В этом году мы празднуем юбилеи Янки Купалы и Якуба Коласа. Разумеется, каждая отдельно взятая школа, библиотека и дом культуры планирует мероприятия и при этом старается (хочется надеяться) найти для него неизбитые формы... А ведь и при жизни наши классики встретили немало своих юбилеев... Каждый раз — по–разному. Иногда — в официозной шумихе. Иногда — в нервозном полумолчании...Торжественная встреча
А ведь начиналось все так хорошо... После полуподпольного существования при царском режиме, нескольких лет минской тюрьмы, где Константин Мицкевич отбывал заключение после учительского съезда, после армейской службы и учительства в российской глубинке, его приглашают в Беларусь, в строящееся национальное государство уже как классика. Как говорилось в переписке «наркомпросбела» и курского «губотнаробраза» по поводу возвращения работающего в Курской губернии школьным инструктором Константина Мицкевича, «Белорусская республика вправе желать, чтоб ее поэты вернулись к ней и могли посвятить себя своему призванию» и «совершенно недопустимо при бедности Белоруссии такими выдающимися работниками задерживать их вне пределов Белоруссии». 20 февраля 1921 года из Минска от Совета народных комиссаров республики поступает просьба начальнику станции Клейнмихелево Московско–Курско–Харьковско–Севастопольской железной дороги:
«Настоящим Совнарком Белоруссии просит предоставить одну оборудованную теплушку для переезда из города Обояни Курской губернии (ст. Клейнмихелево) в город Минск известного белорусского поэта Константина Мицкевича (Якуба Коласа) с его семейством и имуществом.
Верно: секретарь Астроўскi».
Встречу в мае 1921 года организовывают на самом высшем уровне. Сохранился черновик приглашения на это событие:
«Сябра...
Гэтым беларускi аддзел наркамасветы просiць Вас быць на ўрачыстым спатканнi беларускага пiсьменнiка Якуба Коласа маючая быць 19 траўня а 9–й гадзiне вечара у памяшканнi клюба Юрьеўская вул. № 19». (Здесь и далее — орфография оригиналов. — Авт.)
Есть и списки, по которым раздавали билеты, — под роспись, поштучно. По несколько на каждую школу. «Для прытулкаў i садоў» — 15 штук, «Навуковай камiсii i лiт. аддзелу — 20 шт., для белкурсов — 35, «гуртку беларускай моладзi» — 20, «белар–клюб» получил 30 билетов, политехникум — 25, наркомзем — 15. 2 билета выделено представителям Марьиногорского техникума... Газета «Савецкая Беларусь» получила 5 билетов, типография инвалидов — 5 и так далее. Были и поименные билеты: Язэпу Лесику, Червякову, Дыле, Янке Купале, Змитроку Бядуле, Некрашевичу... По зачеркиваниям и дописываниям видно, как делились эти билеты, как их выпрашивали побольше.
В своей автобиографии Колас написал: «Беларуская культурная справа, з якой я азнаёмiўся па прыездзе ў Мiнск, i яе перспектывы пры Савецкiм урадзе на мяне зрабiлi найлепшае ўражанне, i я прыйшоў да такого пераконання, што нi пры якiм iншым урадзе ў цэлым свеце нацыянальная культура i справа адраджэння прыгнечаных нацый не пастаўлены i не могуць быць пастаўлены ў такiя спрыяючыя iм умовы, як пры Савецкай уладзе».
Но вскоре выяснилось, что и при новой власти белорусский писатель остается человеком зависимым и неблагонадежным в силу своего профессионального занятия.
20–летие творческой деятельности
Особенно тяжелым, наверное, был для классика 1926 год. Исполнялось 20 лет творческой деятельности Якуба Коласа — 14 сентября 1906 года газета «Наша доля» напечатала его стихотворение «Наш родны край». Сегодня подобные юбилеи как бы не замечаются, но в ту эпоху отношение было иное. Если мы посмотрим на хронику литературной жизни 20 — 30–х годов, то увидим, что даже молодые поэты шумно отмечали какое–нибудь 10–летие своей творческой деятельности и это освещалось на страницах государственной прессы: организовывались вечера, на которые обязательно собиралось много публики, юбиляра приветствовали от правительства...
Так что 20–летие со дня опубликования первого стихотворения самого Якуба Коласа должно было стать событием заметным, тем более что в прошлом году аналогичный юбилей Янки Купалы был пышно отмечен и поэт официально стал народным.
Но в это время уже вовсю раскрывали контрреволюционные заговоры, к которым якобы были причастны белорусские литераторы, научные работники и прочие «спецы». Якуб Колас проходил по делу так называемых листопадовцев. Это была изобличенная якобы антисоветская организация под руководством стильредактора Госиздательства БССР, а в недалеком прошлом вернувшегося из Западной Белоруссии слуцкого повстанца Юрки Листопада. Духовным руководителем «листопадовцев» хотели для большей весомости объявить Якуба Коласа, используя тот факт, что Колас летом 1923 года вместе с Листопадом читал лекции в Слуцке на учительских политико–педагогических курсах и лично знал многих «изобличенных».
У Коласа был проведен обыск, его вызывали на допросы в ГПУ. Он вынужден был делать публичные заявления, отрекаясь от «вражеских происков». А на открытом судебном процессе над «листопадовцами», проведенном в марте 1926 года в Минске по сценарию, написанному в самых высоких партийных кабинетах Москвы и Минска, Якуб Колас давал показания в качестве свидетеля. Так что в ожидании, как решится его судьба, Константин Михайлович съехал на юг. Вот выдержка из его письма жене из Ессентуков от 2 сентября 1926 г.:
«Да гэтага часу нiхто мне не сказаў пра дваццаць гадоў. Забылiся. Нiхто не ведае, а калi ведае, то маўчыць. А я вылiчыў iх i чакаю. Гэта будзе ў аўторак, праз 11 дзён. Адсвяткуй гэты дзень, нiкому не сказаўшы, нi–нi».
А в Белоруссии тем временем шли бурные обсуждения. Вот протокол закрытого заседания Бюро ЦК КП(б) от 15 октября 1926 г., где среди прочих, вторым по порядку, рассматривается вопрос «О праздновании 20–летнего юбилея литературной деятельности Якуба Коласа». Докладчиком выступал нарком просвещения Антон Балицкий. Постановлено было следующее:
«1. Провести юбилей Якуба Коласа как литературный, культурнический юбилей, не придавая ему общественно–политического характера.
2. Объявить Як.Коласа народным поэтом, при этом в наших выступлениях подчеркнуть его последние политические заявления (осуждение листопадовщины, признание диктатуры пролетариата) — возлагая на него определенные полит. обязательства.
3. Дать пожизненную пенсию — ставку — 17–го разр.
4. Комиссию по юбилею создать при Наркомпросе».
Был в постановлении еще один пункт, под № 5, старательно вычеркнутый:
«5. Не возражать против дополнительного издания и выпуска в продажу портрета Якуба Коласа».
Портрет классика напечатан не был, но празднование состоялось. В номере газеты «Савецкая Беларусь» от 23 ноября 1926 г. опубликовано постановление Совета народных комиссаров БССР:
«Прызнаючы важнасць для працоўных беларусаў i беларускае культуры лiтаратурна–мастацкай дзейнасцi Якуба Коласа Савет народных камiсараў БССР пастанаўляе:
1. Надаць Якубу Коласу годнасьць народнага паэты.
2. Прызначыць Якубу Коласу пажыцьцёвую пэнсiю ў разьмеры стаўкi адказных палiтычных працаўнiкоў БССР.
3. Прыняць да ведама пастанову народнага камiсарыяту асьветы аб адзначаньнi 20–гадовай лiтаратурнай дзейнасьцi Якуба Коласа ўрачыстым святкаваннем яго юбiлею ў культурна–асьветных установах».
Юбилей 1936 года
Прошло 10 лет после прибытия Якуба Коласа на родину и торжественной его встречи. Какое положение теперь занимал живой классик при новой власти?
Вот письмо белорусских чекистов в партколлегию центральной контрольной комиссии КП(б)Б от 24 января 1931 года:
«Падаем да Вашага ведама, што на адбыўшымся адчыненьнi iнстытуту асьпiрантуры БАН, пасьля абраньня прэзыдыума сходу, сябрам партыi акадэмiкам БАН Матулайцiсам была пададзена ў прэзыдыум запiска з прапановай абраць у прэзыдыум нацдэма Якуба Коласа. Якi i быў абраны.
