Трудно объяснить, почему земля уходит из-под ног. Она уходит необъяснимо. Просыпаешься как обычно и обнаруживаешь, что все законы физики больше не работают, что-то основное обесточили и жизнь растрепалась в хлам, солнца нет, тучи от края и до другого. Только вчера было все вроде как понятно: завтрак-работа-обед-пять часов. Дети из сада, тащишь домой кусок мяса, устала, конечно, но зато в голове все аккуратно заполнено, как в школьном дневнике. И оценки справа. Эту можно поправить, а здесь — я большая молодец, не стыдно и маме показать. А в пятницу — рисование! Но неожиданно дует ветер и все буквы сметает, как листья, вихрем на все четыре стороны. Ни строчки, ни рядка. К чему всё?
— Витамины пропей. Февраль...
Февраль — это как диагноз. Растет заболеваемость ОРВИ и падают показатели “Д” в крови. То есть наоборот, видимо, если верить причинно-следственным связям. Но ветер нарушил логику. Мало спишь, много ешь, плохо все понимаешь.
— Вот я и говорю: пропей витамины.
Иду в аптеку.
— Дайте витамины, пожалуйста.
— Вам какие?
— Те, что в феврале пьют обычно.
Читайте также
— Может, эхинацею или гинкго билоба? Женьшень?!
Я несу в руках две коробки — одна разноцветная, на ней лето и блондинка с нарисованными зубами, а вторая просто “чабрец пакетированный”. Что меня спасет? Правда или вымысел?
День сегодняшний от вчерашнего недалеко ушел, но давеча мне казалось, что все как-то неплохо и эта жизнь впору, а сегодня жмет. Конечно, иллюзия. Ничего не прокисло за сутки, просто надо опять войти в то состояние, когда ты смотришься в “худое зеркало”. В зале аэробики в фитнесс-клубе одно зеркало стройнит, я всегда становлюсь напротив, делаю вдохи и тянусь вверх — класс, худая! Но туда еще нужно успеть, все женщины норовят пристроиться к “худому зеркалу”. Самообмануться слегка. И я говорю про себя голосом Евгения Леонова из “Кин-дза-дза!”:
— А у вас на Земле все еще моря есть?
— И моря есть, и реки, и... порядочные люди есть, господин Уэф.
— Дикари, плакать хочется.
Трам-там-там-тарам. Браво, Гия Канчели!
И какие-то другие обрывки кинолент и книг, и фрагменты картин, и реплики диалогов, и просто глаза, и что-то из собственного сновидения... А скользко-то как! Можно та-а-ак рухнуть, что звездочки из глаз посыпятся. Я однажды видела, как упал мужчина на остановке. Ему было не больно, но очень стыдно. Вот почему люди стыдятся падать? Сразу воровато озираются — видели-не видели. Видели?! И тогда уже начинают обыгрывать ситуацию, ругаются на обстоятельства, оправдывают себя. А подумать! Ну упал человек, нормальная история, на двух ногах вообще ходить неудобно, гораздо сподручнее было бы лежать под одеялом и пить чай с пакетированным чабрецом, но нужно ж было придумать себе всю эту жизнь так, чтобы каждое утро непременно вставать на обе эти тонкие опоры и куда-то ими двигать, мчать, вдавливать педали, выворачивать носки, танцевать и прыгать. Люди созданы для того, чтобы конструировать себе невыносимые обстоятельства, и чем сложнее проект, тем ты ближе к топ-100 самых больших и круглых.
Точно! Надо упростить это уравнение, все разбросать по скобкам и повычеркивать, чтобы осталось х=1.
Что-то понятное!
И я иду к доске и несу свой пример. На целый листик, но скоро подействуют витамины, и под моими губами нарисуют такие же белые и прочные зубы, как у блондинки с коробки. И вот я улыбнусь и скажу:
— Мой “х” равен детям, лету и предвкушению счастья.
Самообман, конечно. Но мне не стыдно. Падать там. Хандрить. А что?
Еще Уэфа как вспомню, все рукой снимает.
— Вовка, такое предложение. Сейчас планета Хануд копейки стоит.
— Шестьдесят три чатла.
— Мы месяц по галактике “Маму” попоём, и планета у нас в кармане, а еще месяц — и воздух купим.
— Девяносто три чатла.
— У кого воздуха нет, все сюда насыпятся. Воздух наш. Они будут на четвереньках ползать, а мы на них плевать.
— Зачем?
— Удовольствие получать.
— А какое в этом удовольствие?
— Молодой ещё.
Мама, мама, что я буду делать?..
sulimovna@rambler.ru
