Опасный поворот: наркомания все больше рядится в женские одежды. В стране растет число женщин, подсевших на иглу. Почему? Что толкает их на такой путь? Давайте разберемся.
Портрет на темном фоне
«Средний возраст — 23 — 30 лет, имеет, как правило, одного ребенка, но часто лишена родительских прав. Ведет хаотичный образ жизни, плохо питается, постоянная работа отсутствует. Относится к себе небрежно. Имеет неухоженный, неопрятный внешний вид. В поведении может быть вульгарной, изворотливой, скрытной, использовать ложные самооправдания и проявлять необязательность в отношениях. Она безразлична к себе и окружающим». Типичный портрет наркозависимой женщины рисует врач–психиатр–нарколог Минского городского клинического наркологического диспансера Оксана Шелестович. Это сходства. Есть и отличия — предпосылки.
Что дурманит наркопотребителей? Во–первых, сложная жизненная ситуация — смерть близкого человека, развод, уход из родительского дома. Во–вторых, ближайшее социальное окружение: часто женщина начинает пробовать наркотики по чьему–то совету. Тридцатипятилетняя Татьяна употребляет наркотики более 18 лет. Послушаем ее:
— Большая часть наркоманок втянута в проституцию. Кто–то вел такой образ жизни изначально, а к наркотикам пристрастили, чтобы заставить работать только «за дозу». Но большинство вынуждены работать «по вызову», чтобы иметь деньги на наркотики для себя и своего мужчины. Кстати, самый распространенный миф, связанный с наркопотреблением: пару раз попробовал — и можно спокойно «соскочить». Нет! Зависимость все равно появится, если даже не физическая, то эмоциональная. И запомните: «легких» наркотиков не существует! А еще уже никого не шокирует словосочетание «четырнадцатилетний наркоман». В моей молодости — это было на грани фантастики. В свои 35 лет я — «динозавр», потому что большинство друзей и знакомых, употреблявших наркотики вместе со мной, уже мертвы. В живых остались лишь те, кто за совершенные преступления получил большие сроки. Парадокс — длительное тюремное заключение продлило им жизнь.
Учтем
Обратимся к статистике. В апреле нынешнего года на официальном учете в Минском городском наркологическом диспансере состояли 6.596 наркозависимых, среди них 1.138 женщин. Но, по словам психолога закрытого отделения для лечения наркомании Елены Гуриной, реальная цифра намного больше. Общество в какой–то мере еще может принять мужчину–наркопотребителя, но к женщинам относится с явным осуждением. Им сложно признаться, рассказать о проблеме кому–нибудь, обратиться за помощью.
Есть, говорит Татьяна, еще одна веская причина: «Многие женщины–наркопотребители предпочитают не обращаться за помощью и не становиться на официальный учет из–за детей. Они боятся, что их могут лишить родительских прав и сделать обязанными лицами».
Сложившуюся ситуацию я попросила прокомментировать Алексея Кралько, специалиста медицинского права, преподавателя Белорусской медицинской академии последипломного образования:
— С юридической точки зрения, лишение родительских прав — процедура достаточно сложная. То, что женщина употребляет наркотики, — для суда не слишком веский довод. Лишают прав, как правило, когда мамочка не в состоянии заботиться о своем ребенке. Если она может содержать его, если ни у родственников, ни у школы, ни у милиции не возникает никаких вопросов, проблем быть не должно. Это в теории. В реальности все намного сложнее. Ведь мама будет постоянно искать средства на наркотики, а не на своего сына или дочку. Когда она под кайфом, ей может быть не до воспитания ребенка. Своя правда есть и у женщин–наркопотребителей, которые боятся потерять детей, и у социальных работников, которые пекутся об их благополучии и безопасности. А истина, как всегда, где–то посередине. У меня в практике был такой случай. Ко мне обратилась супружеская пара. Пока супруга некоторое время находилась в местах лишения свободы (недолго, около года), ее лишили родительских прав. За ребенком присматривала бабушка. После освобождения женщина взяла себя в руки: перестала употреблять наркотики, устроилась на постоянную работу. Ее примеру последовал и муж. Но восстановить свои родительские права им, к сожалению, так и не удалось. Просто в суд нужно предоставить четкие доказательства, что вы сможете в дальнейшем обеспечить нормальную жизнь своему ребенку. И прекратили употребление наркотических средств. Справки, свидетельские показания... Также у вас должен быть четкий стабильный доход и нормальные бытовые условия для ребенка.
Наркотики и материнство
В этом году дочка Татьяны пойдет в первый класс. Татьяна вспоминает, как вела себя во время беременности: «Я не пускала все на самотек, сразу пошла к наркологу. Он мне посоветовал не завязывать с наркотиками, поскольку все препараты, которые используются для того, чтобы снять абстинентный синдром, на поздних сроках могут вызывать уродство плода и преждевременные роды. Поэтому я по рекомендации врача продолжала принимать наркотики в небольших количествах, но постоянно. Но передо мной стояла куда более сложная дилемма: к моменту беременности у меня уже был ВИЧ–статус. Ребенок, видно, бог так дал, родился абсолютно здоровым. Но вы даже себе представить не можете, какая это мука жить в ожидании, пока ему не исполнится 2,5 года. Это тот возраст, когда можно точно определить, инфицирован ли человек ВИЧ или нет. Никому не пожелаю. Ее анализ, к счастью, был отрицательным...»
По словам Елены Гуриной, большинство психологических проблем у наркозависимых женщин так или иначе связаны с материнством. Если же у них есть дети, то, как правило, они чувствуют за собой некую вину: мол, не могут обеспечить им адекватного ухода, воспитания. Возникает ощущение несостоятельности себя как матери. И тогда они стремятся компенсировать это внешними проявлениями: красиво одевают деток, делают им многочисленные подарки.
А может, все еще будет?
— Основная проблема в лечении зависимостей, в том числе и у женщин, — отрицание болезни, несмотря на ее очевидность, — уверена Оксана Шелестович. — Женщины в попытке оправдаться часто выстраивают целую систему психологической защиты. При этом они твердо убеждены, что в любой момент могут самостоятельно перестать употреблять наркотики. Это не так. Но вот парадокс: чем лучше собственный психический и физический фон, чем стабильнее социальный статус, тем ниже критическое отношение к болезни. Тем чаще возникает желание проверить себя — попробовать наркотик еще один раз.
Людмила Трухан, тематический координатор по работе с потребителями инъекционных наркотиков Белорусского общественного объединения «Позитивное движение», видит большую проблему в том, что в стране пока нет реабилитационных центров, которые специализировались бы на лечении женщин:
— Только в деревне Боровики Светлогорского района специально для женщин, которые находятся там и по тем или иным причинам не могут оставить детей дома, построили отдельный корпус.
* * *
Пока в реабилитации женщин–наркопотребителей существенную помощь оказывают центры социального сопровождения. Помогают наладить внутрисемейные отношения, получить консультацию медика, юриста, да и просто не оставляют со своей проблемой один на один. Тоже лекарство...
Арина САНДОВИЧ.
