Эту женщину повстречала в просторном коридоре областного диспансера реабилитационного центра «Исток». Ей всего 46 лет, а на вид — все 60.
Известный доктор-нарколог, с которым у меня было назначено интервью, позвонил в этот момент по мобильному телефону, сказал, что очень занят и, извинившись, попросил отложить нашу встречу минут на 20. Лицо женщины вдруг просветлело. Ей хотелось выговориться, а тут — внимательный слушатель.
— Зовут меня Марией. Родом из деревни одного из районов Минщины. Не обижайтесь, что не говорю точный адрес, не хочу, чтобы земляки и знакомые узнали, до чего я докатилась.
Здесь нахожусь на реабилитации после полуторамесячного лечения в наркологическом отделении центра. А пить начала еще в конце восьмидесятых, когда после окончания кооперативного техникума стала работать на торговой базе местного райпо. Это были годы тотального дефицита, а через мои руки в магазины поступали ковры, мебель, бытовая техника. Знакомые и друзья липли, словно мухи. И от кавалеров отбоя не было. Хотя, что уж тут скромничать, я и вправду была симпатичная: лицом не хуже других, русая коса до пояса, высокая, стройная. Мужа-красавца выбрала из односельчан. Андрей после окончания Горецкой сельхозакадемии работал главным инженером в пригородном совхозе, где нам и неплохой домишко выделили.
Максимке еще и годик не исполнился, поспешила выйти на работу: боялась потерять доходную должность. Нет, не подумайте плохо, взятки за услуги не брала, зарплата была нормальная, да и самой за каждую покупку не надо было ни перед кем кланяться. А вот если клиенты подносили коробочку конфет, бутылку конька или вина хорошего, вроде как грех было отказываться. В конце рабочего дня вместе с подружками расслаблялись по полной. Нам ведь и физически приходилось непросто. Специалист торговой базы — он же и сторож, и кладовщик, и продавец, а если придется — и грузчик. Этим и оправдывалась перед домашними, когда упрекали, что «поздно явилась, да не в том виде, в каком следует». Дальше — больше. Когда дошло до семейных скандалов, решила уволиться.
У меня, помимо торгового образования, за плечами 7 классов музыкальной школы. Перешла, чтобы забыть о своей «горькой» привычке, на работу в районный Дом культуры. Думала, что «культурная обстановка» дисциплинирует. А в райцентре, сами знаете, музыканты нарасхват: то на свадьбе просят поиграть, то на проводах в армию. Я, признаться, особо и не отказывалась, деньги лишними не бывают. Но если раньше приходилось выпивать украдкой от начальства, то здесь водочка лилась рекой. Сама не заметила, как опустилась окончательно. Черты лица огрубели, даже походка стала похожей на мужскую. Одним словом, и здесь пришлось уволиться «по собственному». Перебивалась случайными заработками — на стройке, уборщицей в магазине или ЖЭСе.
Вскоре муж ушел к другой женщине, да и сын все больше к нему тянулся, стеснялся из-за меня перед друзьями. А в моем неприбранном доме — дым коромыслом, каждый вечер собираются такие же «неприбранные» друзья-алкаши.
Только смерть мамы от сердечного приступа словно отрезвила меня. Я вдруг поняла, что сама перечеркнула все самое хорошее в своей жизни. Проснулась однажды утром после очередного запоя и решила: не брошу пить — пропаду совсем. А тут и Максим прислал письмо из армии. Пишет, что после «дембеля» собирается жениться. Мне до слез стало приятно, что вспомнил обо мне, поделился такой новостью. Значит, подумала, еще верит, что преодолею свою пагубную привычку. Тогда и обратилась к врачам за спасением.
К выпивке уже не тянет, как прежде. Вот только на душе иной раз так накатит — ведь столько лет впустую потрачено. Живу теперь надеждой на встречу с сыночком, что свадьбу ему хорошую справлю, внуков дождусь, как другие мои ровесницы. А вы, — обратилась ко мне Мария, — напишите в газету о моей судьбе, я разрешаю. Может, хоть для кого-то моя исповедь окажется поучительным уроком.
