В июле 2007–го начался мировой финансовый кризис. С прошлого года его последствия ощущает и Беларусь...
Напомню, все началось с колебаний в секторе американских ипотечных облигаций. А затем по всему миру стали «сыпаться» фондовые индексы, банкротиться банки и останавливаться заводские конвейеры... И только сейчас ведущие финансисты, кажется, смогли оценить глубину кризисных явлений. Глава Федеральной резервной системы США Бен Бернанке и председатель Европейского центробанка Жан–Клод Трише назвали цифру: 5 триллионов долларов. Именно столько требуется, чтобы погасить ущерб, вызванный кризисом.
Аналитики отмечают: для США не проблема напечатать эту астрономическую сумму (бумаги и красок не жалко). Загвоздка в том, что пустых долларов в мире и так уже слишком много... Мрачные прогнозы некоторых экономистов о том, что за этим кризисом через какое–то время последует новый, еще более тяжелый, кажутся правдоподобными. Логика борьбы с глобальным спадом не отличается новизной: кризис заливается ничем не обеспеченными деньгами, в основном американскими.
Правда, и укорять за такую стратегию финансовые власти США сложно. Перекосы в ведущей мировой экономике накапливались много лет. Несколько поколений американцев жило в долг, что компенсировалось обильной эмиссией и займами на внешних рынках. Это, конечно, трудно признать нормальным. Американская экономика, по мнению экономистов самых разных школ, нуждается в серьезном оздоровительном курсе. Но он займет не один день. Тем временем перед ФРС США стоят проблемы, которые нужно решать здесь и сейчас: спасение от банкротства ведущих банков и промышленных корпораций, поддержание спроса, сокращение безработицы...
Общая сумма, которую США вбросили на финансовые рынки за два года, колоссальна — около 2 триллионов долларов. Еще примерно 1,5 триллиона добавили другие страны. Из них 0,5 трлн. пришло из Европы и по 0,3 трлн. — из России и Китая. КНР, кстати, единственное из ведущих мировых государств, которое, по прогнозам Всемирного банка, закончит 2009 год с ростом ВВП. Остальные крупнейшие экономики, как ожидается, уйдут в минус.
Серьезный спад деловой активности прогнозируется в США. Это обстоятельство, кстати, едва ли не в первую очередь заботит Пекин. Сегодня Китай — основной кредитор американской экономики. На начало года на счетах КНР находилось гособлигаций США на 739 млрд. долларов. К апрелю сумма выросла до 800 млрд. Масштабные вливания Вашингтона в финансовые рынки вызывают в КНР опасения насчет сохранности национальных активов. Впрочем, во время недавнего визита в Пекин министра финансов США Тимоти Гейтнера стороны, похоже, нашли компромисс. Китай, судя по всему, продолжит вкладывать в американские ценные бумаги, так как он совсем незаинтересован в обвале крупнейшей экономики. На рынок США приходится весомая доля китайского экспорта. Если во Флориде и Огайо будут покупать меньше китайских товаров, это ударит по фабрикам в Поднебесной...
Получается, все ведущие игроки мирового рынка понимают: лечить экономику свежеотпечатанными долларами — не лучшая перспектива. И тем не менее дают зеленый свет ФРС США, потому как более подходящих инструментов под рукой нет, а делать что–то надо.
Какова же эффективность громадных финансовых инъекций? Аналитики отмечают: поначалу рынки даже не замечали вливаний и продолжали стремительно падать. Лишь с начала этого года ситуация стала стабилизироваться. Начался рост цен на нефть, а это, как известно, один из важнейших индикаторов состояния экономики.
Хоть неравномерно, с пробуксовыванием и частыми откатами назад, но все–таки нефтяные котировки поднялись с 35 долларов за баррель до 60 и выше. В российской экономике, сильно зависимой от конъюнктуры цен на энергоресурсы, эта тенденция сопровождается ростом биржевых индексов. У нас рынок акций неразвит (что в общем–то оказалось благом). Однако можно утверждать, что рост нефтяных цен — хорошая новость не только для России, но и для Беларуси. Во–первых, как показала практика, наша нефтеперерабатывающая отрасль работает успешнее в периоды нефтяных бумов. В страну больше поступает валюты, наполняется государственный бюджет. Во–вторых, Россия для наших предприятий остается крупным рынком сбыта. Понятно, что чем больше у соседей денег, тем больше продукции мы можем им продать.
Таким образом, события в мировой экономике дают некоторый повод для сдержанного оптимизма. Если вслед за нефтью повысится мировой спрос на металлы, технику, удобрения, то склады наших заводов начнут постепенно разгружаться, улучшится финансовая ситуация.
Но ажиотажного спроса, который предшествовал кризису — когда продукция уходила с колес, со свистом, — в этом году ждать не приходится. Мировой экономике еще далеко до полного выздоровления.