Гэткi апартунiстычны учынак з боку сябра партыi Матулайцiса не выпадковы; да гэтага да нас сыстэматычна паступалi звесткi аб тым, што: 1. Ён, у прысутнасцi беспартыйных, выказваў незадаволенасць iснуючымi харчовымi цяжкасьцямi i крытычна заўважаў аб тым, што «Ён напiша ў Лiтву, каб яму выслалi што–небудзь з харчоў»; 2. Распаўсюджваў чуткi аб тым, што Iгнатоўскi арыштаваны i расстрэляны; 3. Ведаючы, як сябра партыi, аб некаторых сьледчых матар’ялах па справе арыштаваных нацдэмаў, сярод беспартыйных апавядаў аб тым, хто сазнаецца, «сьпявае», па яго выразу, i хто не».
В том же году в белорусское государственное издательство поступает секретное распоряжение:
«Б.Д.В. тав. Некрашэвiчу.
Культпроп ЦК КП(б)Б прапануе Вам забаранiць распаўсюджваньне казкi Якуба Коласа «Як пеўнiк ратаваў курачку», як контррэвалюцыйную.
Нам. загадчыка Культпропу ЦК КП(б)Б Рычкоў».
А между тем приближался очередной юбилей — 30–летие литературной деятельности Якуба Коласа. Был создан комитет по проведению празднования, в который входили, среди прочих, Александрович, Лыньков, Чорный... В протоколе № 1 записано, что юбилейное празднование должно проводиться с 5 по 15 октября — целых десять дней. Кроме того, «гэтае юбiлейнае святкаванне народнага паэта Я.Коласа правесцi як шырокае масава–палiтычнае мерапрыемства партыi i ўрада, прыцягнуўшы да ўдзелу ў iм шырачайныя масы рабочых, калгаснiкаў, студэнтаў, вучняў i ўсю грамадскасць БССР».
И действительно, размах необычный. Пусть весь мир видит, как уважают в Стране Советов таланты. Снимается фильм, записываются радиопередачи. По всей Белоруссии едут бригады писателей–докладчиков, чтобы рассказывать о величии Коласа. В Белоруссию приглашаются высокие гости из Москвы, Тифлиса, Ленинграда, Киева... Коласа награждают легковой машиной, причем ее обслуживание — за счет государства. Принято также решение построить дачу для Якуба Коласа, содержать и ремонтировать которую тоже будет государство.
Но не обошлось и здесь без «элементов бдительности». Вот информационное сообщение № 2 от 19 октября 1936 г. на имя заведующего отделом руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК КП(б)Б товарища Рубинштейна, озаглавленное: «О политической близорукости, допущенной Петриковским райкомом партии по вопросу организации и проведения юбилея Якуба Коласа». Дело в том, что бюро Петриковского райкома партии на заседании 4 октября приняло следующее постановление:
«1. В связи с тем, что дед Талаш до этого времени не вступил в колхоз и никакого участия в организационно–хозяйственном укреплении колхоза не принимает, живет единоличником, своих обязательств перед государством не выполняет и авторитетом среди колхозников не пользуется, бюро РК КП(б)Б считает организацию передачи о творчестве Якуба Коласа непосредственно из колхоза, где живет Талаш, нецелесообразной».
Авторы сообщения комментируют:
«Вполне понятно, что это решение Петриковского РК направлено прямым образом против литературного творчества народного поэта БССР Якуба Коласа, ибо одно из лучших его современных произведений, ярко рисующее и показывающее самоотверженную борьбу белорусских партизан в период гражданской войны с белопольскими панами, является «Трясина», а главную роль, т.е. герой этого красочного произведения является дед Талаш.
Считаем, что такое головотяпское отношение Петриковского райкома партии, проявленное в деле проведения юбилея Якуба Коласа и к деду Талашу, является нетерпимым, оно требует немедленного вмешательства культпросветотдела ЦК КП(б)Б.
Инструкторы ОРПО ЦК КПБ Аксенов, Земцов».
