В проклятые советские времена культура была не только огромной, обширной, разветвленной в жанры, возрасты, гендеры и национальности. Она позволяла безбедно существовать огромному количеству людей, нашедших в ней свою нишу или даже отрывших норку. Можно, к примеру, только подивиться сейчас тому количеству музыкальных, театральных, литературных и прочих критиков, их изданий, их должностей.
Разночинцы
Бчб-интеллигенция, как шлак на поверхности металла, впитала самое простое: в умных словах топить суть. Проза Быкова – хороша, а постановки Халезина – убоги, это очевидно. И тем не менее: «В Беларуси звезды находятся в поле маргинальном, куда их загнали власти, а маргинальные коллективы находятся в статусе государственных ансамблей и получают дотации», – заявляет бездарь. Он же мечтает, что должно быть наоборот. И он должен бы перевернутой пирамидой и ее финансовыми потоками рулить.
Отсюда и проистекает его неутолимая ненависть к не оценившей порывы родине.
Ему возражает культуролог Жбанков: «Я, как культурный анархист, исхожу из того, что государство должно отказаться от своей руководящей роли, должно перестать быть единственным и главным спонсором культурных проектов». Почему? «Меня страшно бесит, что кто-то за меня решает, что мне любить». Бесит анархиста, только это и бесит.
Ну а теперь представьте белорусского культуролога и лондонскую посредственность в обстоятельствах прозы Быкова. Первого, как Овсеева в «Журавлином крике» (или даже Пшеничного), убьют. Свои, чужие – не важно. Пока он будет сам решать, что ему самому любить.
А второй станет Рыбаком – это если сразу не окажется Кушелем, что скорее. И будет сам убивать белорусов. Вот и вся культурология.
Образованцы
Не менее наших владеющие словом киноведы «Довженко-центра» решили ответить на «скандал из-за якобы запрета в Украине книги «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова». И написали десять страниц изобилующего умствованиями текста. Из которых к концу все-таки можно узнать: первое – «культовые украинские мультфильмы» все (!) сняты в советское время. То есть являются популярными советскими мультиками, снятыми под Киевом.
Второе, зацените стиль: «Крайне идиосинкратический мультфильм «Остров сокровищ», с черным пиратским чувством юмора, многослойными визуальными гэгами и принципиальным отсутствием фирменного советского снисхождения в разговоре с детьми». Специально переведу: своеобразный, не без юмора в репликах (спасибо автору) и картинках, точно следующий оригиналу.
Думаете, это только у нас такие специалисты изящных словесностей заполонили соцсети в частности и культурные пространства вообще? Да ну! Базаров еще когда умолял Кирсанова: «Друг мой Аркадий, не говори красиво!» Люди не меняются.
Другое дело, что в наши времена и в нашей стране мы таким позволили стать «лiдарамi думак» и «властелинами фейсбука». И что еще хуже – преподавателями и учителями, обозревателями и экспертами, профессорами и историками. А уж как они запоганили, загадили, засыпали всяким смеццем нашу ниву – вы и сами можете видеть.
При этом присущий этой прослойке «идиосинкратический эскапизм» никуда не делся: как они бежали от советской действительности, так сбежали и от белорусской. Некоторые ажно за границы: на воды, чай, подались.
И провокаторы
Как поэт Некляев – ренегат и перерожденец, одна его премия Ленинского комсомола чего стоит. Он на «Радио Свобода», не скрывая, мечтает о крови. О той еще, перестроечной – литовской, азербайджанской, армянской, узбекской и киргизской. Которая обошла Беларусь стороной, а ему жаль.
«Маладыя людзі нават досведу крыві плошчы 2010 году не маюць, не памятаюць», – не устает напоминать и о своих царапинах.
«Гэтае бясстрашша магло прывесці да перамогі яшчэ ў самым пачатку, 9 жніўня. Каб у тую ноч не сышлі пад раніцу», – упрекает поживший и попивший стервятник.
И снова, и опять романтический провокатор зовет на мясо: «Калі выйдзе хаця б столькі людзей, колькі выйшла 16 жніўня, ніякай страляніны з боку сілавікоў не будзе». Напомню, что тогда, 16-го, он носился по городу, пытался повести людей к тюрьме «за Статкевичем», подсказывал Дылевскому, где лежат заготовленные камни, и мечтал вновь толкнуть хоть кого на штурм Дома Правительства.
Не зря стажировался на майдане, аж тоска поэта берет: «И когда эти люди с автоматами пошли к резиденции Януковича…», бессильные слезки наворачиваются. И лицо таким светлым-светлым становится...
Некляев – это вершина бчб-интеллигенции, апофеоз культуртрегерства и «идиосинкратического эскапизма». Это то, во что в пределе превращается и милая образованка с оттопыренным пальчиком, и «политический аналитик и консультант» с напряженным от хитрости лицом, и напоказ сдержанные лжеисторики с писателями, незаметно, как им кажется, пашущие на экстремистские телеграм-каналы.
И они, заметьте и запомните, опять не пойдут сами, а погонят вместо себя молодых и глупых, поверивших их «уму и сообразительности», подталкивая тех, почти ими зомбированных: «ніякай страляніны не будзе»… Гады.
***
Сидя в пражских пивных, бчб-интеллигенты любят в последнее время пораспрягать на тему «станаўлення беларускай нацыi». И нация ведь на самом деле неспешно становится в строй – без них. Народ постепенно, понемногу, но осознает: речь идет о спасении страны, о существовании нашей Беларуси.
Как тот молодой Глечик у Быкова: он поначалу не особо понимает, что происходит. Он и старшину своего слушает, и мордатого Пшеничного, «нясмелы і маўклівы хлопец, зважлівы да старэйшых і байчэйшых за яго». Жизни не знает, как что в ней устроено, не постиг пока. Восемнадцать лет пацану, что вы хотите. Как, кстати, и многим омоновцам нашим – ненамного они Глечика старше.
Но приходит час… «Глечык дрыготкімі рукамі ўхапіў старшыноў кулямёт, перакінуў яго на тыльны бруствер і, амаль не цэлячыся, выпусціў наўздагон Аўсееву ўсё, што было ў недастрэленым дыску.
Калі ён, узрушаны і дзіка зацяты ад жаху, адняў ад прыклада замурзаную шчаку, дык убачыў далёка ў канаве шэры нерухомы бугарок шыняля, што горбіўся на спіне Аўсеева, і болей аж да самага лесу нідзе не было нікога».
И таким, как Глечик, у нас понемногу становится почти каждый.
Читайте Быкова. И думайте, я вас умоляю. Ведь накипело.
t.me/nakipelo_by
