У этого модного дома необычные клиенты. Здесь одеваются все феи, гномы, вампиры, злодеи, принцы и принцессы нашей страны. Впрочем, не только они. Здесь же одеваются и герои греческих трагедий, белорусского эпоса, виллисы и маленькие лебеди. Словом, все театральные персонажи, которые выходят на подмостки по всей Беларуси - от Верхнедвинска до Кормы.Унитарное предприятие "Театральные мастерские" занимает целый этаж в здании Большого театра оперы и балета. Но, несмотря на то что расположено под крышей театра, обслуживает оно не только балет и оперу. Здесь шьют костюмы для всех артистов художественной самодеятельности, для театров и оркестров, кинофильмов и ансамблей. Много лет здесь одевали "Песняров", "Хорошки", Государственный концертный оркестр Беларуси и бесчисленное множество театральных коллективов.
Все, что выпускают "Театральные мастерские", - эксклюзив. Работы здесь выполняются вручную, будь то роспись ткани, вязка трико или вышивка. Подобную роскошь - делать все вручную, не серийно может себе позволить далеко не каждый модный дом. Такая работа во всем мире стоит огромных денег - для коллекций "от кутюр" и то порой накладно получается. А в "Театральных мастерских" даже сценическую обувь тачают только вручную.
* * *
Здесь знают, как материализовать даже самую дерзкую мечту театрального художника. С этого, собственно, все и начинается. Художник, работающий над постановкой того или иного спектакля, приносит в "Мастерские" свои эскизы и вместе со специалистами начинает их описание. Происходит это так: сначала художник рассказывает, что он хотел бы увидеть, а потом специалисты говорят, что из этого может реально получиться. Где-то посередине этих пожеланий и вырисовывается театральный костюм. Совсем недавно здесь закончили костюмы для нового детского балета "Город мастеров", теперь начали описание постановки "Тщетная предосторожность". Расклад дается самый подробный - от трико до боа, подсчитывается каждая пуговица, прорисовывается каждый вензель узора.
Впрочем, здесь занимаются не только созданием новых театральных образов, но и "реабилитацией" старых. В декабре Театр балета уезжает на гастроли в Китай, поэтому сейчас реставрируются костюмы для "Щелкунчика". Впрочем, "реставрируются" - не совсем верно. Скорее они шьются заново, но при этом должны повторять костюм-предшественник до малейших деталей. Предыдущие наряды "Щелкунчика" уже сильно обветшали от времени и постоянных стирок. Век театрального костюма недолог. Даже несмотря на то что одевают его всего на два-три часа, за это время костюму достается по полной программе. Белоснежный лиф балерины, к примеру, после спектакля становится серо-черным. Партнер-то во время представления несколько десятков раз поднимает ее, постоянно держит за талию, вот и "залапывает", как ни грубо это звучит, до полной неприглядности. Частенько после спектакля костюм отправляется в починку, а уж после - в стирку. Стирают его только вручную - даже после самой бережной машинной стирки его можно будет попросту выбросить.
Обновление костюма - ювелирная работа. К примеру, широкие шелковые штанишки, в которых солист танцует русский танец в "Щелкунчике", из зрительного зала кажутся просто пестрым разноцветным пятном. На самом же деле тончайший шелк расписан вручную. Сейчас новые штанишки расписывают точно так же: рисунок сначала был перенесен на бумагу, а уж после - на новое изделие.
Тонкость, с какой воспроизводятся детали, производит сильное впечатление. Ну что, скажите, видно с подмостков? Тем более если сцена такая глубокая, как в Театре балета. Так, общий силуэт, блесточек немножко да перышек чуть-чуть. Для того, чтобы был понятен замысел художника, и полунамеков будет вполне достаточно. Но в том-то и прелесть этого уникального производства - костюмы здесь шьются так, что за работу не придется краснеть, даже если ее станут рассматривать не из зрительного зала, а под лупой!
- Если артист фальшивит, это сразу видно. В нашей работе точно так же, - главный инженер УП "Театральные мастерские" Полина Миронова придирчиво осматривает вышивку на кружевах для костюма Кармен. - Если, к примеру, вместо вышивки тюль просто расписать, то это внесет некую фальшь во все действо. Тогда и артист, как мне кажется, не будет верить в подлинность происходящего, а за ним и зритель...
* * *
Театральный костюм не терпит синтетики. Все должно быть натуральным, чтобы кожа артиста дышала. Ткани поставляют предприниматели, рассчитываться с ними нужно сразу. А у "Мастерских" должников - на миллионы. Погашение задолженностей за выполненные работы - больная тема. Самая большая мечта здесь: "Если бы с нами сразу рассчитались все наши должники!" Но, несмотря на хроническое безденежье, традиции менять нельзя - ткани должны быть только натуральными. Ведь в синтетическом лифе балерина уже через три минуты выступления "запечется", словно рыба в кляре. Потому приходится затягивать пояса и соглашаться со всеми условиями поставщиков.