Военный юбилей
Началась война. Якуба Коласа с семьей эвакуировали в Ташкент. Казалось бы, не до торжеств. Но праздник, связанный с именем известного белорусского поэта, это еще и политические событие, которое может поднять боевой дух тех, кто сражается с врагом на оккупированной территории. В 1942 году Якубу Коласу исполнялось 60 лет. Была создана комиссия по празднованию юбилея под председательством секретаря ЦК КП(б)Б Т.Горбунова... Кстати, официальная подготовка к юбилею Купалы почему–то не велась. Словно кто–то знал, что праздновать не придется. Купала загадочно погиб в пролете гостиницы «Москва» в июле, не дожив нескольких дней до своего 60–летия. Из двух великих классиков белорусской литературы остался один. Возможно, открыто праздновать юбилей Коласа на фоне недавней смерти Янки Купалы было неловко. Но все же в честь юбиляра в Ташкенте состоялось расширенное заседание президиума Академии наук БССР, позже — вечер в Москве... На торжественном заседании 4 ноября с докладом о Коласе выступил Кондрат Крапива. Было оглашено постановление исполкома Ташкентского городского Совета о переименовании одной из центральных улиц города в улицу Якуба Коласа. Государственное издательство Узбекской ССР выпустило сборники стихов юбиляра. В Ташкент полетели правительственные телеграммы. Во всех центральных газетах появились поздравления. Не забыли и о подарках. В эвакуации семья Мицкевичей не роскошествовала, нуждалась в самом необходимом. 19 октября 1942 года заместителю председателя Совнаркома Белорусской ССР тов. Шаврову поступает письмо:
«В связи с предстоящим в ноябре с.г. юбилеем народного поэта Белоруссии, академика Якуба Коласа необходимо юбиляру и его семье выслать посылку.
Следует послать:
1. Костюмов мужских — 3 (один № 48 — Якубу Коласа и два — № 48 и № 50 — сыновьям Я.Коласа).
2. Ботинки и галоши к ним (3 пары — для Я.Коласа и сыновей).
3. Валенки — одну пару для Я.Коласа.
4. Материала на платье жене Я.Коласа.
5. Дамские ботинки (галоши) жене Я.Коласа.
6. Туфли дамские для жены Я.Коласа.
7. Белье для Якуба Коласа и сыновей.
8. Дамский трикотаж (белье, чулки) для жены Я.Коласа.
Кроме промтоварной посылки, следует также послать и продуктовую посылку с ассортиментом, соответствующим дню юбиляра».
Письмо подписано ученым секретарем Академии наук Белорусской ССР В.И.Шемпелем.
Послевоенные юбилеи
Закончилась война. Осенью 1945 года заместителю председателя Совета народных комиссаров Белорусской ССР А.С.Шаврову поступает депеша из Академии наук БССР за подписью вице–президента академии В.А.Леонова и ученого секретаря В.И.Шемпеля:
«3 ноября с.г. предполагается отметить день рождения народного поэта Белоруссии, действительного члена АН БССР Константина Михайловича Мицкевича (Якуба Коласа).
В связи с этим Академия наук Белорусской ССР просит Вашего разрешения на выдачу продуктов, согласно прилагаемому списку, для проведения юбилейного вечера».
В списке продуктов значатся:
«1. Торт — 5 кг.
2. Колбаса — 3 кг.
3. Икра — 1 кг.
4. Балык — 2 кг.
5. Сыр голландский — 2 кг.
6. Сало — 2 кг.
7. Масло — 2 кг.
8 Бекон — 3 кг.
9. Консервы — 10 коробок.
10. Печенье — 2 кг.
11. Конфекты (так в оригинале. — Авт.) — 2 кг» и так далее, всего — 23 пункта. Отметим, что из спиртного для банкета просили 5 бутылок вина и 10 литров водки, а также 1.000 папирос. Да еще гости съели 5 кг маринованных боровиков и 20 килограммов белого хлеба.
Разумеется, в послевоенном Минске это было пиршество неслыханное. А в 1946 году грянуло 40–летие творческой деятельности. Опять создается комиссия. Опять все превращено в политическое мероприятие союзного масштаба. Коласу присуждается Сталинская премия первой степени. 24 октября в Москве в клубе писателей состоялся творческий вечер. Колас читал на белорусском языке отрывок из своей поэмы «Рыбакова хата» и слушал торжественные комплименты. Ведь человек он был уже проверенный, советская власть милостиво простила ему его прегрешения и готова была, при взаимном согласии, и далее оберегать от политических ошибок. На Х пленуме ЦК КП(б)Б 24 сентября 1946 г. П.Пономаренко сформулировал:
«Все мы хорошо знаем Якуба Коласа — это выдающийся поэт, патриот, советский человек, но это старый человек, он много жил, много видел. Мы лелеем его и должны это делать.
Оказывается, некоторые беспринципные деляги хотели использовать его в своих интересах, прикрыться им от критики недостатков работы работников общественных наук, культуры и искусства.
Мы не позволим сбивать с правильного пути таких людей, как Колас. Мы знаем, что и у Янки Купалы, и у Якуба Коласа были некоторые ошибки, но они ушли от этого. Стали на платформу советской власти».
Итак, празднование состоялось, «как положено». В письме к знакомой по Ташкенту поэтессе Светлане Сомовой от 21 ноября 1946 года Колас напишет:
«В свой последний приезд в Москву был на своем вечере в клубе писателей. Вечер прошел тепло. Много было прочтено стихов. 2 ноября был мой вечер в Минске — отмечался мой сорокалетний юбилей [...] С юбилеем еще не закончено. Надо еще побывать в Доме офицеров и в университете. [...] Чувствую себя одиноким, старым, уходящим из жизни. Радостей у меня нет. Живу вдали от своих коллег, с которыми встречаюсь изредка».
Последние юбилеи
Якуб Колас дожил почти до 74 лет. В мирной Белоруссии, разумеется, все юбилеи классика отмечались пышно, широко и... официально. В «Полымi» № 10 за 1952 год сообщается по поводу 70–летия писателя, что «у дамах культуры, клубах, хатах–чытальнях i бiблiятэках мяркуецца правесцi шэраг лекцый i дакладаў аб жыццi i творчасцi юбiляра i наладзiць лiтаратурна–мастацкiя вечары i выстаўкi твораў паэта». Совет Министров БССР распорядился: «В связи с 70–летием народного поэта Белорусской ССР лауреата Сталинской премии Мицкевича Константина Михайловича (Якуба Коласа) построить на улице Пушкина в гор. Минске и передать в личное пользование Мицкевича К.М. жилой дом». Теперь в этом доме находится Литературный музей Я.Коласа. ЦК КП(б) Белоруссии обязал Госиздат выпустить собрание сочинений поэта в 6 томах. Снят документальный фильм о юбиляре. Его наградили орденом Ленина. Колас ответствовал в речи на торжественном заседании: «За ўсё, што зрабiлi для мяне партыя i савецкi ўрад, i за высокую ўзнагароду ордэнам Ленiна ў сувязi з маiм 70–годдзем я прыношу самую глыбокую, самую шчырую падзяку».
В последнее десятилетие жизни Колас очень много работает как общественный и государственный деятель. «Сижу в академии в своем кабинете. Только что сдал машинистке переписать небольшую статью в местную газету, в «Советскую Белоруссию». Статья приурочивается к 10–й годовщине воссоединения белорусского народа в одном государстве. Статью на ту же тему написал в «Красную Звезду». Сегодня или завтра сдаю статью в «Правду». Требуют еще и статью и из редакции «Звязда» — минская газета. Таким образом, я ничего больше не делаю, кроме того, что пишу статьи», — жаловался Колас в письме к русскому поэту П.Семынину от 24 октября 1949 г.
Любопытный штрих к публицистическому наследию Коласа последних лет даст нам вот этот документ: письмо из Министерства госконтроля от 12 января 1950 года к секретарю ЦК КП(б) Белоруссии В.А.Томашевичу о результатах проверки финансово–хозяйственной деятельности редакции газеты «Лiтаратура i мастацтва»:
«Установлены случаи, когда гонорар выплачивался не авторам опубликованных статей, а работникам редакции. В газете № 1 1949 г. опубликована статья Якуба Коласа «Залаты век», гонорар за эту статью в сумме 1.000 руб. выплачен бывшему ответственному секретарю редакции Майхровичу С.К. и заведующему отделом Бачило А.Н.». Редактор газеты Н.М.Горцев в объяснении напишет: «Рэдакцыя прытрымлiваецца таго ўсiм вядомага правiла, што ганарар за артыкул выплачваецца таму, хто яго напiсаў. Так, за артыкул «Залаты век» Я.Коласа выплачан ганарар работнiкам рэдакцыi С.Майхровiчу i А.Бачылу, якiя па даручэнню рэдакцыi напiсалi гэты артыкул i са згоды Я.Коласа артыкул быў змешчаны ў газеце за яго подпiсам».
Юбилеи Коласа продолжаются. Часто они по–прежнему «официозны». Тяжело это было и самому Константину Михайловичу Мицкевичу. 19 ноября 1949 года он говорит в письме к учительнице А.И.Смолич, вдове репрессированного коласовского друга, известного географа Аркадзя Смолича:
«Я ўжо стары. 3/XI адсвяткаваў 67 гадоў. Здароўе маё моцна пахiснулася. За апошнiя тры гады разоў 12 хварэў на запаленне лёгкiх. Невясёлая мая старасць... I пашану маю ад людзей, i славу, а радасцi няма».
На снимке: Якуб Колас, 1926 год.
