Угроза остаться без крыши над головой нависла над несколькими сотнями минских семей. В том числе и над Натальей Мисоченко, обратившейся за помощью в редакцию «СБ». «Еще вчера мы думали, что у нас есть дом. Беременной, с мужем и 2–летним сыном мне некуда идти...» Дело в том, что администрации ЖРЭО через суды требуют немедленного выселения людей из... колясочных, электрощитовых и других с точки зрения закона нежилых помещений. На первый взгляд справедливое требование. Между тем речь идет о работниках этих же ЖРЭО и ЖЭСов, которым в свое время предоставили нежилые помещения, лишь бы удержать. Работа тяжелая, непрестижная, а в Минске хронический дефицит таких кадров. Можно ли здесь найти компромисс? Попытаемся разобраться в ситуации.
Года три назад Наталья Мисоченко, видя, как выматывается муж Андрей, чтобы оплатить съемное столичное жилье и обеспечить семье достаток, подумывала уволиться из Первомайского ЖРЭО Минска, где в 2008–м начинала с должности оператора ЭВМ, диспетчера и курьера. Супруги приехали в Минск из Чечерска: Андрею предложили перспективную должность в солидной фирме. Планировалось рождение ребенка, а потому финансовый вопрос был актуален, вспоминает Наталья:
— В то время я металась между двумя работами — Чечерским профтехучилищем № 18 и минским ЖРЭО, куда трудоустроилась по контракту. График позволял это совмещать, утомляла только частая езда почти за 300 километров. Как дипломированный педагог и психолог я могла рассчитывать на удачное трудоустройство и наконец окончательно перебраться к мужу. И тут начальник ЖРЭО предлагает мне реальное жилье, а также перспективу постоянной работы, только, говорит, останься...
Согласно письменному распоряжению пользоваться нежилым помещением семья могла на период работы Натальи в ЖРЭО. При этом ее трудовой контракт истекал только в 2015 году... Устно руководство гарантировало, что после выхода Мисоченко из декретного отпуска контракт будет продлен вместе с правом пользования предоставленными метрами, а там, дескать, эта бывшая колясочная, ставшая двушкой, будет переведена в жилой фонд и, по возможности, приватизируется... Ну кто отказался бы?
Помещение все еще числится как колясочная. Хотя ни единой коляски перед тем, как начать капитальный ремонт, чете Мисоченко выносить не пришлось — только мелкий мусор... Почти 44 кв. метра объективно пустовали. 10 тысяч у.е. плюс золотые руки мужа и помощь друзей — и вот некогда унылое, а главное, заброшенное помещение уже ничем не отличается от уютных квартир сверху, рассказывает Наталья, приглашая заглянуть в каждый уголок:
— Долги до сих пор раздаем. Муж заменил трубы в ванной и полы, выровнял откосы, покрасил потолки и т.д. Чтобы полностью исключить проникновение сырости, с улицы была сделана бетонная отмостка. Скажите, разве все это можно сравнить с тесной общагой, в которую нас теперь предполагают выселить?
Мисоченко достает из почтового ящика извещение на оплату коммунальных услуг, где помещение даже называется квартирой:
— Посмотрите, все как у всех, к оплате за май — 315 тысяч 400 рублей. Техническое обслуживание — согласно типовому договору...
Будем объективны: эта возможность обрести наконец свою жилплощадь стала одним из действенных рычагов решения кадровой проблемы в ЖЭСах и ЖРЭО. Вот и дворники ЖЭСа № 100 ЖРЭО Первомайского района, которое нынче настаивает на выселении более 40 семей, Игорь Елин и Владимир Касатый подтверждают:
— Работать за комнату в общежитии здесь никто не будет! За 2 — 3 миллиона мести улицы и долбить обледенелые тротуары?
Именно ради квартиры (колясочной в 20 кв. метров) 10 лет назад Владимир ушел в ЖЭС с должности учителя физкультуры. Теперь же и его, и Игоря с женами и несовершеннолетними детьми тоже выселяют из благоустроенных ими за собственные средства помещений. Более того, ЖРЭО Первомайского района в своем исковом заявлении требует еще и взыскания кругленьких сумм. И, наконец, когда готовился к печати этот материал, стало известно, что сам факт проживания с детьми в помещении, имеющем статус нежилого, грозит папам и мамам лишения родительских прав!
Cпору нет, решение руководства минских ЖРЭО передать колясочные, щитовые и прочие вспомогательные помещения под жилье своим работникам явно шли вразрез с законом. Но ведь дело–то уже сделано, и, как считает заместитель министра ЖКХ Геннадий Трубило, «вины работников организаций системы жилищно–коммунального хозяйства в нарушениях законодательства нет». А те, с кого можно было бы спросить, давно при других должностях. Да и нарушения, собственно, в чем? В том, что вселяли в нежилые помещения — раз, при этом ущемляли права собственников дома — два. Ведь колясочные, щитовые и т.д. являются общим имуществом совместного домовладения. По новому Жилищному кодексу, для его отчуждения требуется согласие 2/3 жильцов дома. Факт: их тогда никто не спрашивал, просто передали подсобки волевым решением людям, и все. Но и семья Мисоченко, и многие другие их товарищи по несчастью уже давно заручились письменным согласием на отчуждение у необходимого числа соседей...
Любопытно, что вся эта борьба с «захваченными колясочными и щитовыми» полностью игнорирует решение вышестоящих инстанций. Ведь еще 3 февраля 2014 года на совещании всех заинтересованных ведомств с участием Геннадия Трубило и первого заместителя председателя Мингорисполкома Владимира Кухарева вопрос четко урегулирован. Пунктом 1.2 протокола поставлена конкретная задача: «...принять меры по переводу данных помещений в жилые помещения государственного жилищного фонда с последующим заключением договора найма жилого помещения государственного жилищного фонда». Условие первое — жилец должен состоять в трудовых отношениях с подразделением ЖКХ, второе — «иметь на данное помещение ордер либо договор найма и иные документы». Но разве может быть ордер на колясочную? Само понятие «ордер» увязывается в законодательстве исключительно с жилым помещением. Как и договор найма. (Хотя в некоторых других минских ЖРЭО, как удалось выяснить корреспонденту «СБ», ордера на подобные нежилые помещения каким–то чудом выдавались. Более того, они уже переведены в жилые и кое–где даже идет процесс приватизации.) А раз так, то напрашивается вывод: должны приниматься во внимание «иные документы». Их только два: распоряжение руководства ЖРЭО о предоставлении помещения и типовой договор на оказание услуг по техобслуживанию. Плюс факт многолетней оплаты за коммунальные услуги.
Решение принято, но воз и ныне там. Когда в Минжилкомхоз посыпались жалобы, Геннадий Трубило направил Владимиру Кухареву письмо, прося «еще раз поручить соответствующим организациям рассмотреть проблему с максимальным учетом интересов граждан, уделив особое внимание возможности перевода буквально каждого нежилого помещения в жилое, а также проконтролировать ход данных мероприятий». А что на деле? Одни ЖРЭО чего–то выжидают, другие — ставят своим работникам ультиматумы.
...Положение же семьи Мисоченко, впрочем, много хуже, чем у других выселенцев. Вопреки желанию Натальи, ее, беременную и находящуюся в декретном отпуске по уходу за ребенком, просто уволили из ЖРЭО. «Сообщили об этом по телефону, мол, нашли на мое место человека, который готов работать на полную ставку. Я сказала, что сама могу выйти на работу немедленно на том же условии — в ответ молчание». Насколько законно это увольнение, предстоит решить суду, куда Мисоченко готовится подать иск. А как иначе? Ведь, получается, что теперь ее семье в колясочной дома по улице К.Чорного просто нет места.
Прямая речь
Начальник УП «ЖРЭО Первомайского района г. Минска» Татьяна Стасевич:
— Среди всех документов системы ЖКХ все равно основной документ — это договор найма. Их у жильцов колясочных нет. Договор заключается на основании решения администрации района, а оно, в свою очередь, должно опираться на законодательную основу. Но ее тоже нет! Как нет законных оснований и для перевода нежилых помещений в жилые. Поэтому расставить точки над «i» должен суд. Когда сотрудники подразделений ЖКХ вселялись в нежилые помещения, они знали, что это временно и при необходимости они их покинут. А то, что вложили в эти метры свои деньги, — пусть еще докажут в суде. Данные помещения по проектам не предназначены для жилья, и мы их отдадим под бытовки своим работникам. До сих пор не урегулирован вопрос, какие именно «иные документы» могут стать основанием для действий по переводу нежилого помещения в жилое. На улицу мы не выселим никого — подготовлены для всех комнаты в общежитии... За чужие ошибки сегодня тоже нужно отвечать.
Кстати
Редакция располагает сведениями, что руководство Первомайского ЖРЭО год назад успешно ходатайствовало перед администрацией района о перепрофилировании нежилого помещения в доме № 2 по улице Тикоцкого в жилое с последующей госрегистрацией. Основанием для решения вопроса согласно пункту 6 ст. 21 Жилищного кодекса стали документы, подтверждавшие соответствие нежилого помещения санитарно–техническим требованиям, предъявляемым к жилым. А именно: ведомость технических характеристик от Минского городского агентства по государственной регистрации и земельному кадастру, а также согласования Центра гигиены и эпидемиологии Первомайского района и районного отдела по чрезвычайным ситуациям. Почему же в нынешней ситуации не пойти по такому пути? И почему согласования от этих же организаций, официально признавших, что помещение № 21, в котором проживает семья Мисоченко, полностью соответствует всем санитарно–техническим требованиям, предъявляемым к жилому помещению, остаются без внимания?
Советская Белоруссия №122 (24505). Вторник, 1 июля 2014 года.
