Как рабоатет агентство атмосферных технологий

Агентство атмосферных технологий (ААТ) — то самое знаменитое агентство, которое «разгоняет тучи» над Красной площадью во время праздников. Но «разгонять тучи» — лишь малая часть деятельности этого уникального коллектива. Наш собеседник — директор ААТ, кандидат технических наук, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники Виктор Корнеев.


— Виктор Петрович, во время недавнего фестиваля «Спасская башня» я беседовал с дирижером белорусского военного оркестра. Ему понравилось все, но он посетовал, что порой погода подводила, а маршировать по мокрой брусчатке и одновременно дуть в трубы — не очень приятно. Эта проблема была решена, как я позже узнал, благодаря вашей службе. А что вы еще умеете?

— Внедрение технологий управления осадками началось после чернобыльской катастрофы. Я тогда работал в Госкомгидромете, и перед моими коллегами «партия и правительство» поставили задачу сделать так, чтобы в 30–километровой зоне вокруг взорвавшегося реактора в течение примерно года не выпадало никаких осадков, иначе дожди начнут смывать радиоактивные вещества в Припять и Днепр.

С задачей справились — летом осадки были практически купированы, а зимой сокращены на 15–20 процентов. Тем же летом на родине тогдашнего генсека, в Ставрополье, случилась засуха, и Михаил Горбачев дал команду «обеспечить» дожди. Удалось выполнить и это задание... У истоков «управления» погодой стоит академик Евгений Константинович Федоров, который долгие годы с перерывами возглавлял Гидрометеослужбу СССР.

Был создан так называемый Институт дождя с филиалами, а в 60–е годы — противоградовые службы, которые существуют и по сей день. Пик исследований пришелся на 60–70–е годы, когда американцы во Вьетнаме стали вызывать интенсивные ливни, чтобы уничтожать партизанские базы... Сейчас мы умеем, определенным образом воздействуя на облака, перераспределять осадки — уменьшить их или направлять в засушливые районы. Разработана и применяется также технология рассеивания тумана и т.д.

— Но разве, «борясь» таким образом с природой, мы не нарываемся на серьезные последствия?

—  Уже «нарвались», и наша служба, поверьте, тут ни при чем. Так, за последние два десятилетия число чрезвычайно опасных погодных явлений в стране увеличилось примерно втрое! Аномальная жара лета 2010 года нанесла ущерб 43 субъектам России, прямой ущерб, по данным минсельхоза, оценен более чем в 40 млрд рублей. Немало вреда приносят и наводнения. В 2002 году в ЮФО под затопление попали около 400 населенных пунктов, были разрушены тысячи домов. Стихия унесла жизни 114 человек, а ущерб достиг 116 млрд рублей. Во время наводнения в июле 2012 года в Краснодарском крае погибло имущества на 20 миллиардов...

— Не так давно спросил у генералов российской метеорологии: когда же научимся управлять погодой? Ответ таков: Богу — богово. Выходит, ваша служба берет на себя и заботы Всевышнего?

—  Наша деятельность основана на науке, вернее на конгломерате наук — химии, физики, геофизики... А еще — на ракетостроении и авиации, поскольку реагенты нужно доставлять... Другое дело, что поколение ученых, которое олицетворял академик Федоров и которое собственно и создало базу для нашей нынешней работы, уже ушло. Сейчас и мы, и метеорологи переживаем не лучшие времена. Проблема также в том, что мало кто готов сегодня платить не только за прогнозы, но и за обеспечение хорошей погодой. Мы существуем не благодаря, а вопреки.


— Назовите самые типичные заказы.

—  Улучшить погоду в тот или иной день, как правило, праздничный. Например, звонят из региона, богатого нефтью, и просят «ясное небо» на День нефтяника. Московские власти обычно заказывают погоду на День города или на 9 Мая...

— Всегда ли удается выполнить заказ?

—  Мы не действуем на свой страх и риск — все наши технологии утверждены государством. Например, правительство Якутии попросило обеспечить осадки в период вегетации растений, то есть месяц–два. Мы отвечаем, во–первых, такой сложный заказ должен поступить заранее, во–вторых, благодаря нашим «формализованным технологиям» при благоприятных погодных условиях мы можем увеличить количество осадков на 30 процентов, хотя из отдельных облаков готовы дать все 200. Но чиновники действуют по принципу: пока гром не грянет... Началась жара — звонят: помогите! Но мы же не пожарная команда.

— Увеличивать осадки можете на 30 процентов, а уменьшать?

—  В среднем в три раза! В наших договорах все форс–мажоры оговариваются. Например, с Москвой мы договариваемся, что в случае прохождения сверхмощных атмосферных фронтов результат не гарантируем, а заказчик должен определиться — целесообразно ли проводить работы. С 1995 года мы провели около 70 работ в разных регионах бывшего СССР и за рубежом, и лишь три раза ничего не смогли сделать.

— Допустим, что над Москвой вы «сделали» погоду, но ведь где–то в Подмосковье это аукается, и льет как из ведра.

—  Сегодня мы достаточно точно можем сказать, где и сколько осадков прольется после нашего воздействия. Поверьте, это очень локальная территория в 100–200 километрах от Москвы.

— Каковы у вас контакты с коллегами из Беларуси?

—  Беларусь, к счастью, не нуждается в дополнительных осадках или в их ограничении. Последний раз мы работали там в начале 90–х. Хотя в Беларуси тоже проявляют к нам интерес по традиционной теме: обеспечить ясное небо в праздничный день.