В Быховском районе в годы войны фашисты уничтожили более 130 деревень

Горькая скорбь Добужи

Жителей деревни каратели сжигали, расстреливали, до смерти забивали палками

До войны деревня Добужа, до которой от Быхова километров 20, была немаленькой — более 600 человек. Скольких из них загубили фашисты, доподлинно неизвестно. По одним данным — более сотни, по другим — около 200. Карательные операции в селе оккупанты проводили трижды: летом и осенью 1942-го, в октябре 1943-го. В Добуже не осталось ни одной уцелевшей хаты — возрождалась она уже после освобождения. Но такой, как прежде — шумной, веселой, — уже не стала. Сегодня здесь постоянно проживают всего десять человек.

В музее Смолицкой школы есть сведения и о героях, освобождавших эту землю, и о загубленных фашистами земляках.

Связными были все

Быховский район — партизанская зона. Напоминания об этом тут повсюду. На территории Смолицкого сельсовета, в состав которого входит Добужа, установлен памятный валун в честь руководителя действовавшего в этих краях партизанского отряда Якова Курпаченко, в самой Добуже в 1960-е годы торжественно открыли Курган Бессмертия — символ мужества и героизма бойцов особого рейдового партизанского соединения «Тринадцать» под командованием Героя Советского Союза Сергея Гришина. 

В Быховском районе каратели уничтожили более 130 сел: памятный валун в одном из них.
Учащиеся Смолицкой СШ знают: в годы Великой Отечественной большинство их земляков были партизанскими связными. В школьном музее собраны материалы не только о соединении «Тринадцать», которое громило врага на Смоленщине и на территории Беларуси, о 17-дневной Бовкинской блокаде на Быховщине, самой длительной и тяжелой в истории этого партизанского полка, но и воспоминания свидетелей того, как лютовали здесь нацисты, мстившие мирному населению за помощь «лесным людям».

На территории нашего сельсовета немцы уничтожили шесть деревень: Смолицу, Трилесино, Ветренку, Добужу и Ухлясть, — перечисляет девятиклассница Ксения Иванова. — Некоторые из них мы увековечили в макетах. 

В отдельных папках — поименные списки жителей, зверски замученных фашистами. Листаю ту, что с надписью «Добужа»: Алексей Лашков, Яков Сивалобцев, Сысой Мельников, Тит Морозов, Кристина и Мирон Сотниковы…

— В войну в наших краях действовал и партизанс­кий отряд «Семерка» под командованием Григория Ворожищева, который тоже участвовал в прорыве Бовкинской блокады, — уточняет учитель истории и по совместительству заведующая музеем Валентина Смоловская. — Впоследствии в своих мемуарах он назвал фамилии разведчиков, связных — жителей Быхова, деревень Смолица, Прибор и других. От старожилов знаем, что медики, которые были в составе партизанских отрядов, спасали жизни сельчан, раненных в ходе карательных операций.

Валентина СМОЛОВСКАЯ.

Архивы говорят

Самому пожилому жителю Добужи Василию Козычко 80 лет. О войне он почти ничего не помнит: «Слишком мал был — родился в 1942-м. Знаю, что фашисты палили наше село, расправлялись с людьми. Но наша семья — мать Авдотья, старшие брат Володя и сестра Аня — уцелела». 

Как свидетельствуют архивные документы, повезло далеко не всем землякам Василия Тимофеевича. В справке Трилесинского сельсовета от 21 июня 1946 года за подписью председателя Алексея Левочкина значится: «В октябре 1943-го года, в период блокировки немецкими оккупационными частями партизанского соединения Гришина, сожжены деревни: Смолица — 219 домов, Добужа — 156 домов, Трилесино — 213, Виляга — 35. За подозрение в связях с партизанами в общей сложности расстреляно и замучено более 400 мирных жителей — детей, женщин, стариков».

Жительнице Добужи Ульяне Киреевой в 1943-м было 24 года. До войны она работала трактористкой в колхозе. Когда пришли враги, укрылась с односельчанами в лесу, спасаясь от гибели. Но немцы и полицаи, устроившие облаву на партизан, добужанцев вычислили. Вот как вспоминала те страшные события Ульяна Максимовна: 

«16 или 18 октября меня вместе с 150 земляками под конвоем пригнали в деревню Радькова Слобода, закрыли в сарае. Утром рассортировали: женщин с детьми отправили на станцию Быхов, мужчин — якобы строить мосты. На деле заставили рыть ямы и в 10 утра на опушке леса неподалеку расстреляли. Все убитые — 45 человек — были жителями Добужи. На месте гибели их и закопали. В живых тогда остались только Василий Максимовцев и Григорий Квартальный. Немногим позднее неподалеку от нашего села фашисты поймали сельчан, помогавших партизанам провизией, сведениями. Расстреляли тоже. Лично видела трупы — около 60».

По словам Ульяны Киреевой, потерявшей в ту осень двух братьев (одному исполнилось 20 лет, второму — 22 года) и 40-летнюю тетю, саму Добужу немцы сожгли подчистую.

Загубленные жизни

После войны выжившие жители села рассказали, что каратели наведывались к ним не только в 1943-м.

Педагог Алексей Соловьев, который в 1942 году 20-летним парнем примкнул к партизанскому отряду Якова Курпаченко, вспоминал: «В тот год фашисты и эсэсовцы учинили ряд зверских расправ над мирным населением. Летом разбомбили стеклозавод в Ветренке, село сожгли вместе с людьми. Сам видел, что от него осталось: печные трубы вместо домов, обгоревшие тела, кости. Спустя время такую же картину застал в родной Добуже. Среди погибших — сожженных, расстрелянных — узнал свою однофамилицу Аксинью Соловьеву, ее детей, трех и пяти лет от роду, 18-летнюю Еву Мельникову, 3-летнего Ваню Толстого. От спасшихся узнал: каратели озверели до такой степени, что сельчан, в том числе и малых детей, били палками до тех пор, пока те не умирали в страшных муках. Такая судьба постигла и мою тетю Ульяну Квартальную, двух ее детишек. Их трупы изверги сбросили в яму…» 

«Незадолго до этого немцы спалили деревню Красница, что в 7—8 километрах от нас. Узнав об этом, многие односельчане поспешили укрыться в болоте, поросшем лесом, — рассказывал тезка учителя, тоже Алексей Соловьев (разные у них лишь отчества — Иванович и Степанович. — Прим. ред.). — Тех, кто не успел убежать — Марию Сотникову, Татьяну Максимцову, Тимофея и Григория Толстых, — расстреляли. Трупы мы находили и на пожарищах — по фрагментам одежды опознавали своих. Одни из земляков, решив остаться в селе, стали строить курени, другие из-за страха, что трагедия может повториться, предпочли оставаться на болоте. В родную Добужу приходили лишь за провизией, которую закопали в сараях, на огородах. Как-то сентябрьским утром, придя на пепелище своего дома, снова увидел на дороге вражеские броневики, грузовики и мотоциклы. Рванул обратно в лес, укрылся за деревьями и оттуда наблюдал за происходящим».


В селе на тот момент были мирные жители. Дедушке Дмитрию Капрелеву фашисты приказали отправляться на болото и сказать землякам, которые там прячутся, дескать, если выйдут — никто не пострадает. Ослушаются — убьют их жен, матерей, детей. Капрелев вернулся один. Его расстреляли. Затем стали подводить к картофельным ямам женщин, детей — всего 12 человек. Пускали пули в спины, сбрасывали вниз. Еще шестерых сельчанок, в одной из которых Алексей Степанович узнал свою мать Матрену Аксеновну, швырнули в погреб, кинули гранату…

Среди погибших были отец Соловьева Степан Тарасович и дядя Илья. Их и то, что осталось от матери, Алексей Степанович похоронил в одной могиле.

Памятника невинно убиенным в Добуже нет. Но всякий раз, приезжая на Курган Бессмертия, современники вспоминают не только героев-партизан, но и всех тех, кто вместе с ними приближал Победу…

kislyak@sb.by

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter