Из Невельского района Псковской области, где гитлеровцы сожгли несколько деревень, а жителей, помогавших партизанам, согнали в вагоны-телятники, поезд мчался в неизвестность. Теснота, спертый воздух. Двери открывали, чтобы вбросить на всех бидон какой-то бурды и несколько спрессованных буханок хлеба. Да убрать умерших от голода, болезней... Первоклашка Вера несколько раз теряла сознание. Но в целом повезло: отец, мать и братишка-погодок относительно здоровыми выгрузились в Слуцке.
Звериный оскал
Бывший военный городок гитлеровцы превратили в концлагерь: колючая проволока в несколько рядов, по которой пропущен электроток, вышки, часовые. Много военнопленных, но еще больше женщин и детей. Спали на нарах, кому не хватало места — прямо на полу. Укрывались кто чем, в основном своим тряпьем. Кормили один раз в сутки — баландой, приготовленной из листьев капусты да гороховой шелухи, давали маленький кусочек хлеба, состоявшего наполовину из опилок. Вши, крысы, мыши. Люди болели тифом, дизентерией. Больных убирали из общего помещения, относили в отдельное и запирали там — оставляли умирать.
Для Веры Ильиничны Сташкевич 3 июля — двойной праздник.Вначале среди узников было большинство россиян, их после поражения под Москвой немцы массово вывозили из прифронтового тыла. Потом на нары пошли местные патриоты, подозреваемые в связях с партизанами. Одни адские условия содержания могли сломить человека… Вышла однажды Вера из барака — и бегом назад: на проволочном заграждении висел мужчина. Некоторые узники не могли терпеть такие муки и унижения и выбирали «электрическую» смерть.
В бараке свирепствовал тиф. Не обошел он и семью Веры. Каким-то чудом девчушка вылечилась, а вот братишка умер. Отца отправили в изолятор. Сила воли, жажда жизни помогли ему победить страшную болезнь. Так повезло не многим. В слуцком концлагере было замучено около 20 тысяч узников…
Над пропастью во ржи
Летом гитлеровцы, похоже, решили разгрузить бараки. Женщин и детей посадили на телеги и развезли по окрестным селениям под контроль местных властей. Вера с мамой попали в деревню Подлесье. Мать помогала крестьянам в работе, те подкармливали ее и дочь, делились одеждой, обувью. Особенно старалась гостеприимная хозяйка Полина. «Дзетачка, выпі кубачак малачка, потым я табе дам гарачанькай картоплі!» — говорила женщина на не совсем понятном поначалу языке.Молоко, овощи с грядок восстанавливали силы. Поздоровела и мать. Когда контроль был снят, они отправились в Слуцк искать отца. Вместе с ним перезимовали в бараке. Весной отец обнаружил каркас покореженного ларька. Как смог привел его в порядок. И ларек стал отдельным жилищем для семьи.
Бывший военный городок гитлеровцы превратили в концлагерь: колючая проволока в несколько рядов, по которой пропущен электроток, вышки, часовые.
— Но вместо него к вечеру над нами появился немецкий самолет, — рассказывает Вера Ильинична. — Покружил. И улетел. Копошащихся во ржи жителей летчик, наверное, принял за наступающих советских солдат. И по полю ударила артиллерия. Шквал огня. Взрывы. Многие из той ржи не вернулись. Нас засыпало землей, мы откапывались. Пыль — солнца не видно. Мама сказала: «Ляжем друг к другу головами, и если сюда попадет снаряд, то чтобы сразу всех…» И вдруг для меня все стихло… Сколько пролежала без сознания, не помню. Очнулась, а под левой ногой что-то мокрое. Пощупала — кровь. Два осколка впились в ногу, оголенную кость можно было потрогать рукой. Мать подхватила меня на плечи, отец как мог помогал ей одной рукой. И они изо всех сил побежали в деревню, где были наши солдаты. Военные врачи спасли мне ногу, вылечили. Но один осколок и по сей день остается в ноге…
Что испытали люди — не передать словами. Пережитое было написано на их лицах. Когда мать Веры как-то захотела посетить место захоронения своего сынишки, где после войны базировалась воинская часть, дежуривший солдат вежливо ответил: «Сейчас, бабушка, вызову командира». А «бабушке» в то время было только тридцать три года…
Выбор
После войны отец поехал в Никулино. Все сельчане отстраивались, только на их усадьбе чернело пепелище. Но на семейном совете все же решили пустить корни в Слуцке. Многострадальная земля, гостеприимные заботливые люди… Как же забыть Полину с мозолистыми руками и доброй душой, ее детей, с которыми и потом не раз встречались?Построили дом. В Слуцке Вера окончила десятилетку. Природа наделила девушку хорошим голосом, и многие специалисты прочили: «Тебе прямая дорога в консерваторию!» Вера только отмахивалась, мол, какая артистка из хромоножки? Решила поступать в педагогический институт на географический факультет, чтобы нести детям не только добро души, но и знания о мире, любовь к родной земле.
В институте Вера старательно училась, пела, в свободное время выполняла многие общественные поручения. При получении диплома ей сказали: «Берем тебя на работу в райком комсомола». Девушка ответила, что намерена работать только учителем, причем в сельской местности, где ребятам нужны особое внимание и педагогический такт. Поехала в деревню Осовец Любанского района. Там и встретила бравого моряка, ставшего ее мужем. Потом переехали в Солигорск, супруг стал добывать калийную соль, а Вера Ильинична — преподавать географию. Родили двух дочерей, растут внуки. Когда съедутся все вместе — ни с чем не сравнимое счастье…
Так совпало: 3 июля для Веры Ильиничны не только очередная годовщина освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, но и день ее рождения. И этот двойной праздник стал своеобразным этапом подведения итогов зрелости, становления. Вначале — ее, потом — и дочерей, внуков. Большой светлый праздник в семействе Веры Сташкевич шагает сквозь десятилетия…
— Но нынешний День освобождения Беларуси особый, мне исполнится 85 лет, — говорит Вера Ильинична. — И дело не в теплых поздравлениях, щедрых пожеланиях близких людей. В такой день с особой остротой чувствуешь, что мы не зря мучились, побеждали, строили, учили детей. Счастливые праздничные улыбки замечательных людей независимой синеокой Беларуси — прекрасное тому доказательство.
infong@sb.by
