Первый Всебелорусский съезд — одно из знаковых ключевых событий в истории нашего народа и белорусской государственностиНадо сказать, что эхо Октябрьской революции, прогремевшей вместе с выстрелом “Авроры” в Петрограде, в Минске поначалу было довольно слабым. Очевидец тех дней, член Минского Совета рабочих и солдатских депутатов Вацлав Солский вспоминал в своей книге “1917 год в Западной области и на Западном фронте”: “Рано утром по всему городу были расклеены большие красные плакаты. Это был “Приказ № 1 населению Минска и окрестностей”. Он был подписан Минским Советом. Перед плакатами собирались небольшие кучки людей, читали их довольно апатично, шли дальше... Казалось, что город был парализован. Помню, что не было также никаких проявлений энтузиазма или хотя бы радости. Даже солдаты, поддерживавшие новую власть, были угрюмы, неохотно разговаривали с прохожими. В Совете настроение было нервное, но тоже не приподнятое, не радостное. Я хорошо это помню, потому что кто-то обратил внимание Мясникова на депрессию. Мясников сказал, что радоваться нечему и что дело только начинается и еще неизвестно, как кончится”.
Эту апатию заведующий отделом новейшей истории Беларуси Института истории НАН кандидат исторических наук Сергей Третьяк в интервью со мной объяснил очень просто:
— Беларусь к октябрю 1917 года была разрезана пополам линией фронта. Западная часть — под немецкой оккупацией, в восточной части всеми делами заправлял российский Западный фронт Первой мировой войны. Когда весть о революции достигла Беларуси, исполком Минского Совета создал Военно-революционный комитет (ВРК), который объявил о взятии власти в свои руки. Здесь также руководящие должности занимали в основном люди, служившие на Западном фронте. Но полномочия ВРК оспаривал коалиционный орган представителей умеренных социалистических партий — Комитет спасения революции.
На стороне ВРК был 1-й Минский революционный полк численностью 2 тысячи штыков и боевые дружины минской Красной гвардии. А их противники имели в своем распоряжении казачью дивизию — 20 тысяч штыков и сабель. Развязку историк обрисовал так:
— Большевики вступают в переговоры с комитетом, которому временно передается власть. А тем временем ВРК связывается с фронтовыми частями и перебрасывает с фронта верные большевикам части. В том числе бронепоезд под командованием подпрапорщика Пролыгина. Прибытие бронепоезда как раз и решило исход переговоров в пользу большевиков.
Действительно, секретарь Минского Совета депутатов Вильгельм Кнорин писал: “Прибытие в Минск этого бронепоезда означало смерть Комитета спасения революции. Вопрос о признании советской власти в Западной области и на фронте был предрешен”. Бронепоезд стоял на вокзале, позже его увели на запасные пути.
А через месяц в Минске произошло еще одно куда более знаковое событие. 14 декабря 1917 года (по старому стилю) в городском театре — нынешнем Купаловском — открылся Первый Всебелорусский съезд. Вот какую оценку этому форуму дал профессор кафедры философских наук и идеологической работы Академии управления при Президенте, доктор политических наук, профессор Владимир Мельник:
— Первый Всебелорусский съезд — одно из знаковых ключевых событий в истории нашего народа и в истории белорусской государственности. Значение его состоит в том, что на нем была выражена воля всех социальных слоев белорусского народа — от огромной массы крестьянства и простых солдат до политической и интеллектуальной элиты. Все они (по одним данным — единогласно, по другим — абсолютным большинством) приняли резолюцию съезда. В этой резолюции заложены принципиальные основы той государственности, которая возникла 1 января 1919 года.
Это случилось по итогам работы 30—31 декабря 1918 года в Смоленске VI Северо-Западной областной конференции РКП(б), объявившей себя Первым съездом КП(б)Б. Именно она объявила о создании БССР, именовавшейся в то время ССРБ — Советской Социалистической Республикой Белоруссией. 1 января 1919 года был обнародован соответствующий Манифест.
И этот факт вызвал одобрение даже у идеологических противников большевиков. Антон Луцкевич, ставший в 1919 году премьер-министром Рады БНР, записал в своем дневнике: “Яшчэ раніцай у газетцы “Эхо” з’явілася вестка, што савецкія ўласці абавясцілі незалежнасць Савецкай Беларускай Рэспублікі. Гэта ўсіх нашых так наэліктрызавала, што ўсе нашы як адзін гатовыя ехаць у Менск і працаваць разам з бальшавікамі. Гэта ж настраенньне i на заседаннi Рады”. Причину таких настроений в какой-то степени выявляет еще одна запись Луцкевича, сделанная тремя днями ранее: “Газеты прынеслі вестку аб заняцці Вільні бальшавікамі. Пры іншых варунках гэта б вызвала агульны сум, але цяпер мы шчыра цешымся, бо гэта адзіны ратунак”.
В свою очередь еще один представитель белорусского национального движения — Аркадий Смолич, издавший в 1919-м свой знаменитый учебник “География Беларуси”, который выдержал пять переизданий, — 13 января 1919 года пишет в рапорте Луцкевичу: “Хоць я лiчу, што бальшавiзм для краю — больш шкоды, чым карысцi, але калi ён дае магчымасць шырокай культурнай працы, узнае и баронiць нашу дзяржаўнасць, и галоўнае — калi ён давядзе яе да натуральных рубяжоў, створыць Беларусь абъяднаную, якая хоць некалькi месяцаў пражыве цяпер супольным жыццём, дык мы мусiм ухвацiцца за гэтую идэю. Прызнаць яе нацыянальным заданнем часу i проста стаць у рады абаронцаў гэтага парадку. I ваяваць у гэтых радах хоць бы з усiм светам”.
...Пройдет несколько десятилетий, и БССР вместе со многими другими странами будет воевать против бесчеловечной коричневой чумы ХХ века. После войны наша страна стала одной из стран-учредительниц ООН. Впрочем, это уже совсем другая история...
Компетентно
Игорь Марзалюк, председатель Постоянной комиссии Палаты представителей по образованию, культуре и науке, член-корреспондент НАН, доктор исторических наук:
— Первая попытка создания Белорусской Советской Республики, пусть и неуспешная, произошла в конце 1917 года. Александр Мясников и Вильгельм Кнорин называли белорусскую государственность “белорусской либо литовско-белорусской республиканской химерой”. Они стремились доказать, что среди белорусской интеллигенции и политической элиты нет тех, кому можно доверять. Даже тех, кто абсолютно искренне верил в коммунистические идеалы, они воспринимали как националистов и чужаков. Змитер Жилунович, Александр Червяков же весьма принципиально относились к идее Белорусской Советской Республики, рассматривали ее как обязательное условие, последовательно отстаивали право белорусского народа на самоопределение в рамках советской государственности. 31 января (13 февраля по новому стилю) 1918 года был создан Белорусский Национальный комитет — при Совнаркоме и по согласованию с наркомом по делам национальностей И. Сталиным.
Николай Смехович, заведующий центром новой и новейшей истории Беларуси Института истории НАН кандидат исторических наук:
— К чести нашей исторической науки мы сделали прорыв — термин “государственность” у нас перестал быть нераздельной частью термина “государство”. Белорусские историки впервые в мировой социогуманитарной мысли дали принципиально новое определение государственности. Ее определили как “право этнонациональной общности на самостоятельное историческое существование и развитие”. Это право не может быть кем-то даровано или отнято. Оно естественное и неотъемлемое у этой общности. В исторической действительности прошлого и настоящего это право реализуется национальной элитой. Которая или способна реализовать это право на историческое самостоятельное развитие, или не способна на это. А формой реализации такого права как раз и является создание государства.
osipov@sb.by
