Позвонив утром Василию Григорьевичу Тарасевичу, ветерану внутренних войск, просила встретиться вечером того же дня. Для него мой звонок оказался неожиданным, и, честно говоря, я сильно сомневалась, что ветеран согласится. Обычно собеседники просят чуть отложить беседу: мол, общаться с журналистом без подготовки трудно, нужно с мыслями собраться и т.д. Но он не отказал. При встрече я поняла, откуда такое умение максимально быстро концентрироваться. Поняла, когда слушала истории о многочисленных спецзаданиях, на которые приходилось собираться за час–два (если предстояло преодолеть многие тысячи километров), а то и за считанные минуты (если ЧП случалось где–то неподалеку).
Полвека назад
Человеком военным Василий Тарасевич стал рано, в 19 лет, когда в 1960 году отправился из родного Кобрина поступать в Орджоникидзевское высшее военное командное училище МВД СССР имени С.М.Кирова. Учась на втором курсе, уже выполнял первое боевое задание.
— Нас, 20 курсантов, направили в Кавказские горы, — вспоминает Василий Тарасевич. — Банды чеченцев грабили осетин, угоняли скот. В операции под кодовым названием «Эллала» наша задача — вернуть скот. Недели две мы прочесывали предгорье, искали бандитов. Я в то время числился пулеметчиком. У всех курсантов за плечами были рюкзаки с провиантом (10 банок консервов, кусок сала, сахар), а у меня еще и пулемет. Нескольких человек мы тогда задержали, часть скота нашли и вернули, изъяли две винтовки системы Мосина.
А через год выпускника военного училища направили по распределению в Минск, в 43–ю конвойную дивизию. Спортивного и крепкого офицера направили командовать взводом во вторую роту оперативного полка войсковой части 3214. Как сейчас, так и тогда туда отбирали лучших из лучших.
Оперативный полк на то и оперативный, чтобы очень быстро оказаться в нужное время и в нужном месте. Примеров тому мой собеседник вспомнил немало. Правда, частенько повторял: «Подробностей не расскажу, и не спрашивайте».
Против вооруженных бандитов
...В 1964 году вторую роту в/ч 3214 перебросили в Белыничи. Нужно было искать преступника, который напал на милиционера, ранил и забрал пистолет.
— Утром мы туда приехали, а вечером его уже задержали вместе с милицией, — рассказывает Василий Григорьевич. — Пришлось побегать за ним по лесам и деревням. Через год похожий случай произошел в городке Сенно. Только тогда милиционер был убит, а бандит с его оружием скрылся в болотах. Мы стали его окружать, и, видимо, осознав, что уйти шансов нет, тот застрелился. В октябре 1967 года я принимал участие в ликвидации массовых беспорядков в Слуцке. Там шел суд над обвиняемыми в убийстве местными жителями. Возле здания суда собралась огромная толпа. К вечеру, когда мы приехали, там находилось около пяти тысяч человек. Они требовали выдать им обвиняемых, так как не верили в правосудие и хотели учинить самосуд. Люди вооружились палками, железными прутьями, булыжниками. Многие были нетрезвыми. Мы сдерживали толпу, а милиция, улучив момент, вывезла подсудимого. Когда бунтовщики поняли, что их обманули, в здание суда полетели бутылки с бензином. Пожар вспыхнул мгновенно. Под обрушившимися деревянными перекрытиями погибла судья и милиционер. Еще один представитель УВД позже скончался в больнице.
Больше подробностей от Василия Григорьевича я не услышала, а в прессе вычитала, что в тот день 7 военнослужащих внутренних войск, пытавшихся усмирить толпу, получили увечья и еще 35 — легкие травмы.
Сказано — сделано
В августе 1970–го самолетами всю часть направили в Астрахань, где распространялась эпидемия холеры. Люди за несколько дней на глазах усыхали, организм моментально обезвоживался, некоторые умирали.
— Мы обеспечивали карантинные мероприятия, охраняли карантинную зону, — уточняет Василий Григорьевич. — Мне было поручено тогда лично докладывать об обстановке в городе министру здравоохранения СССР Петровскому.
О последующих десяти годах своей жизни, проведенных за пределами Белоруссии, Василий Григорьевич немногословно сказал: «В 1971 году меня перевели в Кировскую дивизию на повышение. Оттуда направляли на полгода в Москву в Академию химзащиты. В Кировске стал подполковником, командиром батальона. Жил там со своей любимой семьей: супругой и двумя сыновьями».
А в 1986 году, как многих военнослужащих, его отправили в чернобыльскую зону для ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, охранять 30–километровую зону вокруг эпицентра взрыва. Там он командовал не только своим батальоном, но и двумя ротами из Тбилиси и Вильнюса, которые вошли в состав подразделения. В общей сложности он пробыл в зоне радиоактивного заражения более 5 месяцев. Кроме воспоминаний, об этом среди прочих почти трех десятков наград напоминает нагрудный знак — участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.
— В следующем году исполнится 25 лет после взрыва на ЧАЭС, — говорит напоследок ветеран. — Горько и морально обидно, что я, как и многие другие, не подпал под указ о присвоении внеочередного воинского звания участникам ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Этот документ был подписан в 1991 году и распространялся на действующих военнослужащих, а я уволился в запас тремя годами раньше...
