По всей стране 22 марта прошли памятные мероприятия, приуроченные к 78-й годовщине со дня уничтожения деревни Хатынь. Как отмечает исследователь Алексей Литвин (в «Гісторыі Беларусі», написанной сотрудниками Института истории НАН Беларуси), во время карательных операций в период Великой Отечественной войны немецкими оккупантами и коллаборационистами сожжены и разрушены 5454 деревни. Судьбу Хатыни, где истреблены мирные жители, разделили 629 деревень. 185 из них так и не возродились — уничтожены со всеми людьми, включая матерей и грудных детей, немощных стариков и инвалидов. В нашем Браславском районе судьбу Хатыни повторили Бобыли, Быковщина, Грабишки, Дегтяри, Заборье, Лабецкие, Реповщина, Рудово, Стайки…
Бабушка и дедушка в Реповщине со своим первенцем, 1938 год.Мне особенно дорога трагическая история Реповщины. Она тесно связана с судьбой моих бабушки и дедушки — Клавдии Ивановны и Феоктиста Ивановича Щеголевых. Жили они в этой деревне счастливо и дружно, воспитывали двоих детей, трудились, держали большое хозяйство. Дедушка был умелым строителем и плотником, возводил дома людям и для себя соорудил просторную избу. Бабушку он очень любил, иначе как «моя Клавдюта» не называл все годы их короткой семейной жизни. Лес, окружавший деревню со всех сторон, был хорошей подмогой в строительстве и в ягодно-грибной период.
Спас он семью моей бабушки и в ноябре 1942 года, когда в ходе карательной операции «Нюрнберг» фашисты и их приспешники сожгли 13 дворов, а людей согнали в дом Ивана Щеголева и подожгли. Как рассказывала бабушка, это сделали, чтобы наказать за помощь партизанам. Жители Реповщины снабжали народных мстителей одеждой и продуктами. Позже из исторических источников узнала, что для проведения операции в Браславском, Шарковщинском и Поставском районах были призваны действующие воинские части вермахта и СС, а также батальоны полиции, состоявшие из добровольцев, проживавших на территории СССР.
Дедушка на фронте, 1944 год.
Молодые Клавдия и Феоктист успели спасти себя и маленьких детей, наспех собрав самые необходимые вещи и убежав в лес. Дедушке удалось вывезти в лес зерно и корову. Соседи и родственники предупредили: горит соседний застенок (хутор), а возле их деревни много немцев. Мои родные видели дым и слышали крики односельчан из горящего дома. Бабушка помнила это всю жизнь. Чтобы не умереть от ноябрьских холодов, уцелевшие семьи выкапывали землянки в лесу. Клавдия и Феоктист прожили с двумя детьми в своей два месяца. Питались лепешками из муки, мерзлыми ягодами с болота. Нельзя было разводить костер — могли заметить фашисты. Корову не удалось удержать возле землянки — кормилица пропала где-то. Моему отцу не было тогда и двух лет, его приучили говорить только шепотом, чтобы каратели, прочесывавшие лес в поисках партизан и спасшихся жителей, не услышали их. Когда малыш начинал плакать, ему закрывали рот и даже били. Позже, когда семья перебралась к родственникам в Шарковщинский район, отец продолжал шептать еще несколько месяцев.
БАБУШКИНЫ истории о том времени останутся в моей памяти навсегда. Теперь делюсь ими со своими дочерьми. Когда в жизни наступает черная полоса, вспоминаю те рассказы о необычайном мужестве, стойкости, любви простых людей, невероятных испытаниях, через которые им пришлось пройти, и понимаю, что мы все преодолеем и решим. Сейчас порой боимся выйти за стены своего дома-крепости, зачастую не видим проблем других людей, не готовы поступаться малым ради благородного общего дела.
Люди того времени жертвовали собой и детьми, и это не считалось патриотизмом, а выглядело само собой разумеющимся. Соседи бабушки, молодая пара, собирались уходить из Реповщины к партизанам: опасно было оставаться в родной деревне из-за связи с народными мстителями. Но они не могли взять с собой новорожденного сына: своим плачем мог выдать место дислокации отряда. И молодые люди, безмерно любившие первенца, решаются на дичайший, по мнению многих, поступок: оставляют младенца в теплой бане и отправляются в отряд. Вернувшись примерно через неделю, когда каратели ушли из деревни, молодая пара хочет похоронить ребенка, но он… жив и невредим. Такие дети должны жить долго.
Бабушка вспоминала, как радовались уцелевшие жители деревни приходу партизан. Летом 1943 года в ней разместился отряд имени Пархоменко партизанской бригады имени Жукова. Наконец люди почувствовали себя под надежной защитой. Порядок и дисциплина, человеческое отношение согревали сердца сельчан, испытавших страх, ненависть и горе, когда в деревню врывались «самаахоўцы», бесстыдно и грубо грабившие местных жителей. Уцелевшие дома простояли в Реповщине недолго. Осенью 1943 года во время очередной карательной экспедиции против партизан фашисты сожгли деревню дотла.
Сейчас в Реповщине никто не живет. Только памятник на поляне, окруженной лесами, напоминает о тех страшных событиях, в результате которых здесь убито 82 человека (по некоторым источникам — 92). На памятнике насчитала добрую половину людей с фамилией Щеголев. Это мои родственники — дальние и близкие, которым звери в человеческом обличье не дали возможности жить, воспитывать детей, растить хлеб. Бабушка помнила всех своих погибших односельчан, но рассказывать о той трагедии ей всегда было больно и трудно.
Потом мой дедушка ушел на фронт. Осенью 1944 на него пришла похоронка, в которой было написано, что 30 октября 1944 года Феоктист Иванович Щеголев, рядовой красноармеец 423-го мотопехотного полка, умер в госпитале российского города Гороховец Владимирской области от болезни. Дед не дожил до Победы всего полгода.
На официальном сайте Министерства обороны России «Память народа» мы нашли документы о его смерти в разделе «Донесения о потерях». Кстати, здесь собрана вся картотека погибших воинов. Я нашла в ней множество имен земляков. Чтобы узнать о месте захоронения дедушки, отправила запрос в военный комиссариат Гороховца. Мой святой долг перед его памятью — найти место, где он похоронен. Это еще и долг перед моими дочерьми и бабушкой: память должна жить.
Пока будем помнить историю своей семьи и страны, будем живы как нация, как люди, для которых честь, достоинство, семья, труд, вера и любовь — не преходящие понятия, а основа жизни.
Майя ДОРОНИНА, учитель
г. Браслав
Фото из личного архива Майи ДОРОНИНОЙ
