Под Новый год принято делать подарки. Традиция давняя. Стало быть, можно взглянуть, что дарили 10, 20, 100 лет назад… Ровно 125 лет назад нам подарили… кино! 28 декабря 1895 года братья Люмьер провели первую публичную демонстрацию своего изобретения — синематографа. «Волшебный фонарь» ожил. Закрутился проектор, глаз не оторвать!
Люмьер — значит свет
Братья Огюст и Луи Люмьер.
Можно считать это магией места. Вряд ли зачинатель импрессионизма Клод Моне, создавая свою картину «Бульвар Капуцинок в Париже», мог представить, какую необыкновенную импрессию — впечатление вызовет у человечества изобретение, представленное здесь спустя два десятка лет. Художник писал картину в студии Надара, крупнейшего мастера фотографического портрета ХIХ века. Именно в этом здании в 1874 году состоялась выставка, давшая название новому художественному течению. Для импрессионистов главным героем стал свет. Они стремились передать, как от света вибрирует воздух, как он меняет цвета предметов, как контрастирует с тенью… В буйстве красок Моне запечатлел дом напротив, то самое «Гран Кафе», в котором братья Люмьер представят синематограф. Слово «люмьер» по‑французски означает «свет». Выходит, сама судьба выбрала братьев пролить свет в темном зале, заворожить публику новыми ощущениями.
Какими могут быть впечатления от первого кинопросмотра, многие представляют со времен популярного вестерна «Человек с бульвара Капуцинов». Цитаты из этой музыкальной комедии украсят любое повествование о давних временах киноискусства. Но сначала приведем оригинальное свидетельство непосредственного очевидца из века ХIХ. Жорж Мельес слыл человеком, которого удивить было сложно. Тем не менее владелец театра иллюзий, где ежедневно царили мистика, фокусы и разыгрывали зрителя, спустя годы вспоминал: «При виде этого зрелища мы сидели с открытыми ртами, остолбенелые от удивления, пораженные донельзя»…
«Джентльмены, скажите, а поезд уже ушел?»
Вы думаете, образованных и уважаемых парижских господ, подобно ковбоям захолустья Дикого Запада, шокировал прибывающий на вокзал поезд? Известное заблуждение. Поезд опоздал… Братья Люмьер показали его уже после Нового года, лишь в январе. Однако пышущий дымом паровоз настолько запал в память, что многие именно его считают самым первым представленным на публике фильмом. Причем не только рядовые поклонники. В советском четырехтомнике «История кино» именно от вокзала Ла‑Сьота начинают кинолетопись… Очевидно, составитель сего труда не сильно дружил с французскими первоисточниками.
На самом деле первым ушлые предприниматели Люмьеры показали не пугающий ужастик с паровозом, а рекламу. Собственной фабрики.
«Сдается мне, джентльмены, это была… комедия»
Первый сеанс оказался в некотором роде автобиографическим, как, впрочем, и многое другое из творчества зачинателей кино. Зрителям продемонстрировали не только принадлежащую семье Люмьер большую фабрику, но и просто житейские, бытовые зарисовки. Особый фурор вызвал фильм «Политый поливальщик». Это была первая постановочная кинокомедия, сделанная по сюжету одного из комиксов. Мальчишка пережимает шланг, а незадачливый садовник никак не может понять причину отсутствия воды. Когда поливальщик заглядывает в шланг, шалунишка убирает ногу — и мощная струя бьет прямо в лицо… Жан‑Франсуа Клер — настоящий садовник поместья Люмьеров в Ла‑Сьота — сыграл фактически сам себя, а малолетнего проказника — сын одного из их слуг Бенуа Дюваль. Этих двух человек вполне можно считать первыми киноактерами. Ведь остальные фильмы Люмьеров носили в основном характер репортажа.
Это оценили уже первые зрители. Сразу после окончания исторического сеанса за обладание чудесным проекционным аппаратом начался настоящий аукцион. Господин Мельес изъявил желание приобрести новинку за 10 000 франков! Сумма, очевидно, была значительно завышенной, но директор музея восковых фигур Гревен месье Томас готов был выложить 20 000. Наконец, месье Лаллеман из варьете «Фоли‑Бержер» поднял ставку до 50 000! По воспоминаниям, ажиотаж остудил отец братьев Антуан Люмьер, добродушно заявивший: «Мы польщены вашим интересом к созданному нами синематографу и столь высокими оценками изобретения, однако мы намерены использовать его самостоятельно. Мы не предполагаем передавать секреты его конструкции в другие руки. Пусть и весьма достойные. С сегодняшнего вечера мы начинаем в этом зале публичные платные демонстрации и будем рады видеть здесь вас и ваших друзей».
«Джентльмены, моя лошадь занимала очередь с утра»
Сборы первого сеанса были невелики — 35 франков едва покрывали стоимость аренды. Но уже в следующие дни заинтересованная новым словом «синематограф» публика хлынула в подвал «Гран Кафе». Они ничего не понимали в технике, но увиденное превзошло все ожидания. Зрители приходили вновь, приводили с собой знакомых. Вечером образовывалась очередь. Представления начали давать день напролет. По 20 сеансов ежедневно! Зал едва успевали проветривать. Суточные сборы порой достигали 2500 франков.
Владелец «Гран Кафе» месье Борго кусал локти. Он сдал подвал своего ресторана, именуемый «Индийским залом», всего за 30 франков ввиду его полной бесперспективности. Помещение вынужденно пустовало из‑за запрета на игру в бильярд, для которого изначально было приспособлено. Теперь хозяин боялся требовать повышения аренды, понимая, что удачливые лионские коммерсанты без проблем найдут другое место. А ему придется лишиться не только скромной арендной платы, но и заработка за счет клиентов, которые оставались обсудить впечатления «синематографа» в его заведении. Кино стремительно завоевало популярность, и именно поэтому эти рождественские дни отмечены в календаре.
Минский иллюзион
Коммерческая жилка, присущая семейству, и фотографическая фирма Люмьера‑отца, имевшая филиалы по всему миру, дала возможность лихо раскрутить новое развлечение. Братья Люмьер быстро наладили выпуск своих аппаратов, но в отличие от американца Эдисона, продававшего свои кинетоскопы, французы продавали шоу. В 1896 году братья отправились в мировое турне. Фильмы Люмьеров показали в Лондоне, Нью‑Йорке, Берлине, Брюсселе, Бомбее. В мае состоялся первый сеанс в Петербурге.Вскоре синематограф увидел и наш Минск. Сначала, как и везде, «живую фотографию» презентовали от случая к случаю на сезонных ярмарках в качестве вишенки на торте. Со временем кино обрело постоянные квартиры.
Первый кинотеатр в Минске располагался на Захарьевской улице в доме, который находился в районе нынешнего ГУМа.
Владелец Штремер имел сеть подобных развлекательных заведений по всей Российской империи. Его минский кинотеатр использовал динамо‑машину, работающую на мазуте, поэтому вскоре жители, а затем и городские власти, непривычные к чаду в центре города, попросили дельца сделать свое детище менее смердящим…
«Разрази меня гром, если эта ваша штука не прочищает мозги лучше, чем виски»
Куда больше положительных эмоций оставил появившийся следом «Иллюзион», который располагался на той же Захарьевской напротив городского сквера. В автобиографической книге минчанина тех лет Михала Павликовского можно найти забавные моменты о первых шагах городского кино: «…Старшее поколение присматривалось к рождению нового искусства с недоверием и без должного пиетета. На сеансах в минском иллюзионе почти не было видно взрослых. Одни учащиеся. Следовательно, новаторское заведение новомодной музы делало разные ходы, лишь бы заинтересовать публику. Кроме обычной программы из десяти фильмиков, представляли разные дивертисменты. Например, показывали 17‑летнего Ваню весом 15 пудов (более 200 килограммов. — Прим. авт.). Или гигантшу — всю в татуировках, весящую пусть несколько меньше, зато полунагую, что для пацанов являло собой особый соблазн. В фойе играло электрическое пианино, а после десяти вечера начиналась программа «только для взрослых», представлявшая собой первое зернышко будущего cinema‑cochon (дословно с французского — «свинское кино», а нынче именуемое порнофильмами. — Прим. авт.)».
На Захарьевской, центральной улице дореволюционного Минска, располагались все основные кинотеатры города. Первый — Штремера, затем «Иллюзион», потом открылся «Эден», со всех сторон украшенный афишами, как на старой пожелтевшей фотографии.
Для подростков подобные сеансы, ясное дело, были недоступны. Уже просто потому, что за нахождение вне дома в позднее время грозило изгнание из школы. Но и «дозволенная» программа, по словам Павликовского, вполне устраивала гимназистов. «Лишь спустя год или два, когда в Минске наплодилось кинотеатров (было их пять или шесть), гимназическое руководство ввело определенный надзор: чтобы пойти в кино, нужно получить пропуск школьного инспектора. Ребята просиживали в кинотеатре по два сеанса подряд, просматривая захватывающие картины, как, например, драму «Побег узников» или «Псы контрабандистов». На забаву публики хозяин кино пускался порой на фокусы, недостойные высокого искусства, показывал «Псов контрабандистов» дважды: первый раз нормально, а второй — запуская пленку в обратном направлении. Всех очень забавляло наблюдать, как собаки галопируют задом».
«Я знал много счастья, я испытал любовь женщин, я познал власть денег, но все это пыль по сравнению с этим!»
Буквально за несколько лет кино стало самым массовым зрелищем, значительно опережая по посещаемости театр и цирк. Бравый успех во многом определялся доступностью. Билеты в кинотеатры стоили копейки, в то время как за посещение театра цены исчислялись в рублях. Накануне Первой мировой войны кино выросло из детских штанишек, перешло от маленьких 45‑секундных сюжетов, которыми некогда братья Люмьер шокировали публику на бульваре Капуцинок, к продолжительным постановкам. Зрителей баловали разнообразием: от приключенческих и познавательных фильмов до серьезных драматических картин. Началась другая история, которая продолжается и сегодня.Еще одно заблуждение
«Человек с бульвара Капуцинов» — популярный советский фильм породил одно распространенное заблуждение. На самом деле в Париже нет бульвара Капуцинов, зато есть бульвар Капуцинок… Свое название оживленная современная улица получила от некогда расположенного там женского монастыря одноименного ордена. Так что родоначальников кино на бульваре Капуцинов можно найти только в советском кинопрокате.ПЕРВАЯ ПРОГРАММА БРАТЬЕВ ЛЮМЬЕРКСТАТИ
(28 декабря 1895 года, 21:00)
«Выход рабочих с фабрики Люмьер»
«Ловля красной рыбки»
«Прибытие в Лион участников Конгресса по фотографии»
«Завтрак ребенка»
«Вольтижировка»
«Кузнецы»
«Политый поливальщик»
«Прыжки на одеяле»
«Площадь Корделье в Лионе»
«Море»
Первый в мире кинопостер — оригинальный плакат «Синематограф Люмьер» художника Анри Бриспо — в 2018 году был продан на онлайн‑торгах аукциона «Сотбис» за 160 000 фунтов стерлингов. Это более чем в 2,5 раза превысило предварительную оценку в 40—60 тысяч фунтов. Очевидно, что братья Люмьер, затевая кинопоказ, предрекали своему детищу большое будущее. Иначе трудно объяснить, почему на плакате изображен такой ажиотаж для неизвестного доселе мероприятия.
