— Я в его соцсетях не роюсь, мне знакомые рассказывают: то у него на аватарке украинский флаг, то тряпка бело-красно-белая, но вы поймите — наши дороги давно разошлись: я на родине осталась, а он в Европу сбежал, — встречает нас на пороге своей двушки брюнетка Надежда. — Вы проходите на кухню, закроем дверь и поговорим спокойно. В соседней комнате у меня мама старенькая, не хочу, чтобы она наш разговор слышала — переживать будет, плакать.
Мы размещаемся в уютной кухне старой панельки — на подоконнике цветут фиалки, на столе стопка старых фотографий, где все еще счастливы: и Надежда с Виктором, и их мальчишки. Я уточняю:
— Вы решили пообщаться с журналистами, чтобы разбудить у бывшего мужа совесть? Вряд ли он одумается, вспомнит о детях и станет платить алименты…
— Нет, мне его алименты не нужны, сама справляюсь, зарплата у меня неплохая, нам хватает. Мне другое нужно: хочу, чтобы люди знали, что я не поддерживаю политические взгляды бывшего, мне отвратительно его поведение и порой даже неудобно коллегам в глаза смотреть.Надежда работает в центре гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья помощником врача. Рядом — люди интеллигентные, понимающие, но иногда под чьими-то взглядами женщине приходится опускать глаза. Это и есть испанский стыд — когда неадекватно ведет себя другой, а неловко тебе.
— Виктор всегда был против государственной власти? — интересуюсь.
— Нет, он раньше на заводе работал, все его устраивало, заработок был хорошим, жили дружно, дети родились. На выборы, помню, всегда вместе ходили и голосовали за действующего Президента. В этом разногласий никаких не было. Но вот характер у бывшего мужа взрывной с юности, поэтому и битая посуда была, и скандалы, и слез сколько пролила, — вздыхает женщина.
А потом у Виктора появилось новое направление для проявления мятежного духа. Его отец, известный в Беларуси и не только оппозиционер Юрий Рубцов, был простым водителем, а потом захотел стать депутатом. Нужного количества голосов не набрал. Из-за эмоционального коктейля, вызванного политической неудачей, решил бороться, причем достаточно неординарными способами, за что и получил уголовный срок. Сейчас Рубцов-старший живет в Германии. Символично, чего уж. Вслед за батей в революционера решил поиграть и Витя, но по другим правилам — с мягкого дивана через интернет. И не из Беларуси, а из Европы.
— Сначала он ездил работать то в Литву, то в Польшу и все время говорил, что нам надо уезжать отсюда, — вспоминает Надежда. — Я наотрез отказывалась — мне там полы мыть или посудомойкой работать? Кому мы нужны в чужой стране? А Виктор уехал, уже пять лет в Чехии. Со старшим сыном в мессенджерах общается, а младший и не помнит отца. Да и новая семья у него теперь — зачем ему мы? Недавно, кстати, попросил помочь оформить для него в Гомеле какие-то документы для продления проживания за границей, я могла бы отказаться, потому что он алименты не платит. Но мне это не нужно: не хочу, чтобы он сюда возвращался и позорил меня и своих детей…
severyanova@sb.by
