Гримасы шведского правосудия

Письмо в редакцию

...Mедленно покачивая боками, тащился бегемот, а рядом с ним, с таким большим и надежным, малый детеныш, он только начинал познавать красоту окружающего дикого мира.


Вначале из чащи показалась вздыбленная голова льва, потом вылезли молодые хищники... До последнего думалось: не посмеют, тут такие габариты! Но лев прыгнул, а за ним и стая... Переключаю канал, дальше зрелище не для слабонервных.


А вот другой кадр, уже не из «дикого мира». Молодую женщину скручивают несколько полицейских, бросают на пол, первое впечатление, что идет спецоперация по обезвреживанию террористов. Но нет, стражи порядка мертвой хваткой цепляются за крошечное дитя, вырывают из рук обезумевшей матери. Неистовый крик от боли, просьба о помощи, плач детей, переходящий в истерику...


Но на перекошенных от злобы лицах лишь одна непроницаемость...


И это происходит не в дремучей тайге и не в африканских прериях, и даже не в склоняемом всем миром «совке», а в Европе, центре Стокгольма, в сердце мировой демократии.


Именно таким вот варварским способом 5 февраля 2013 года у моей дочери, Ольги Класковской, шведские социальные службы при поддержке полиции отнимали грудное дитя семи месяцев от роду. При этом непонятно, куда подевались хваленая скандинавская толерантность и уважение к правам человека, недопустимость насилия к личности со стороны властей.


«Да что за бредовые ассоциации!» — воскликнет кто–то. Там подобное невозможно просто по определению! Весь этот кошмар, как и другой пережитый ужас, мне обрисовала внучка, когда чуть позже мы с ней покидали Стокгольм. Паром крошил в ночи лед, и этот грохот болью отдавался в сердце: а ведь точно так же безжалостно там крошится и судьба моей дочери...


Вы здесь никто и имя ваше никак


Когда в прошлом году в Швеции Ольга вышла замуж за местного жителя Гекая Безгина и родила сына Адама, как любая мать, я порадовалась за нее. Могла ли я тогда предположить, что ее жизнь превратится, по сути, в ад?


Муж, гражданин Швеции, и совместный ребенок не стали для миграционных служб «основанием для предоставления вида на жительство». Вместе со старшей дочерью ее решают депортировать в Беларусь, грудной же сын должен был остаться в Швеции. Такой международный принцип, как недопустимость разъединения семьи, права ребенка, просто «забыли» учесть при принятии решения.


То, что Гекай с психическими и моральными отклонениями, я убедилась, когда гостила в Стокгольме. Дочь призналась в семейном насилии и в том, что муж не раз привлекался к уголовной ответственности. Но в Минск со мной не поехала, в который раз поверив обещаниям супруга. Да и мне он клялся: «Мама, я никогда больше не обижу Ольгу».


Хождение по мукам началось с социального приюта для жертв семейного насилия. Потому что в январе соцработники коммуны Ханинге выбрасывают Ольгу с двумя детьми на улицу!!! Заметьте, в том числе и полугодовалого мальчика, гражданина Швеции, по причине того, «что у Ольги в Швеции нет вида на жительство и они не обязаны ей помогать».


Такая вот «гуманность социального рая» по–шведски просто шокирует мою дочь, и она высказывает это в глаза соцработникам и публикует критическую запись в личном блоге, тем самым разоблачая «главного дирижера» — чиновника социальной службы Свена Густофссона.


Шведская церковь также напоминает ему о предстоящих выборах, и ему как члену правящей партии стоит задуматься о своем имидже. Однако попытка добиться от местных властей правды и справедливости обернулась «местью» со стороны тех, кто обязан бдеть права человека и охрану целостности семьи и неприкосновенности детства.


Однажды Ольгу на съемном жилье, а ее с детьми взяла на попечительство церковь, посещает дежурная социальная служба опеки над детьми. Придраться не к чему, и наверх идет рапорт — «она хорошо заботится о детях и нет никаких оснований изымать у нее детей».


Но оказалось, что чиновники допустили «непростительную ошибку». И уже на второй день Ольга вдруг становится все же «плохой мамой». Тот самый Густофссон единолично решил изъять семимесячного Адама «под опеку государства». Вот так написанная от руки мстительным и безнравственным чиновником бумажка стала началом человеческой драмы.


Выше я уже описала «факт изъятия» ребенка, я представляю, какой стресс и боль испытала в эти минуты моя дочь, едва окрепшая от родов!


Словом, вот она, ювенальная инквизиция в действии, и уже понятно, с какими последствиями. И ведь именно эти принципы наряду с другими хотят сегодня навязать европейцы в странах СНГ, тем самым превращая родных родителей в инкубатор по производству детей. Ведь по шведским законам всякий ребенок, родившийся на территории Швеции, принадлежит государству, а так называемые биологические родители имеют к нему лишь формальную принадлежность.


Немного о терминах. Я не случайно оговорилась, применяя термин «родные» родители, а не «биологические», потому как все нормальные люди понимают, что родители у ребенка должны быть одни, то есть папа и мама, и на всю жизнь, а пробирочные стандарты неприменимы для живых детей.


Швеция без розовых очков


Уже постфактум административный суд Стокгольма утвердил написанный от руки социальным работником клочок бумаги.


После чего Ольга сообщает мне: «Представь, мама, семимесячному ребенку выделяется личный адвокат, который ходатайствует о том, чтобы Адам остался на попечении социальных служб. Адвокат за этот процесс получил 63 тысячи шведских крон».


После устроенной Олей взбучки и резонанса социальная служба Ханинге отозвала свой иск за недоказанностью! Адама передают под временную опеку отцу. Все контакты сына с матерью были заблокированы. Прокурор угрожает Ольге «посадить в тюрьму, если она хотя бы приблизится к двери мужа».


Из письма дочери: «Мама, мы с дочкой у порога квартиры, дверь не открывают, слышу плач Адама. Приезжает полиция, нас забирают и вывозят на какой–то пустырь за город и бросают там среди ночи».


Вопрос риторический: может ли читатель представить, что в странах СНГ, в нашей Беларуси так усиленно проклинаемых шведской прессой, полиция за полночь увозит мать от грудного ребенка, бросает ее в загородном лесочке, к тому же с 11–летней девочкой?


К чему это я? Ах да! О гуманности и о соблюдении прав человека в Скандинавии, которую многие считают оплотом толерантности и уважения к личности. Даже сказки Пушкина — «...и бросает ее там, на съедение волкам» — не кажутся фантазией классика. Кстати, вокруг Стокгольма, в пригородных лесах, много волков и нападения на людей не редкость.


Полицейские, явно раздраженные, забыв обо всех должностных инструкциях, вдалбливают Ольге в уши: «Гекай не хочет, чтобы ты заходила в квартиру!» Вот так шведские стражи порядка «служат» законности!


«А ведь по шведскому Кодексу о браке и семье мать с детьми до развода имеет полное право проживать в этой квартире. И родительских прав на ребенка я не лишена. Но на эту «мелочь» и полиция, и социальщики просто плюют, здесь такая круговая порука, помощи ждать не от кого», — скажет мне по телефону Ольга.


«У моих друзей–полицейских чешутся руки посадить тебя»


А это так бывший муж уже открыто угрожал Ольге тюрьмой. «Я мечтаю тебя увидеть в могиле или в тюрьме», — с наглой улыбкой бросал он моей дочери в лицо.


Ее блогом в интернете «Швеция без розовых очков» заинтересовалась криминальная полиция, пошли прямые угрозы и требования закрыть блог и прекратить публикации. Это к вопросу о пресловутой свободе слова и отсутствии цензуры в Швеции как еще одной европейской ценности.


Из письма Ольги: «Пресса здесь безликая, по всем каналам крутят день венчания принцессы и крестины ее дочери. И пишут только об очередных законах, дающих права сексуальным меньшинствам, так как они очень уж обижены».


Помощи, о которой Ольга, она профессиональная журналистка, просила шведских коллег, она так и не дождалась. Зато потом, после обвинения и судов, местные СМИ вдруг очнулись и заверещали: «эта русская перерезала мужу горло, и он с трудом выжил». Как возмущает меня это гнусное лицемерие: я сама много лет проработала в журналистике — больно смотреть, как цинично лгут люди, считающие себя борцом за идеалы и «европейские ценности»...


