Почему дневник руководителя подпольной организации «Смугнар» должен был исчезнуть

И если умереть, то умереть в бою за Отечество

В пригороде Калинковичей, на перекрестке железнодорожных линий Брест — Гомель и Жлобин — Мозырь, есть особенный путепровод. В народе его называют «Красный мост». Почему? В ночь на 29 июня 1942 года он походил на один сплошной костер, где плавились даже рельсы… Диверсию, на сутки парализовавшую движение фашистских составов, долгое время приписывали партизанам. Но потом выяснилось, что взрыв «Красного моста» — дело рук участников подпольной комсомольской группы «Смугнар».


Именно так теперь выглядит "Красный мост"в Калинковичах

Кое-какая информация о «смугнаровцах» начала всплывать лишь через два десятка лет после войны. Повзрослевшие братья и сестры комсомольцев-подпольщиков первыми начали включаться в процесс выяснения подробностей о жизни организации. К теме робко примыкали историки, уже более смело — корреспонденты. В том числе был и журналист «Гомельской правды» Георгий Розинский. Забегая вперед, скажу: он накопает столько документального материала, что объединит его в одну книгу и издаст ее в сокращенном в три раза варианте. Но случится это лишь в 1986 году, спустя 20 лет после написания…

Первые публикации Розинского попали в поле зрения тогдашнего студента строительного училища в Гомеле Сергея Шевченко, родного брата одного из «смугнаровцев» — Семена Шевченко. Сергея Семеновича, которому, когда погиб его 17-летний брат, было всего два года от роду, заинтересовала эта история:


Сергей Шевченко

— Мы никогда не знали, где Сенина могила. Говорили, что брата вместе с Костей Ермиловым (командиром организации) и Валиком Толораем расстреляли за городом. Но где то место? Почему неуязвимых «смугнаровцев» вычислили? Меня мучило желание узнать правду о подростках-подпольщиках, и на это ушли годы. Сперва стал встречаться с бывшими полицаями — они могли знать больше всех. Отсидев по 25 лет и опасаясь попасть «под прицел» КГБ заново, те на контакт почти не шли. Объехал родственников всех погибших «смугнаровцев» и места, где они проходили боевым рейдом в 1942-м. Деревни Антоновка, Горбовичи, Кощичи, Сельцы, Домановичи, Анисовичи, Лампеки, Дудичи, Зеленочи — везде, где бывал, открывались интересные факты.

ДО того как на «смугнаровцев» была объявлена настоящая охота, фашисты и не подозревали, что подпольная комсомольская организация выросла и окрепла буквально перед их носом. Нужно отдать должное: в условиях жесткой конспирации школьники старших классов и их товарищи, соседи смогли объединиться, чтобы, насколько это было возможно, бороться с врагом. Об этом говорил и их лозунг «Смерть угнетателям народов!», из которого и вышло короткое «Смугнар».

Как могли, помогали вооружаться партизанам, похищая у немцев оружие и боеприпасы. Расклеивали листовки, уничтожали полицаев, запасы продовольствия врага, умудрились даже завербовать несколько польских солдат, воевавших на стороне оккупантов, в свои ряды. Словом, нагнали на немцев такого страха, что захватчики на полном серьезе говорили об агентах НКВД, которые «по ночам спускаются с парашютами в Калинковичи».

Не на шутку встревожил оккупантов взрыв «Красного моста» — более чем на сутки оказалось парализованным движение на железной дороге. Захватчиков это привело в ярость, вспоминает очевидец тех событий — житель Калинковичей, кавалер ордена Отечественной войны II степени Николай Киселюк. Николаю Яковлевичу, подпольщику, впоследствии партизану, тогда было 19 лет. Он наблюдал, куда и какие эшелоны направляются, а данные передавал партизанам.

Почти сразу после взрыва, еще до рассвета, полицаи начали сгонять всех мужчин в одно место, рассказывает Николай Яковлевич:

— Нас собрали на пустыре, оцепили. Люди ничего не понимали, перешептывались. Предполагали, что партизаны взорвали мост. А фашисты говорили, что из согнанных мужчин расстреляют каждого десятого. Час, другой, пятый... Время от времени из толпы выдергивали человека, вели в здание полиции на допрос. Сильно избитых возвращали. К вечеру всех отпустили.

Фашисты усилили наблюдение. В разработку после еще нескольких диверсий и попали «смугнаровцы». Возможно, отряду отважных подростков (в нем было по меньшей мере девять парней, а по некоторой информации, и одна девушка) удалось бы избежать горькой участи, но попытка соединиться с партизанами оказалась неудачной, и юных патриотов арестовали...

После десятидневных истязаний в августе 1942 года закованных в кандалы Ермилова, Шевченко и Толорая палачи вывезли за город и расстреляли. Подробности казни леденят кровь: Валентину Толораю на спине вырезали звезду; Сеню Шевченко поднимали на дыбу, пригвоздив до этого к полу и загоняя ему иголки под ногти; Костю Ермилова жгли раскаленными шомполами; Василия Секача закопали живым...


Константин ЕРМИЛОВ

Семен ШЕВЧЕНКО

Валентин ТОЛОРАЙ

Иван КОРБАЛЬ

Василий СЕКАЧ

ЧЕРЕЗ много лет после трагедии пролил свет на диверсионную деятельность «Смугнара» один очень интересный артефакт — дневник руководителя организации Константина Ермилова. Его нашли во время одного из визитов Сергея Шевченко к матери подростка-героя. Добиваться осмотра всего дома, где можно было бы найти какие-то уникальные свидетельства, Сергею Семеновичу пришлось три года:

— Мама Кости долго не давала согласия, а настаивать я не имел морального права: почти одновременно она потеряла сына и мужа. Однако на своеобразном обыске, который мы провели вместе со следопытами из калинковичской школы № 4, находкой были ошеломлены. На чердаке хозяйственной постройки, где хранились дрова, наткнулись на фанерный ящик, доверху набитый книгами. В него при обыске немцы почему-то не заглянули. Школьников попросили открывать каждый томик, осматривать каждую страничку, чтобы найти какие-то ремарки, сделанные рукою Кости. И они нашли книгу, в которую была вставлена общая тетрадь.

Сейчас эти записи — достояние архива. Мне самой посчастливилось читать дневник Ермилова. Текст его нашла в открытых источниках в интернете. В нем Костя с юношеским максимализмом откровенно рассказывает о том, каково было во время оккупации. Честно говоря, есть в записках моменты, которые мало вяжутся с образом идеологически правильного комсомольца: Костя писал о том, что видел и чувствовал. Автор предстает человеком, который в первую очередь сражался за родных и близких, за свое Отечество. Кроме того, в документе упоминались люди, замеченные в связях с немцами. Возможно, именно по этой причине, как будут утверждать некоторые эксперты, дневник должен был просто исчезнуть. Кому особенно хотелось ворошить старые дела?

В 2008 году в День Победы на площади имени Ленина в райцентре открыт памятник партизанам, подпольщикам, членам молодежной организации «Смугнар». У мемориала горит Вечный огонь...

Но точка в этой истории до сих пор не поставлена. Лишь останки Ивана Корбаля и еще трех ребят (их имена до сих пор неизвестны) после войны с почестями перезахоронили в райцентре. Где покоятся останки руководителей группы — Ермилова, Шевченко и Толорая, — никому узнать пока не удалось. 

Выдержки из дневника Константина Ермилова

«В жандармерии убили какую-то женщину. Людей по этому случаю собралось порядком. Всех разогнали прикладами... Ночью на двор опасно даже выйти. Кругом ходят патрули... Мысль создать отряд из своих ребят и идти бить немцев еще больше не покидает меня. Обязательно пойду на защиту своей Беларуси. Буду бить немцев... И мы зато их ударим, так ударим, что их потомки будут помнить нас».

«...И если умереть, то умереть только в бою за Отечество, отдать жизнь за свою землю. Но не погибать здесь, в обнищавшей гитлеровской Германии, пухнуть в концлагерях и умереть со злобой в душе, не отомстив даже за малейшую обиду, обиду, которую принес «Гитлер-освободитель» всему русскому народу, обиду, за которую надо отплатить жесточайшей мерой, обиду, которую еще не видело человечество. Кому как, но я все же уйду биться, сражаться, убивать гитлеровских сволочей. Я отомщу за все».

«Этой ночью наконец и мы совершили маленькое дело. У нас в Калинковичах был мост, который проходил над железной дорогой, по которой идут эшелоны из Бреста. Так вот, мы этот мост и пустили на небо. Обделали это дело вдвоем. Я и Шевченко Сеня... Достали, вернее, насобирали по всем Калинковичам тола, килограмма четыре, и пошли... Шпалы тоже загорелись. Мы их облили керосином и запалили, с таким расчетом, чтобы они загорелись раньше взрыва. Эффект получился очень хороший.

...Я давно отвык от страха».

uskova@sb.by

Фото из архива Сергея ШЕВЧЕНКО
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter