Феномен «цветных революций» прокатился практически по всем континентам планеты. И везде оставил после себя негатив на долгие годы. Отчего же подобный инструмент по сей день не снят с международной повестки дня, а граждане той или иной страны все еще на него ведутся? Поразмышлять над этим «СБ. Беларусь сегодня» пригласила известных экспертов‑политологов — аналитика Белорусского института стратегических исследований (БИСИ) Алексея Авдонина, директора Центра по проблемам европейской интеграции Юрия Шевцова и директора информационно‑просветительского учреждения «Актуальная концепция» Александра Шпаковского.
Цель — разногласия, антидот — единство
Результаты же «цветных революций» всегда одинаковы: разрушение государства и его экономических основ и базисов, усиление потоков трудовой миграции. Сегодня мы наблюдаем такие результаты в Украине, ранее аналогичное было в странах Восточной Европы и Балтии.
Поэтому к «бархатным революциям» следует подходить не как к некому политическому феномену или явлению информационно‑пропагандистской сферы, а исключительно как к методам и формам противоборства между государствами. И устойчивость политической и социально‑экономической системы государства в первую очередь зависит от того, как государство научилось противостоять подобным методам воздействия.
Можно предположить, что подобные вспышки по всему миру будут только усиливаться, а зоны напряженности — расти. Единственным средством для того, чтобы обеспечить стабильность наших интересов, является усиление взаимодействия социально ориентированных государств, углубление кооперации между ними. А населению стоит понимать, что «цветные революции» от реальных протестов, вызванных ухудшением социально‑экономического положения, отличаются рядом существенных моментов. Организаторы «цветных революций», как правило, всегда заявляют, что не готовы в рамках действующего законодательства заниматься политической борьбой. Их самоцель — внесение разногласий в общество, создание очагов протестов в крупных городах (майданов) с целью нивелирования монополии государства на применение силы.
Трамплин для утери независимости
Однако последствия «бархатных революций» существенны. Так, разворот Украины к ассоциации с Европейским союзом на фоне кризиса вокруг Крыма и Донбасса привел к обрыву почти всех ее значительных связей с Россией. Обрыв был настолько радикальным, что иногда выглядел просто немыслимым. В результате Украина выпала из сухопутного транзита между Европой и Китаем. Кроме этого, началось резкое падение в украинском машиностроении и крупной промышленности на востоке. Один из самых мощных украинских индустриальных регионов — Донбасс — сегодня является зоной боевых действий. Его часть, где до Майдана проживало около 5 миллионов человек, сегодня вообще не находится под контролем Украины.
Если говорить о макроэкономических показателях, то здесь у них по‑прежнему все нестабильно. Сразу после Майдана резко упал уровень жизни населения: уменьшились зарплаты и иные доходы. Понадобилось несколько лет на восстановление. Незадолго до начала пандемии коронавируса Украина стала более‑менее выправляться. Это произошло за счет того, что Запад выдал определенную макрофинансовую помощь, и это позволило финансовой системе Украины не дойти до дефолта. Вторая причина улучшения ситуации заключается в том, что они отправили значительную часть своих безработных в трудовую миграцию в Европу. Это позволило несколько разрядить напряженную социальную ситуацию в Украине.
Но при этом нужно понимать, что их выживание сопровождается резким ростом зависимости Украины от международных финансовых институтов и отношений с США и Европейским союзом. Временами отношения Украины с Западом напоминают не жизнь самостоятельного государства, а исключительно внешнее управление. Мы знаем записи переговоров Байдена и Порошенко, которые были опубликованы. И множество подобных заявлений и документальных свидетельств, которые говорят о том, что Украина за ту помощь, которую ей оказывает Запад, расплачивается очень высокой степенью политической зависимости.
«Мирные протесты» требуют жертв
Однако такое восприятие является глубоко ошибочным, ведь на практике речь идет лишь о бархатной перчатке, которая скрывает железную руку. Необходимо отметить, что «мирные протесты» зачастую оборачиваются массовым насилием и большим количеством человеческих жертв, причем наличие «сакральной жертвы» является одним из обязательных условий успеха.
В этом случае в протест вливается масса искренне возмущенных людей, которыми движет ложное понимание справедливости. Речь идет об изощренной манипуляции сознанием, когда лучшие качества человека (сострадание, патриотизм, честность, желание «лучшей жизни» и пр.) используются для достижения, по сути, антигуманных целей.
Конечно, идеологи и сценаристы «цветных революций» не говорят о «сакральных жертвах» публично, однако данный грязный прием используется практически повсеместно, когда провокации приводят к гибели людей или иным тяжелым последствиям, что позже выдается за «полицейский произвол» и легализует любые антиконституционные действия как «борьбу против преступной власти». В той же Украине очередной Майдан привел к затяжному вооруженному противостоянию на Донбассе, количество жертв которого только убитыми — около 14 тысяч. Можно также отметить, что все постсоветские страны, пережившие одну, а некоторые даже две «цветные революции», не контролируют свою территорию из‑за отколовшихся сепаратистских анклавов, при этом еще и находятся в состоянии перманентного конфликта с соседями.