После долгого мыканья ей наконец устроили свидание с сыном, после чего сотрудница, одна из тех, кто со звериным оскалом вырывал Адама, отчиталась:


«Адам маму не узнал и расставание с ней перенес нормально». Цинизм высшего пилотажа!


Между тем адвокат Ольги подает на Гекая расширенное заявление в полицию по поводу семейного насилия и угроз в адрес Ольги, встреч с сыном, требует тщательного расследования.


А дальше случилось то, чего никто не ждал. Гекай заманивает ее на встречу с сыном под предлогом обсудить все «полюбовно», и обезумевшая мать бросается с головой в омут. Ловушка захлопнулась, он запер ее в квартире, применял насилие, требуя забрать заявление, и вызвал своих друзей–полицейских.


Факты побоев видны на теле Ольги, эти фото сделали сами полицейские сразу после ареста. Но в этот момент Гекай подбрасывает нож, разливает по квартире кровь из бутылочки и расцарапывает себе шею. О том, что раны неопасные, а кровь свиная, равно как и на «орудии убийства» нет отпечатков пальцев Ольги и следов ДНК, есть записи протокола полиции, которые потом чудесным образом исчезли из дела. Зато уже задним числом появились другие... фальшивки и подтасовки.


И тут опять «чудеса»: ни полиция, ни прокурор, ни даже самый гуманный суд Швеции этот факт не принимают во внимание. Так же, как есть заключение эксперта, что раны на шее Гекая вызывают большое сомнение и, вероятно, нанесены самим «потерпевшим», чтобы фальсифицировать нападение на себя и тем самым скрыть истинные мотивы этого дела.


Уже из СИЗО дочь напишет мне: «Меня удивляет оперативность, с которой полиция прибыла на «место преступления». К Брейвику, убившему 77 человек, стражи порядка ехали 1,5 часа, а к убитой горем матери прибыли за 10 минут».


ИЗ ТЮРЕМНОГО ДНЕВНИКА ОЛЬГИ КЛАСКОВСКОЙ


«30 марта. Привезли в полицейский участок Хандена. В присутствии мужчин–полицейских заставляют раздеться. Что не сняла сама, стянули силой. Сутки не кормили и не выводили на перекур. Зашли двое в цивильном: «Вы обвиняетесь в попытке совершения убийства мужа».


«Допрос — без адвоката. Уже в суде выделяют дежурного, она же бывший прокурор. Пришлось вызывать пожарную бригаду, чтоб распилили наручники. Прокурор Мартина Винслов настаивает наложить режим жесткой изоляции. Иначе я буду продолжать свою преступную деятельность. А что, в Швеции не существует такого понятия, как презумпция невиновности? Везут в тюрьму вблизи Стокгольма. СИЗО повышенной секретности, для преступников–рецидивистов. Сажают в камеру для суицидников. На стене капли крови. Особо поразило: у многих охранников нет дубинок, зато есть ножи».


Суд по–шведски: «Мы полностью верим его словам и не верим Ольге»


Я даже не помню, сколько было судов. Приговор восемь лет за попытку якобы «убийства мужа», хотя за реальное убийство дают пять лет с перспективой амнистии.


Против Оли никаких улик, нет отпечатков пальцев на «орудии убийства», факты говорят о том, что она защищалась и была сильно избита. Это подтверждают и сделанные после ареста фото.


Судмедэксперты заключают: порезы на теле Гекая «не представляют угрозы для его жизни и здоровья». Но для прокурора, фальсифицирующего дело, это не помеха: «Порезы представляют угрозу жизни!!!»


Глаза закрыли и на заключение судебных психиатров. Они не нашли у Ольги каких–либо расстройств или отклонений и утверждают, что «подобные преступления нехарактерны для ее структуры личности».


Обвинение выстроено на лжи «потерпевшего». В приговоре так и записано: «Мы верим полностью его словам и не верим Ольге».


Как сказала Оля по телефону: «Гекай на них (на власти) уже давно работает стукачом, поэтому ему все сходит с рук и у него много знакомых в полиции и прокуратуре. Сама подумай, как человек с судимостью мог стать охранником и получить лицензию от полиции?»


