— Поживите, я вот не смогла, — хмурилась подружка и рассказывала, как сбежала назад в квартиру.
Постепенно плюсы разрослись, страхи улеглись, мы стали переделываться изнутри под новую жизнь. Заменили вечернюю прогулку по парку на гуляние по лесу, стремительное «а пошли в кафе» — на медленное «давай сделаем шашлык» и «смотри, сколько я сегодня прошла» — на «удивись, сколько проехала». Иногда мой дневной километраж доходил до двух сотен км. Это пока я не развила свои логистические таланты, теперь-то просыпаешься, и в голове сразу карта местности — поеду вот так и по дороге все сделаю, а вернусь быстрой дорожкой.
Но, пожалуй, самое удивительное то, ради чего я начала этот разговор, крылось в области натуралистической жизни. Да, это я любила в детстве засыпать под рассказы Виталия Валентиновича Бианки «Анюткина утка», «Водяной конь», «Где раки зимуют», «Кукушонок». Я сладко проваливалась в сон под слова: «Изогнулись гибкие булавочки, вонзились в комариное тело, прижали Комара к листку, — и выпила Росянка комариную кровь, как пил Комар кровь звериную, птичью и человечью». Теперь-то они тем более не представляются мне зловещими, жизнь на природе оказалась полна не только свежего воздуха, но и простого жизненного цинизма.
— Ты что?! Как мертвая птица?! Иди в церковь!
Пока моя подружка держится за сердце и плюет три раза, я собираю в ведро мертвых птах, бьющихся о стекла дома. Пернатые не в курсе, что отражение леса в затемненных стеклах — не лес, и летят в зеркало со всей дури. Пока мы делали ремонт, крылатые развели себе под крышей общежитие и по привычке хотели продолжить жить на старом месте, пришлось отодрать все гнезда. Это в городе я умиленно складывала ручки: «Ой, на нашем балконе голубь. Это к большой любви!» В деревне с этим все проще: «Пошел вон, обгадит сейчас все!» И если я птиц боялась, то из рук сына приходилось криком выбивать бездыханные тельца, которые он находил и тащил за собой.
— Живая птичка со мной не играет, а эта хорошая, тихая!
Как-то улеглось. Окна завесили — сохранили жизнь паре десятков соек.
Пришел медведь. Издали показалось — кавказская овчарка, но зверь встал на задние лапы, перевернулся и углубился в лес. Появилась инструкция: дети, в лес не ходить! Потом такую же распространили зимой, когда нашли следы дикого кабана. Приходили лоси, постояли у дороги. Оказалось, у каждого есть история, как машина на трассе в лучшем случае чуть не столкнулась с рогатым. Все перекрестились, въезжали в поселок медленно, оно и лучше.
Читайте также
Во время бомбардировки майскими жуками я застала пятилетнего сына за игрой: надев очки и какую-то шапку, он препарировал насекомое моими маникюрными ножницами. Сосчитал лапы, сложил рядом крылья. После долгой и скучной лекции о человечном отношении к козявкам сын стал складывать жуков в коробку и уносить в лес. Те мгновенно катапультировались. Филипп переключился на муравьев. Они жили у него во всех коробках. Подходит, помню, утром к очередному коробку, а там лежит муравьишка вверх лапками.
— Ишь, разлегся, — укоряет его сын. — Вставай, играть будем!
Поначалу я считала, сколько лет мне отмерила кукушка. Она старалась с утра до вечера. Теперь просыпаешься под ее ку-ку, и ничего уже внутри волнительно не замирает. Фон.
Так и вся природа стала естественным сопровождением нашей жизни. И все, как она живет, принимается с простотой человека, который интегрировался в нравы животного мира, существующего по законам пищевой цепочки. По весне пошли на прогулку, нашли хвост белки, чуть дальше — кучку перьев, оставшихся от какой-то птицы, и обглоданного ежа.
— Как ты только не боишься там гулять? Жуть какая-то, — смотрит на меня с ужасом подруга. — У меня недавно в подъезде бомж голубя съел…
— Вот примерно так же и у нас.
Деревня и город. Где жить лучше? Каждый по-своему скажет. Часто после тихих дней в лесу хочется вернуться в квартиру на центральном проспекте — и пусть шум мотоциклов по ночам не умолкает, и сосед что-то кричит своей жене страшным голосом. Зато ты в этой выхолощенности, в залитом горячим бетоном мире — как часть конструктора, надежно приперт всеми остальными людьми-кубиками. Все как-то проще. Захотел сантехника — позвонил в ЖЭС, наругался, что воды нет. В деревенском доме вода исчезает по твоей вине: что-то засорилось, сломалось, отвалилось, пересохло. Не справишься — плати человеку. Цветы в жару плачут — надо поливать. Газон не скошен — совестливо. Но главное — на природе тебя не отпускает странное ощущение свободы, с которой, черт пойми, что делать. Тишина, и только твои мысли. Шум леса. Лежу, слушаю кукушку. Строю планы, как поеду проводить день в мегаполисе. Две стихии, не проживу без их сплетения. Чем дальше от города, тем больше тянет назад. А побудешь там — и уже хочется снять туфли, пойти босиком по траве. Несчастные, сбитые с толку дети, беспокойные, но помнящие нежный голос природы. Мы, горожане.
sulimovna@rambler.ru
