дома или группы домов оказались в «затененной зоне». Посылаемые телецентром электромагнитные волны приходят сюда ослабленными, так как на их пути стоят громады зданий. К тому же коллективная антенна принимает часть волн, отраженных от высотных домов. Поступая в телевизионный приемник позднее главного сигнала, они вызывают помехи. Изображение на экране начинает двоиться или троиться. Выход из создавшегося положения дает кабельное телевидение. Оно обеспечивает устойчивое и высокое качество изображения» («Телевидение по кабелю», 13.07.1980).
Не знаю, как вам, а по мне «Гражданин Кейн» — это не только притча, а еще и рассказ о гибели двух «Титаников». Снявший фильм 25–летний Орсон Уэллс в 1941 году был номинирован на все возможные «Оскары», но не получил ни одного. Кино, которым сегодня принято восторгаться, провалилось в прокате, и этот удар столь сильно ударил по кошельку продюсера и режиссера, что в дальнейшем он вынужден был бесконечно занимать деньги. Среди прочего он просил взаймы 200 тысяч долларов и у племянника бывшей супруги Уильяма Херста Марион Дэвис, чей образ легко высчитывается даже за символическим «розовым бутоном».
«Гражданин Кейн», безусловно, вбил если не последний, то уж точно предпоследний гвоздь в гроб медиамагната Херста. Прославившийся своей победой в газетной войне с Пулитцером, придумавший газетных колумнистов и развязавший войну на Кубе с испанцами, Уильям Рэндольф Херст был далеко не таким замкнутым нуворишем–одиночкой, каким предстал в картине умирающий Чарльз Фостер Кейн. Страшно желтевшие не только от времени газеты Херста позволяли ему скупать картины и строить замки, однако после того как Уэллс содрал мясо с биографии этого удалого газетчика и нарезал из него кусочки для своей притчи, основателю первой медиаимперии припомнили и поддержку Октябрьской революции, и его симпатии Гитлеру. Из воплощения американской мечты и образца для подражания Херст превратился в то, что принято называть именем нарицательным. Он, сделавший себе состояние на скандалах и сплетнях, умер в 1951 году, однако вот уже шесть десятков лет его потомки не могут избавиться от старого–старого шлейфа зависти и скандалов.
Для полноты картины нам остается только вспомнить, что сын Херста Уильям Рэндольф–младший через четыре года после смерти отца получит премию, основанную одним из его самых известных конкурентов — Джозефом Пулитцером. Таким образом будет отмечено интервью сына Херста с советским лидером Никитой Хрущевым, который то ли пообщавшись с Херстом, то ли просто под влиянием времени распорядился о строительстве «иголочки», которую следовало воткнуть капиталистам. Иголочкой этой была Останкинская башня, и именно эта «иголочка» была символом советского телевидения.