Здесь все остается неизменным на протяжении многих лет, хотя такая верность традициям и влетает в копеечку. К примеру, на "шопеновское" платье (его еще называют платьем Жизели) необходимо 16 метров тюля. И ни сантиметром меньше. Так шили 100 лет назад, так будут шить, наверное, и еще через 100. Себестоимость одного такого платья - 230 - 250 тысяч рублей. Много это или нет - считайте сами. Но при этом учтите, что в спектакле танцует 30 балерин. Не голых, между прочим...
Впрочем, балетные наряды далеко не самые дорогие. Самодеятельность обходится дороже. Национальный костюм стоит около 400 тысяч рублей. Ведь в нем используется и ручная вышивка, и ткачество, и масса других, дорогостоящих по сегодняшним меркам, отделочных деталей.
* * *
В мастерских работает 70 человек, из них как минимум 10 заняты только обувью. Ее всегда нужно много - и самодеятельности, и особенно для балета. Ведь пуанты - это расходный материал. За месяц балерина "протанцовывает" до полной ветхости 6-7 пар. Стоит же одна пара женских атласных пуантов около 16 тысяч.
Этот вопрос в детстве, думаю, многим не давал покоя: что у балерины в носках пуантов? Кусочек деревяшки? Пенопласт? В одном фильме балерина, чтобы не травмировать ногу, обворачивала ее куском свежего мяса. Но подобные "кровожадности" - лишь художественный вымысел. На самом деле в пуантах нет ничего. Это всего лишь атласные тапочки, носки в которых уплотняются специальным клеем. Правда, клей этот - самый главный секрет обувщика. Его составляющие называют охотно: столярный клей, мука и декстрин, но сварить может только опытный мастер. Качество клея он видит сразу, по консистенции и запаху. В пуанты приклеивается 4 слоя уплотнителя из мешковины. На первый взгляд, все просто, но секреты мастерства передаются в театрах по наследству. К примеру, в Одесском оперном театре недавно умер мастер, единственный, кто знал секрет пуантов. Пришлось завхозу театра ехать в Минск, перенимать опыт наших мастеров. Но вот незадача - здесь у него все получалось нормально, а как вернулся в Одессу - все перестало "клеиться". Долго он еще нашим мастерам названивал, пока что-то начало получаться.
* * *
Сейчас в мастерских относительное затишье. Но совсем недавно здесь дым стоял коромыслом от раскаленных отпаривателей и утюгов. Намедни здесь закончили титанический труд - несколько десятков роскошных средневековых костюмов для фильма "Анастасия Слуцкая". Когда есть большой, хороший заказ, тут готовы вкалывать сутками. Мастера признаются, что от такой работы получают настоящее удовольствие. Но в последнее время солидные заказы случаются нечасто - кино-то нынче снимают редко, да и снимая стараются сэкономить на всем, к костюмированным же произведениям не обращаются вовсе - слишком дорогое удовольствие.
- Нам всегда было непросто работать, - вздыхает Полина Константиновна, - в советские времена не было финансовых проблем, были другие сложности - все приходилось делать самим. Ассортимент-то тогда какой был - пара-тройка тканей и выкручивайся, как хочешь. Но не зря же у нас люди творческие работают. К примеру, для того чтобы расшить костюм "драгоценными каменьями", пришивали на обычную пуговицу блестки (благо их-то советская промышленность выпускала), словно грани. Достаточно живописно получалось. Чего только не придумывали из "подручного материала"! Даже лаком для ногтей детали красили.
Здесь до сих пор работают мастерицы-белошвейки. Самые настоящие. По тонкому тюлю "златом-серебром" вышивают они узоры. И хотя работают на швейных машинках, работа только над одним фрагментом длится несколько дней. Есть здесь и свой "Швейк". Уже много лет вышивальщиком в мастерских работает Игорь Седякин. Когда-то он танцевал, потом по состоянию здоровья пришлось уйти, но так и остался "при театре". С нитью, говорит, работает уже почти 30 лет, даже самую сложную машину знает до последнего винтика, любой мудреный узор за 10 минут вышьет. Среди белошвеек он авторитет, за ним всегда последнее слово. Хотя и подтрунивают над ним женщины нередко. Ну что поделать - издержки производства.
* * *
"Театральные мастерские" неповторимы не только филигранностью своих работ, но еще и умением находить нестандартные выходы из сложных ситуаций. К примеру, все лебеди, короли и принцессы, щеголяют... в куриных перьях. Других попросту не используют из-за дороговизны. Все "страусовые" перья выращены на птицефабрике имени Крупской. Но надо отдать должное умелицам: из невзрачного куриного перышка они ухитряются создавать роскошные боа. Впрочем, мне приоткрыли некоторые профессиональные тайны: великолепные перья получаются из театрального газа и даже из капронового сита!
Чем больше я ходила по комнатам "Мастерских", тем отчетливее понимала неповторимость этого производства. Нигде в мире нет и не может быть ничего подобного. Ну сами посудите, разве способны иностранцы, не прошедшие через горнило советского быта, создать роскошное перо для Летучей мыши из банального кухонного сита?..