Таким образом, «цветные революции» не только не делают жизнь обывателей лучше, а значительно ухудшают ранее существовавшие условия, так как являются элементом не трансформации, а разрушения государства. Дополнительно стоит подчеркнуть, что кризисные ситуации вызывают к жизни преступников и экстремистов всех мастей, которые становятся боевым крылом переворота в надежде решить свои мелкие задачи, паразитируя на болезни общества.
В ТЕМУ
Владимир Маринич, глава Иллиновской громады Донецкой области:
— Шесть лет после Майдана пошли Украине в минус. Мы лишились части территории, погибло порядка 14 тысяч человек, в том числе около 200 детей. Курс доллара, экономика были другими. Если взять простого человека, он честно скажет, что жизнь была более спокойная. Простому человеку ведь все равно, откуда прилетел снаряд. Главное, что дома нет, работы нет. Хорошо, если ты успел взять вещи и уехать. Все мои друзья — таких людей у нас полтора миллиона — скитаются: кто в Киев, кто в Харьков, кто за границу уехал. Есть такая пословица: «Паны дерутся, у холопов чубы трещат». Все эти шесть лет чубы трещат у украинцев… «Коммуналка» растет постоянно. За последние пять лет квартплата подорожала в два раза, электроэнергия — в пять раз, газ — в десять раз. 20 процентов людей тратят на оплату услуг ЖКХ более половины своих доходов. Медицина — наша головная боль, за все надо платить, ты должен принести в больницу даже спирт и вату. Если говорить о каких‑то операциях, это минимум 300 долларов (если онкология — тысячи долларов). Наши политики много обещают. Но проблема в том, что в Украине политик сидит в кресле два‑три года, потом пропадает, и не с кого спрашивать. Мне бы не хотелось, чтобы такая ситуация повторилась в Беларуси. Беларусь всегда была в тройке лидеров в СНГ. У вас зарплаты больше, пенсии почти в два раза больше. Недавно увидел данные, что почти 70 процентов украинцев доверяют вашему Президенту. Что касается Донбасса, там 80 процентов. Александр Григорьевич — политик высокого уровня, который смог навести порядок у себя в стране в отличие от многих постсоветских руководителей. В Беларуси работают фабрики и заводы, колхозы и совхозы, олигархов нет, медицина бесплатная, лекарства не поддельные. Поэтому если белорусов не устраивает Президент, мы его готовы забрать лет на пять хотя бы (смеется. — Прим. ред.). Самое главное, что Александр Григорьевич сделал, — это даже не экономика (хотя это тоже важно), а то, что в Беларуси мир и стабильность. Это самое главное, что сегодня у вас есть.
Михаил Веллер, российский писатель:
— В Беларуси не наблюдалось таких коррупционных скандалов, как в России и Украине, такого засилья олигархов. Если мы возьмем уровень жизни белорусских трудящихся, то они получают гораздо более справедливую долю от общего пирога, чем в России. Посмотрите на белорусские дороги, на белорусское снабжение, на белорусское все — и это в плюс. Теперь представим, что к власти приходят совершенно нормальные демократы и по законам рынка проводят приватизацию убыточных предприятий. Что происходит дальше? Дальше они идут к чертовой матери на продажу с молотка. Потому что выгоднее продать, деньги положить в карман и свалить в Америку, как у нас делали десятки тысяч людей.
Александр ШПАКОВСКИЙ:
— За последние 20 лет «цветные революции» произошли в Грузии (2003 г.), Украине (2004, 2014 г.), Кыргызстане (2005, 2010 г.), Молдове (2009 г.), Армении (2018 г.). Во время массовых «мирных протестов», которые разыгрывались по методичкам так называемого ненасильственного сопротивления, разработанным во второй половине ХХ века американским философом Джином Шарпом для нужд ЦРУ США, погибли 206 человек.
Алексей АВДОНИН:
— «Цветная революция» направлена в первую очередь на изменение политического устройства страны с целью получения при мизерных вложениях денежных средств максимального результата. Любая «бархатная революция» рассматривается как бизнес‑план: заказчики стремятся создать внутри страны политическую, социально‑экономическую нестабильность, привести к власти своих лидеров, которые будут воевать друг с другом и переведут ситуацию в состояние перманентной революции.
Юрий ШЕВЦОВ:
— После Майдана уменьшилось значение Украины как транзитного государства по поставке российских углеводородов на Запад. И сегодня стоит вопрос, сможет ли вообще Украина сохранить эту отрасль. Это лишь основные последствия Майдана. В целом нужно понимать, что Украина после тех событий буквально выломалась из складывавшихся столетиями экономических отношений с Россией, не уравновесив это ростом своих экономических связей с Западом.
osipov@sb.by
isaenok@sb.by
