9 июля 1996 года витебский «Славянский базар» облетела печальная весть, в реальность которой верить не хотелось. Ну не могло такого быть, чтобы этот искристый, вечно улыбчиво–ироничный человек, безмерно и всесторонне талантливый, все же решился оставить наш мир. Да, слухи о том, что со здоровьем у питерского авангардного музыканта Сергея Курехина не все ладно, уже к тому времени просочились в СМИ. Насколько страшна была болезнь скромного гения, многие узнали только после его кончины — саркома перикарда (злокачественная опухоль наружной оболочки сердца). Коллеги и просто неравнодушные люди собирали деньги на лечение, надеялись на лучшее, но... В тот день я брал на фестивале интервью у Сергея Шустицкого, известного российского композитора, телеведущего, одного из авторов передачи «Веселые ребята». Он был абсолютно растерянным, весь на нервах, на вопросы отвечал невпопад, а потом, оборвав беседу, предложил мне пойти и тупо с ним напиться...
Филипп Чмырь, лидер группы Drum XTC: «Курехин был гуру (музыкальным и не только) того времени — 80 — 90–х годов XX века. Мне не близко его творчество в группе «Аквариум»: все же, несмотря на слышимую индивидуальность и предлагаемые им идеи, Сергей был одним из приглашенных участников того коллектива. В полной мере он был гениален именно как сольный исполнитель, пианист, его фортепианное искусство — это что–то невообразимое. Можно сказать, что я фанат таких произведений. И, конечно, Курехин являлся креативным человеком: придуманная им «Поп–механика» — до сих пор непревзойденный мультикультурный проект на всем постсоветском пространстве. Умудриться собирать в одном шоу столь разных и по музыкальным пристрастиям, и по профессиональной принадлежности, и по возрасту, и по воззрениям людей, из калейдоскопа звуков и голосов организовывать структурированный хаос — ничего подобного я больше никогда не слышал и не видел!
SKIF продолжает дело Курехина. В нем живет душа Сергея, которая всегда стремилась вперед и вверх. Артисты, принимающие участие в этих мероприятиях, предлагают все самое прогрессивное, передовое, новаторское, необычное, что есть в сегодняшней музыке. Задают векторы ее развития. Это лучшие образцы некоммерческой культуры. Мы трижды выступали на «скифах»: два раза как заявленные исполнители и однажды случайно — давали в Питере халтурный концерт и забрели на фестиваль, его устроители нас быстро и включили в программу. Но кайф был больше не в собственном музицировании, а в том, что на SKIF приезжали группы, певцы и певицы со всего мира, которых я обожал слушать. Хотелось скорее закончить свой сет и бежать смотреть на номера своих кумиров! К сожалению, сейчас в бывшем Союзе почти не осталось такого вот чистого искусства, собираемого в одно время в одном месте. Лишь московский культурный центр «Дом» и SKIF. Я каждый год слежу за тем, что происходит на нем. И если нас позовут — обязательно отложим все дела, даже коммерческие, и приедем. Чтобы и оттянуться, и вспомнить добрым словом Сергея Курехина...»
Сергей Пукст, музыкант: «Курехин мне всегда казался экстенсивным музыкантом. Он, по моему внутреннему ощущению, свой безусловный талант потратил на разные шумные внешние события и мероприятия. Смешную, но не адекватную мере дарования миниатюру «Ленин — гриб», несколько неопрятную в музыкальном отношении «Поп–механику». Может быть, он был настолько свободным человеком, что постоянно испытывал границы этой свободы. Но опять же повторюсь — это чисто внешние формальные границы, только вскользь соприкасающиеся с истинной внутренней свободой духа.
В SKIF я участвовал дважды. Первый раз, кажется, в 1998 году в составе группы «Солнцецветы», а фестиваль тогда проходил во Дворце молодежи. Под концертные подмостки было отдано несколько этажей, и создавалось приятное ощущение, что чудо тебя ожидает буквально за каждым углом. Я впервые в каком–то небольшом кафе увидел группу «Аукцыон». Но самое большое впечатление произвел проект «Достоевский. Идиот». Мы же выступали на просторной открытой площадке. Места у нас было очень много, мы разбили большую палатку и активно вовлекали в свой сет окружающих, у которых вызывали неравнодушную и неоднозначную реакцию. Второй раз на SKIF поехал уже «Пукстбэнд». Фестиваль стал беднее, если говорить о месте проведения: из ЛДМ он переместился в кинотеатр «Прибой». Тем не менее организационно все было на уровне. Мы снова, правда, играли не на главной сцене, но наш номер был поставлен на прайм–тайм — 21.00, суббота. И вот тут возникла самая главная интрига: практически в то же время на главной сцене выступали хедлайнеры фестиваля — канадская джаз–коровая группа No Means No. Помимо всего прочего, этот ныне предпенсионный коллектив пленил меня еще в мятежной юности. Безусловно, существовала опасность просто–напросто остаться без зрителей. Мы начали играть, когда знаменитые канадцы заканчивали сет. С чувством гордости должен сказать, что народ после их композиций в большом количестве переместился на нашу сцену».
Леонид Нарушевич, лидер группы «Князь Мышкин»: «Курехин на советском и постсоветском пространстве был одним из самых в первую очередь эпатажных мастеров новой музыки. На его шоу смешивались в одну кучу и рокеры, и оперные певицы, и даже гуси. Хотя меня, честно говоря, больше привлекала авангардная академическая музыка — Губайдулина, Шнитке, Денисов. Сергей же был как надежда на светлое будущее: хотелось, чтобы и у нас, в Беларуси, нечто такое существовало.
Очень жаль, что не довелось поработать с ним. Но на SKIF–5 мы поиграли. Фестиваль хороший, многовекторный — пусть из–за женского администрирования и неудобный, безответственный. Выступали уже под утро, почетно, как нам сказали, закрывали мероприятие. Тем наше соприкосновение с мастером и ограничилось. Но у нас есть одна вещица–посвящение, которую мы с Юрой Васильевым записали в середине 90–х, «Сережка» называется».
