Горе от безумия

Поздно ночью 29 октября прошлого года Маргарита Даева проснулась от сдавленных хрипов, которые раздавались из комнаты ее 34-летнего сына Сергея. Женщина вбежала в соседнюю комнату и оцепенела от ужаса: Сергей отрешенно сидел рядом с явно уже бездыханным телом своей бывшей жены Ольги, которая накануне заглянула к нему в гости. Заметив мать, Сергей спокойно сказал: "Я отправил Олю к сыну". Потом сам позвонил в милицию...

...Сергей Даев родился и рос нормальным здоровым мальчиком. После школы и учебы в ПТУ попал на службу в Военно-Морской Флот, где считался образцовым воином и неоднократно получал поощрения от командования. Вернувшись из армии, женился. Как-то в 1994 году Даев ввязался в пьяную драку, в результате которой у потерпевших пропали деньги и документы. Вместе с остальными участниками потасовки он был осужден на 2 года лишения свободы. Когда Даев еще находился в колонии, его жена Ольга родила сына. Жила она с ребенком в квартире своих родителей. Туда же после отбывания наказания переселился и Сергей Даев...

Однажды, хлопоча на кухне, мать Ольги услышала, как в соседней комнате, где находились зять с внуком, раздался сильный удар - будто что-то тяжелое упало на пол. Забежав туда, женщина увидела страшную картину: Даев с отрешенным выражением лица держал ребенка и методично бил его головой о стену. Теща в истерике бросилась к соседям с криками о помощи, но было, увы, уже поздно: малыш умер.

Даева признали невменяемым и отправили в 1997 году на лечение в специализированную больницу со строгим наблюдением "Гайтюнишки" в Гродненской области. Там он находился до 2002 года, когда врачебная комиссия пришла к выводу, что Даев "может продолжить принудительное лечение в психбольнице с обычным наблюдением по месту жительства...". А уже через 8 месяцев его выписали и оттуда, переведя на амбулаторный режим лечения.

Вскоре выяснилось, что еще из "Гайтюнишек" Сергей Даев писал письма своей бывшей жене Ольге, которая к тому времени успела второй раз выйти замуж и родить двух девочек. Лейтмотив всех посланий: "Я здесь осознал, что совершил, но я тебя очень люблю, ты мне нужна. Давай, когда вернусь, мы попробуем все забыть и начать все сначала..."

Невероятно, но после выписки Даева из больницы Ольга начала с ним тайно встречаться. Родственники Даева неоднократно предупреждали Ольгу о возможных последствиях таких свиданий. Безрезультатно.

В ночь на 29 октября 2003 года Ольга, повеселившись с подругой в ресторане, приехала к бывшему мужу в гости. И чуть ли не с порога стала его оскорблять, откровенно издеваться. А потом попросила... сварить ей кофе. Мать Сергея Даева была в это время в своей комнате и не видела, как сын взял на кухне нож. А когда она услышала доносившиеся из его комнаты хрипы, ничем помочь бывшей невестке уже не могла... Даев повторно был признан невменяемым и помещен на принудительное лечение в психиатрическую больницу со строгим наблюдением...

Этот шокирующий случай, конечно, из ряда вон выходящий. Однако история Сергея Даева отнюдь не единична. Тема жестоких преступлений, совершаемых психически больными людьми, постоянно обсуждается как специалистами, так и простыми обывателями, являясь одной из самых болезненных и неоднозначных. Скажем, сотрудники правоохранительных органов могут навскидку припомнить несколько похожих фактов. Например, дело некоего Прунича. В день выписки из психиатрической больницы в Новинках он приехал в минский микрорайон Шабаны, зашел в квартиру к незнакомому старику и без всякого повода убил его. Из того же ряда и история одного больного, который выдавал себя... за целителя, избавляющего женщин от бесплодия. Под видом лечебных сеансов он насиловал доверчивых женщин. После задержания его признавали невменяемым, некоторое время он лежал в больнице, а потом благополучно выписывался и принимался за старое.

Существует и еще одна сторона проблемы. По словам старшего следователя прокуратуры Заводского района Минска Сергея Прокоповича, занимавшегося делом Даева, он в своей практике "сталкивался со случаями, когда человек считался формально выздоровевшим, осознающим свои действия, и откровенно признавался: "Я могу сделать все, что угодно, и ничего мне за это не будет - я же психически больной..."

Кстати, совсем недавно одно из информагентств сообщило о том, что некие его источники в правоохранительных органах считают, что "в связи с увеличением в последнее время числа убийств, совершаемых психически больными людьми, необходимо вновь пересмотреть законодательство, касающееся лечения и содержания данной категории граждан".

Безусловно, существует своя точка зрения на эту проблему и у врачей. Как сказал главный психиатр Минздрава Павел Рынков, после случая с Даевым было проведено служебное расследование, которое пришло к выводу, что "на определенном этапе работы психиатров была допущена ошибка, за что ответственные лица понесли дисциплинарное наказание". Вместе с тем, по мнению главного психиатра, "в республике создана и функционирует действенная система принудительных мер безопасности и лечения в отношении психически больных людей. Она, кроме лечебных функций, является одновременно и действенной профилактикой того, чтобы пациенты в будущем не совершали преступления повторно".

Вообще же, как считает Павел Рынков, психически больные люди совершают преступления отнюдь не чаще, чем здоровые. В основном это кражи, убийства, изнасилования, тяжкие телесные повреждения.

В 2003 году из 142 психически больных людей, поступивших в больницу "Гайтюнишки", 28 совершили кражи, 43 - убийства, 14 - нанесли тяжкие телесные повреждения. Что касается заболеваний, которыми они страдают, это в основном большая группа психозов - в том числе шизофрения, органические психозы и т. д. Много пациентов с умственной отсталостью, которые не вполне отдают отчет своим действиям, пациенты с органическими заболеваниями, сопровождающимися снижением интеллекта. Уровень рецидива у них относительно стабилен, и лишь очень небольшой процент больных совершает преступления повторно. Причем, как правило, это лица, попадающие после выписки в ту же неблагополучную социальную среду, где находились до лечения.

Сегодня в Беларуси любой психически больной человек может получить эффективную лечебную помощь - в том числе и благодаря современным препаратам, перечень которых был утвержден Минздравом в прошлом году. Так что звучащие иногда требования пожизненно изолировать психически больных людей, совершивших тяжкие преступления ("нет человека - нет проблемы"), являются прежде всего антиконституционными и неразумными по своей сути. Большинство психически больных не лишено дееспособности и обладают гражданскими правами наравне со всеми остальными.

При определении возможности изменить режим содержания тому или иному пациенту комиссия психиатров ориентируется на определенные сроки пребывания в больнице, которые сложились на практике. Допустим, лица, совершившие убийства впервые, ранее чем через 4 - 5 лет никогда не выходят за пределы больницы со строгим наблюдением.

Стоит также сказать, что все больные, совершившие преступления, ставятся на специальный учет в психиатрических организациях системы здравоохранения. Это значит, в частности, что они чаще других пациентов наблюдаются врачами, в соответствии с законом к ним применяется принудительная госпитализация в психиатрический стационар, которая утверждается судом по месту жительства больного...

А вот проблема, которая нынче действительно стоит остро, касается возвращения в общество психически больных людей, совершивших преступления. Социальную помощь у нас пациенты получают только в домах-интернатах, надомного обслуживания для них не предусмотрено. Одним из действенных методов ресоциализации больных является трудовая терапия. В республике существует около 20 лечебно-производственных мастерских, которые сейчас переживают экономические трудности, и их количество сокращается с каждым годом. Хотя именно эти мастерские позволяют больным заниматься общественно полезным трудом, получать за это пусть минимальное вознаграждение и тем самым повышать свой социальный статус.

Сергей КОЖУХ, "СБ".



Кстати

Она давно была "не в себе"

"Невменяема" - таково заключение судебно-психиатрической экспертизы в отношении женщины, подозреваемой в убийстве собственной дочери.

Помните ту жуткую историю? Пасхальная ночь... Поисковая игра "Схватка"... И... тело девочки 9 - 10 лет в заброшенном колодце, со шнурками на шее и множеством ссадин по всему лицу. Это не все: на теле ребенка были обнаружены следы, которые могут квалифицироваться как сексуальные истязания.

Кто мог совершить такое? В городе появился маньяк? Правда оказалась страшнее всех возможных догадок. По подозрению в убийстве девочки была задержана ее 34-летняя мать.

...Обычно очень прилежная второклассница 122-й минской школы Влада уже несколько дней не приходила на занятия. Но учителя не беспокоились. На вопрос классного руководителя Влады, что случилось с девочкой, ее мама по телефону рассказала, что ребенок заболел.

- Поводов не верить женщине не было, - рассказала директор школы Светлана Протасевич. - Первые два года она состояла в родительском комитете и всегда активно интересовалась успехами дочки.

По словам Светланы Васильевны, присутствовала мама Влады и на последнем родительском собрании, 31 марта. Все было, как всегда. Никто и предположить не мог, что спустя всего несколько дней девочки не станет, а ее мать окажется главной подозреваемой.

В школе не знали, как на самом деле живет эта девочка. По словам дяди Влады, ее мама давно была "не в себе"... Несколько лет назад она развелась с отцом Влады (кстати говоря, именно он опознал девочку) и вышла замуж за другого. Но отзывы об этой семье были нелестные. Говорили, что мать Влады с отчимом любили выпить и частенько избивали девочку и ее двухлетнего братишку Егора.

После случившегося обоих родителей Егора заочно лишили родительских прав, а мальчика поместили в детский дом. Пусть у него жизнь сложится иначе, чем у сестры. Умненькая, общительная и веселая 10-летняя девочка с голубыми глазами и светло-русыми волосами... Такой она запомнится всем, кто ее знал.

Марина КУНЯВСКАЯ, Надежда ДЕКОЛА, "СБ".