После матча со сборной Швеции к Глену Хэнлону было много вопросов. К игрокам тоже, но в тесноте микс-зоны, где еще кипящая внутри обида и переполняющие эмоции накладывались на желание поскорее остаться наедине с собой, сложно говорить о выводах и перспективах. Появившийся более чем через полчаса Глен Хэнлон уже успел “остыть” настолько, чтобы попытаться разобраться не только в том, что случилось в эти 60 игровых минут, но и в том, что будет с командой в ближайшие годы. “Наша цель сейчас — играть как сборная Швеции”, — заявил наставник, вызвав тем самым еще больше вопросов.
— Глен, вот вы говорите, что теперь маяк для белорусского хоккея — сборная Швеции. Означает ли это, что вы остаетесь в команде?
— Я бы не хотел отвечать, как это связано со мной. Но я бы хотел, чтобы в любом случае национальная платформа белорусского хоккея развивалась в сторону такой игры — быстрой и атакующей. Потому что нужно всегда помнить: у тренеров кроме обязанности выигрывать есть и обязанность развлекать публику. На этом чемпионате с самого начала мы хотели дать болельщикам что-то такое, после чего они могли бы кричать от радости. И нам это удалось.
— И все-таки: вы остаетесь или нет?
— Давайте я лучше буду отвечать на вопросы по игре...
— Давайте: вы искренне верили в то, что Михаил Грабовский сможет сыграть, или это был тактический ход?
— Вчера после того, как мы узнали результаты МРТ, Миша сказал, что, скорее всего, играть он не сможет.
— Что вы сказали ребятам в перерыве, после которого игра белорусов изменилась самым радикальным образом?
— Пришлось покричать, поругать их. Попытался объяснить, что мы слишком много чести оказываем сборной Швеции, хотя можем играть гораздо лучше. Но я не хочу сказать, что они плохие игроки, однако у них есть такое свойство. Можно в какой-то мере понять: у них был шаг до медального раунда, и это сковывало. В этой ситуации команду нужно было шокировать и встряхнуть.
— И еще по игре: ее ключевым моментом был буллит Калюжного?
— (Пауза.) Я думаю... Вряд ли этот момент перевернул игру. Он был способен это сделать, если бы случился раньше. Но этот буллит случился достаточно поздно и уже не мог существенно повлиять на ход матча. Я думаю, это была игра без переломных моментов. Разве что кроме первого перерыва, после которого мы заиграли гораздо лучше.
— Как считаете: Андрей Костицын сыграл в свою полную силу на чемпионате?
— Единственное, о чем я прошу игроков, когда они приезжают в сборную, — отдаваться полностью. Андрей сделал все что мог, и до приезда Миши Грабовского именно он был альтернативным капитаном. Он справился.
— Давайте подведем итоги: у вас был первый удачный период со сборной Беларуси, и второй тоже можно считать успешным. Поменялась ли ваша философия работы с этой командой?
— Когда я впервые приехал сюда, 90 % игроков представляли экстралигу и тренировались два раза в неделю до самого чемпионата. Я дал парням выходной, и они посчитали, что я — лучший тренер в мире. Это было легко — в то время любой мог стать лучшим тренером. Сегодня мы кардинально изменили свой подход. У нас некоторые ребята сейчас зарабатывают миллионы и играют в третьем звене. Но что осталось неизменным в белорусской сборной — это ее бойцовский дух. Во все периоды моей работы эти ребята всегда бились до конца, а я получал удовольствие от работы с ними.
— На кого-то из игроков вы взглянули по-новому на этом турнире?
— Прежде всего, эта сборная стала гораздо сильнее по сравнению с той, что была в 2005 году. Теперь это очень серьезный коллектив! Да и вообще расстояние между командами в мировой классификации сокращается. В то же время я уверен, что те игроки, которые приезжают сегодня в расположение белорусской сборной, делают это исключительно потому, что они очень любят хоккей и страну. В 2005 году дело обстояло иначе. Игрокам сборная была нужна для того, чтобы “раскрутиться” и попасть в чемпионат России. Большинство из них ведь тогда играло в “Юности” и “Керамине”. Но сейчас они приезжают в команду из клубов КХЛ, и тут дело уже в других чувствах и отношениях. Я не говорю, что раньше они не хотели играть за сборную. Просто сейчас у них есть реальный выбор, и они делают его в пользу национальной команды. Это, согласитесь, гораздо важнее.
— Часто приходится слышать, что нынешний результат сборной Беларуси повторить будет очень трудно: дескать, у ветеранов нет смены. А какой вы как тренер видите эту команду через несколько лет?
— Я бы не согласился с таким утверждением. У нас есть два хороших хоккеиста из юниорских лиг — Кирилл Готовец и Олег Евенко. Они играют действительно здорово, хотя находились здесь под большим давлением. Есть Граборенко, Коробов, Горошко... У нас хороший защитный хребет. Есть Мильчаков, способный перенять эстафету у Андрея Мезина, и Виталий Коваль, у которого в запасе несколько сезонов. Есть Гаврус, способный вырасти в игрока мирового уровня. Но, конечно, очень важно, чтобы ребята до 20 лет тоже играли на чемпионате мира. Команда 18-летних тоже важна, но самая важная сборная — U-20. Без успехов на этой ступеньке сложно перешагнуть во взрослый хоккей.
— Кто, на ваш взгляд, станет чемпионом мира в Минске?
— Я не хочу об этом говорить — кто-то точно обидится. Точно не Австралия. Я бы сказал, что болею за Россию. Там играет Александр Овечкин, Олег Знарок хорошо работает с этой командой. Привлекаются интересные хоккеисты. Я — за Россию.
— Чемпионат мира для сборной Беларуси завершен. Какие планы на вечер?
— За руль точно не сяду. Если автобус уехал — поеду домой. У меня нет планов. Был план готовиться к игре с Россией. Так что теперь даже не знаю, как провести этот вечер...