Понятно, что сделать из нее, морально и физически истощенной, «матерую убийцу» было как раз плюнуть. Так же как и из него, рослого, здорового, тренированного, «жертву». «Справедливое» правосудие свершилось!


ИЗ ТЮРЕМНОГО ДНЕВНИКА ОЛЬГИ КЛАСКОВСКОЙ


«Судебное заседание называлось «Прокурор против Ольги Класковской». Уже одной этой фразой все сказано. Мне дали восемь лет. За что? Андерс Брейвик, убивший 77 человек, получил 21 год тюрьмы. В моем же случае никто даже серьезно не пострадал. И кто на самом деле жертва во всей этой истории — более чем очевидно».


«За «бытовуху» в Швеции столько не дают»


Приговор Ольге шокировал даже сокамерников в тюрьме, прошедших огонь, воду и медные трубы. Они считают это «правовым беспределом». «У нас (в Швеции) даже за убийство дают меньший срок», — такова их реакция.


«Мама, здесь сидит женщина, которая убила бой–фрэнда, ей дали 6 лет. Две другие осуждены на 5 лет за умышленное реальное убийство». Отсюда вывод: если бы Ольга убила своего бывшего мужа, то приговор был бы значительно мягче? Вот оно, истинное лицо шведской юриспруденции! И только слепой не хочет видеть обратную сторону: дело Ольги — это не «бытовуха», она стала политическим заложником.


И попала она за решетку по коррупционному сговору чиновников и полицейских. Такова месть «русской», как там называют всех выходцев из стран СНГ, которая восстала против системы! «Жернова «миграшки», реалии соцслужб и правительства, которое позволяет своим чиновникам нарушать шведское и международное законодательство и элементарные права человека, — всех этих «незыблемых ценностей» моя дочь хлебнула сполна.


И когда она стала слишком активно опасной в стремлении добиться от властей правды, ее упрятали за решетку. Только цена этой правды слишком велика! А ведь именно шведские дипломаты и политики наиболее активно критикуют Беларусь за нарушение прав человека и чрезмерную жестокость наказания. Только вот с точностью до наоборот и даже более необъяснимое мы видим на примере трагической судьбы Ольги там, в «социальном раю» Швеции.


ИЗ ТЮРЕМНОГО ДНЕВНИКА ОЛЬГИ КЛАСКОВСКОЙ


«Последние недели в «закрытке» были крайне тяжелыми». Здесь я уже больше двух месяцев. Начала разговаривать с мебелью. Но в этих разговорах были и... свои плюсы. Мебель меня всегда терпеливо выслушивала и никогда не перебивала. Я сворачивала в кулек полотенце и представляла, что это мой сын Адам... Где сейчас мой мальчик и кого он зовет мамой?» Так и хочется ей сказать: очень надеюсь я, что не двух пап...


А ведь и такое могло быть, ведь забирали изначально малыша «под опеку государства», а дальше приемная семья, в том числе и однополая. Для социальных служб и приемных родителей это давно стало весьма прибыльным бизнесом, там крутятся баснословные деньги!


Так, за воспитание чужого ребенка местные муниципалитеты выплачивают по 10.000 шведских крон ежедневно! Процветает также и частный бизнес по предоставлению услуг замещающим семьям, который раскручивают в том числе сами социальные работники. Эти цифры и факты не с потолка, а из доклада Совета Европы о случаях изъятия детей из семей в Швеции и соседних Скандинавских странах, который написан не Ольгой и Людмилой Класковскими, а известными юристами, судьями в отставке, профессорами права, психологами. Все они входят в управление комитета по правам человека в Скандинавских странах «За права семьи в Скандинавских странах» (копию этого документа я оставляю в редакции).


Эти люди бьют во все колокола: индустрия замещающих семей разрастается в Швеции с головокружительной силой.


Вопрос ставится о коррупции в этой сфере, огромной власти органов опеки и их жестких методах, запугивании адвокатов, представляющих интересы родителей, со стороны административных судов. Это подтверждают и вынесенные не в пользу Швеции решения Европейского суда по правам человека. Многие шведские родители, дабы защитить своих детей от соцслужб и принудительного усыновления, вынуждены были бежать из страны.


Но как пишет в письмах дочь, «шведские тюрьмы кишат женщинами, которых соцслужбы обвиняют в похищении собственных детей из приемных семей и приютов и им светят реальные сроки отсидки по четыре года».


Такая вот «житейская драма человека»


Бесправная эмигрантка из Беларуси, это ли не выгодная мишень? А за такую вот «Швецию без розовых очков» на тюремные нары! Ведь критиковать можно и нужно только Беларусь или Россию, где нет «приверженности общим демократическим ценностям и верховенству закона, уважению прав человека».


А чтоб совсем добить окончательно, набросили на шею финансовую удавку, власти выставляют огромный счет за роды, алименты и возмещение «жертве» компенсации.


Поэтому всем, кто, как дятел, сейчас долбит, что вся эта трагедия Ольги якобы «житейская драма», очень хочется сказать: дабы понять, в какой водоворот попала ваша соотечественница и то, что сделали с ней за гранью добра и зла, вы хотя бы наберитесь смелости вникнуть в суть того беспредела, за который никто и не ответил. Незаконно вынесли депортацию, незаконно забрали грудного сына и восемь лет за «бытовуху» (и все это сделало и привело в исполнение именно шведское государство) — это тоже, следует полагать, житейская драма?! Когда я прочла, что шведские тюрьмы посещали белорусы и местные правозащитники изгалялись в воспевании прекраснейших условий для содержания зэков, у меня отняло речь. Заметьте, ни один из членов почтенной нашей делегации даже не поинтересовался: за что же в соседней камере в жесткой изоляции глумятся над Ольгой Класковской? Оказывается, судьба шведских заключенных волнует наших «экскурсантов» куда больше, чем трагедия белоруски, которую с ней там сотворило и продолжает творить «шведское правосудие»! Но как мало знать Европу только из окна отеля или слушая об их ценностях на семинарах за «круглым столом»! Куда важнее заглянуть все же за красивый фасад.


Переживать эту боль помогают моральная поддержка друзей, особенно моих давних школьных и, конечно же, позиция и поддержка наших дипломатов. Они в постоянном контакте с Ольгой, и всю свежую информацию по ее делу я узнаю именно от них.


«Госпожа Королева, помогите не вашей подданной»


Между тем, даже находясь за решеткой, Ольга продолжает бороться и за свою свободу, и за ребенка. Добилась смены адвоката (Томас Нильсон один из самых известных в Швеции и после обращения к нему дочери добровольно взялся за ее дело), пишет во всевозможные инстанции. Ведь с 13 февраля она, как и я, не владеет никакой информацией о ребенке, социальные службы заняли глухую оборону и даже ни на одно обращение не ответили. Тщетными оказываются и попытки служителей церкви хоть что–то узнать о судьбе Адама, социальщики из коммуны Ханинге даже их ни во что не ставят... Как говорится, «выше бога забрались, как им и позволяют власти».


«Ваше Королевское Величество! Госпожа Сильвия, прошу Вас повлиять на судьбу моей дочери! Ведь в ее случае факты и аргументы говорят о предвзятости и мстительности шведской юриспруденции», — прошу я в открытом письме королеву Швеции.


Обращаюсь к ней не только как гаранту Конституции и законности в Швеции, но и как мать к матери: «Не дайте совершиться беззаконию только на том основании, что Ольга не ваша шведская подданная. Я молюсь, чтобы наш Господь помог восторжествовать силам добра!»


А пока остается ждать апелляционный суд, который пройдет в Стокгольме с 23 по 25 октября. Обнадеживает то, что судьбу Ольги сейчас будут решать только одни юристы, входящие в комиссию суда. Ведь в суде первой инстанции заседал лишь один судья, а остальные — это гражданские лица. А как было в случае с дочкой, «ими являлись уже люди явно преклонного возраста, которые не слушают, не читают протоколы, не смотрят доказательства, а делают только то, что говорит судья».


Где и когда шведская Фемида поставит наконец точку в фразе «Казнить нельзя помиловать Ольгу Класковскую»?


Людмила КЛАСКОВСКАЯ, Минск.

 

Советская Белоруссия №193 (24330). Суббота, 12 октября 2013 года.


Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter