«И тебя блаженством ошафранит*...»

Рубрика "Кочка зрения"
Для тех, кто строго по спорту, кто из всех музыкальных инструментов знает лишь пионерский горн и фанатскую дудку–дуделку, а лучшими из написанных когда–либо строчек считает кричалку «Мы пришли и верим в наших ребят, бело–голубые сегодня победят!», объясню происхождение заголовка. Эта строчка из Есенина. Из «Золота холодного луны»: «...Жить — так жить, любить — так уж влюбляться/ В лунном золоте целуйся и гуляй...»

Уж кто–кто, а Ольга Барабанщикова будто бы живет по этим строчкам, будто бы о ней они написаны. Интересно, как она отреагирует на этот дружеский шарж нашего художника Олега Карповича, размещенный внизу? Расстроится, плакать будет? Нет, вариант отметается с ходу как утопический — в самом деле, станет она расстраиваться по пустякам... Думаю, улыбнется (улыбнулась, Оля?). О.К., тогда, собственно, за дело...

К чему я тут весь этот огород–то горожу? Героиней прошлой «Кочки зрения» стала Наташа Пальчевская, делающая первые шаги на ниве шоу–бизнеса, записавшая первую песню и снявшая на нее первый же клип. И вот о чем подумалось... Странно, что их еще никто не сравнивал, Пальчевскую и Барабанщикову. Ведь действительно много общего: обе спортсменки, обе внезапно запели, у обеих один и тот же продюсер (а вот не дождется он, анафема, чтобы я еще раз его здесь прорекламировал), обе поют песни одного автора, весьма, заметим, схожие по своей эмоциональной окрашенности: «Расстались» и «Не поверю». Даже фамилии у них похожие — одинаково длинные и ассоциативные. Это раньше, когда Наташа и Оля на спортивных площадках выступали, сравнивать их было неэтично как–то и даже невозможно, все равно что рассуждать, кто сильнее: бобер или барсук. Ну действительно, что общего может быть между теннисисткой и гимнасткой-«художницей»? А тут нате, пожалуйста, вышел на сцену, запел — стало быть, назвался груздем. А раз так, полезай в кузов!

Увидеть во сне шафран означает, что лелеемые вами надежды обманчивы, так как ваши злейшие враги тайно мешают вашим планам на будущее. Я бы этих «злейших врагов» — дустом, честное слово, чтобы неповадно было палки в колеса ставить. Ух, сколько препятствий на пути ждет наших героинь, пока их «ошафранит блаженством», страшно представить! Барабанщикова это уже знает, а Пальчевская пока лишь догадывается и дует губки, глядя на свой шарж, «пропечатанный» в предыдущей «Кочке». Наташ, уж «СБ» так точно к твоим врагам никак не относится и мешать твоим планам не собирается (скорее наоборот), а если вы увидели во сне плуг, вовсе не значит, что проснетесь лошадью (это я, собственно, об очень даже дружеском и симпатичном на мой вкус шарже).

«Оглянись, как хорошо кругом:/ Губы к розам так и тянет, тянет...» Тянет–потянет, а вытянуть не может. В сравнении с Пальчевской, одинокой ромашкой в поле, Барабанщикова смотрится распустившейся розой с колючками, как у кактуса. Уж и скандалов вокруг ее персоны было несть числа, и не осталось газет, где не украсила бы она своим ликом страницы. Порхает, как бабочка: здесь о гастрономии порассуждает, там — о нарядах, потом — о сексе, дружбе и любви; собачку вот завела... А собачка — это хорошо, собачка — это замечательно! В общем, образ создан. Создан годами и самой Ольгой. И даже если она захочет от него избавиться, вряд ли удастся. А вот Пальчевской еще предстоит заняться поисками: биография, красивые человеческие поступки, жизненные интересы, увлечения, хобби, контакты в творческом сообществе, помощь детям–сиротам, — все это надо перелопатить, переворошить. И вырисовывается явно не скандальный образ, а скорее романтически–невинный. Разные они, Барабанщикова и Пальчевская, несмотря на всю схожесть восприятия... «...Тех, которым ничего не надо,/ Только можно в мире пожалеть». Не жалею. Не зову. Не плачу. Эти девушки не пропадут. Они... Ух, они нам еще споют, чувствую! И, возможно, даже спляшут.

«Помирись лишь в сердце со врагом/ И тебя блаженством ошафранит». Чтоб вас всех ошафранило, друзья! И до новых радостных встреч...


* Шафран — известный еще в эпоху античности — был одной из наиболее желанных специй древних времен. Из–за его аромата, цвета и способности усиливать любовное влечение широко использовался греками, египтянами и древними римлянами.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter