И флаг ей в руки...

В этом году Нобелевская премия по литературе присуждена британской писательнице–феминистке и фантастке Дорис Лессинг. За выдающиеся произведения идеалистического характера, или, как говорилось в специальном разъяснении к вынесенному решению, «за исполненное скепсиса, страсти и провидческой силы постижение опыта женщины». Вот такой любопытный набор слов. И ведь не просто так сложился весь этот смысловой ряд.

Сейчас мир женщин переживает период своеобразного расслоения. Я не имею в виду принцип «бедные — богатые», что само по себе, конечно, тоже присутствует. Я говорю о специфической женской табели о рангах. Она скорее горизонтальная, чем вертикальная, — эдакие качели, на одном конце которых расположились речистые феминистки, на другом — мурлыкающие «домашние кошечки». И вот здесь я бы попросила не путать «домашних хозяек» и «домашних кошечек». В советские годы практически все гражданки работали на каком–либо производстве, зачастую — малооплачиваемом и тяжелом, куда мужчин даже не звали. Но их жены для этого очень даже подходили. Наверное, оттого, что слабый пол — много с них не возьмешь. Так что пусть постоят в респираторе возле какого–нибудь покрасочного конвейера или потаскают бидоны с молоком на ферме. Лишь редкие счастливицы могли позволить себе «сидеть дома». Но за такую привилегию с них и спрашивалось по полной: подай — принеси — убери и молчи, недаром домашний труд назвали неблагодарным. Домашняя хозяйка — та же трудящаяся женщина. Так вот, борьба за права трудящихся женщин шла весьма энергично и, казалось, — феминизм побеждает во всем мире. Как вдруг в самом освобожденном женском обществе — то есть нашем — начался странный процесс отката от прогрессивных устремлений Розы Люксембург и Клары Цеткин.

Его первыми участницами стали дочки поколения мам, всю свою жизнь выполнявших и перевыполнявших производственные задания, выбиравшихся секретарями первичных профсоюзных организаций и по квоте «женщины» звенящими от волнения голосами зачитывавших с высоких трибун доклады на торжественных собраниях. На пенсию они уходили с кипой грамот, юбилейной медалью, больными ногами и печатью вечной усталости на лице. Их дочери собирались гордо прошествовать проторенной дорогой, как вдруг узнали, что лучшие друзья девушек — не комсорг, не домоуправ, не начальник на работе и даже не законный супруг. Лучшие друзья девушек — бриллианты! Узнали — и понеслось. Теперь какую ни спроси — желает выйти замуж так, чтобы «не работать». То есть не работать вообще: чтобы на кухне — повариха, с пылесосом — горничная, в саду — садовник, а детей в школу доставляет персональный шофер. Она же сама — дорогой подарок для состоятельного мужа: на нее любуются, пылинки сдувают. Конечно–конечно, далеко не все такие. У нас очень много милых талантливых феминисток–карьеристок, которые хотят работать. Чтобы потом на кухне — повариха, с пылесосом — горничная, в саду — садовник...

Действительно, чем мощнее выстрел — тем сильнее отдача.

Недавно мы отметили пока новый для нас праздник — День матери. Тогда вечером мне позвонила знакомая и сказала: «Я была на приеме у Бориса Батуры!» В ответ у меня вырвалось недоуменное: «Что ты у него просила?» «Да не просила я ничего. Наоборот, мне вручили подарок за хорошее воспитание сына. У губернатора праздничный прием состоялся — в честь Дня матери. Теперь у нас дома есть микроволновка — мы о ней так долго мечтали». Микроволновка для моей знакомой на самом деле серьезное приобретение. Она, воспитательница сельского детского садика, хороший педагог, растит сына–школьника одна — на свою маленькую воспитательскую зарплату и совсем небольшие алименты. И праздник, как я поняла, действительно удался. Ведь это так приятно, когда можно побеждать вместе со своим ребенком. Наверное, тот, у кого лучшие друзья — бриллианты, скривит губы: «Фу, «совок»... Облисполком. Микроволновка...» Да флаг такому (или такой) в руки, пусть штурмует хранилища «Де Бирса». Собственно говоря, мы, остальные, тоже совсем не против красивых украшений, тем более с бриллиантами. И, возможно, спустя время на губернаторских приемах хорошим мамам государство сможет подарить колечко со сверкающим камешком. А не сможет — тоже не беда. У такой мамы есть драгоценность куда покруче — ее успешный любящий ребенок, ее лучший друг. Что, несмотря на все революции и реформации, женский опыт неизменно и подтверждает.