В нашей стране на наркологическом учете состоит 270 тысяч человек. Из них около 15 тысяч — лица с наркотической зависимостью
НО РЕАЛЬНАЯ цифра, по предположениям специалистов, больше в 6—10 раз. Только за последние 25 лет в Беларуси число больных наркоманией увеличилось в тридцать два раза. И каждый год их количество растет. Около 90 процентов наркозависимых — в возрасте от 19 до 40 лет. Из них 16 процентов — женщины. Почти половина принимающих наркотики нигде не работает.
Говоря о лечении и реабилитации наркозависимых, медики констатируют: новых высокоэффективных методов в борьбе с этим злом пока не существует. Но при этом называют несколько направлений, благодаря которым можно снизить социально-экономический ущерб от приема наркотических средств. Одно из них — заместительная терапия метадоном. В Беларуси ее применяют с 2007 года. Финансирует программы и закупает эти средства ООН.
Метод заместительной терапии хотя и не есть панацея в лечении и даже профилактике наркомании, но уже показал свою эффективность в социализации людей, страдающих от приема наркотиков.
— Сегодня заместительную терапию в нашей стране принимают около 800 человек, — рассказал главный нарколог Минздрава Сергей Осипчик. — Да, они не перестали быть наркозависимыми, но у них появился шанс вырваться из опасной среды. Эти люди уже не живут одной целью: где достать деньги на новую дозу. Принимая метадон, у них есть возможность вернуться к обычной жизни, устроиться на работу, создать семью…
В чем суть этой терапии? Ежедневно, в минимально допустимой дозировке, которая со временем снижается, зависимые принимают наркотическое средство метадон. Но принимают его только на специальных пунктах и под контролем медиков. Средство, пояснил Сергей Иванович, блокирует специфические рецепторы, которые используются для получения удовольствия при введении наркотических средств. При этом наркозависимые не получают привычного эффекта эйфории. Параллельно с пациентами проводятся социально-психологические тренинги. Цель такого лечения: со временем помочь людям полностью отказаться от потребления наркотического средства.
Помимо заместительной терапии, действуют реабилитационные программы по возвращению к жизни алко- и наркозависимых.
— Все они основаны на Миннесотской программе «24 шага». Единственное, в чем они разнятся, — длительность и конфессиональная принадлежность участников, — пояснил главный нарколог. — Главная проблема для тех, кто занимается реабилитацией наркозависимых, — формирование мотивов реабилитации у участников программы. Ведь человек, который принимает наркотики, теряет ресурсы для мотивации жизнедеятельности. Залог успеха — удержать человека в этой программе! Но почему это так сложно? Представьте человека, который не один год употребляет наркотические средства. Он, скорее всего, при этом не работал, ни разу утром не поднимался для активной деятельности. Все его жизненные цели — проснуться, найти дозу, уколоться и забыться до следующего дня… Употребление наркотика — это серьезное изменение состояния психики.
По сравнению с Европейским регионом, и даже остальным миром, в Беларуси программы длительной реабилитации алкоголиков или наркоманов находятся в начальном состоянии. В идеальном варианте такой проект должен быть рассчитан на срок не менее 12—18 месяцев, а не на один-два, как предлагают сейчас в частных и государственных реабилитационных центрах, полагает главный нарколог. А ведь за это время необходимо осуществить главную задачу — создать и сохранить мотив на выздоровление, направить человека на позитивную социальную активность. В том числе оказать помощь в трудоустройстве, обеспечить поддержку психологов, наркологов...
— В последние годы наркозависимость в различных странах приобретает размах эпидемии. Если так можно сказать, наша страна пока находится в более благополучном отношении, чем, к примеру, некоторые регионы России, — заметил Сергей Осипчик. — Но вызывает беспокойство, что в условиях Таможенного союза граница открыта. Особенно беспокоит судьба подрастающего поколения. В прошлом году решено провести совместный с Министерством образования и здравоохранения проект «Апробация социально-психологического консультирования алкогольсодержащих и наркотических средств». По определенной методике протестировано около 3,5 тысячи учащихся. Эксперимент проходил в разных регионах, выборка формировалась случайным образом. Порадовало, что ни в одном биообразце не обнаружили психоактивных веществ.
Но это не значит, что проблемы нет. В этом году снова планируется анкетирование и последующее медицинское тестирование. Медики его проведут в тех регионах, где по эпидемиологическим данным фиксируется высокая частота употребления психоактивных веществ. Это Солигорск, Пинск, Светлогорск. Раньше по распространенности наркопотребления на первом месте находился Светлогорск.
Тестирование — анонимное. Даже если зафиксируют положительные пробы, «виноватого» искать и наказывать не будут. Для организаторов важно узнать, где локализуется проблема. После этого специалисты займутся консультациями с родителями, педагогами и учащимися.
ИСПОВЕДЬ НАРКОМАНКИ
«Мне больно, но я хочу жить»
С Татьяной (имя девушки изменено) мы познакомились в реабилитационном наркологическом отделении «Исток» Минского областного наркологического диспансера. Она, узнав, что я журналистка и пишу о наркозависимых людях, сама попросила рассказать о себе и своей жизни в газете: «Я здесь, потому что хочу снова стать нормальным человеком».
Мне было тринадцать лет, когда папа погиб. Мама работала учителем в школе. День ее начинался рано, а когда она приходила домой, на улице было уже темно. Я сразу почувствовала себя самостоятельной и… свободной. Вскоре начала пропускать уроки, тусоваться с ребятами постарше во дворе целыми днями. Знакомые мои нигде не учились и не работали. Мы гуляли по городу или сидели у кого-то на квартире. Вскоре из «хорошистки» я превратилась в «неуспевающую». С матерью ругалась, понимала, что из-за занятости контролировать меня полностью она не сможет. А потом и вовсе перестала ходить в школу. «Опекала» меня подружка, которая была старше на 5 лет. Она-то и предложила мне первую бутылку пива, первую сигарету. Я не отказывалась. Как же, я ведь самостоятельная и взрослая!
Однажды после очередной ссоры с матерью позвонила этой самой подружке и попросилась на ночлег. В квартире, куда попала, шла гулянка. Выпили, пошли на дискотеку. А перед танцами, чтобы стало еще веселей, подружка предложила уколоться: «От одного раза ничего не будет»… Я уже выпила, и смело согласилась. Ночь провела не дома. На следующий день подружка снова предложила мне уколоться… Так я стала наркоманкой.
Мама будто и не замечала, чем я занимаюсь. А сама — педагог. Вероятно, ей так было проще. Вскоре, чтобы купить дозу, я потихоньку стала выносить ценности и вещи из квартиры, могла украсть что-либо, иногда спала с мужчинами за деньги… Вскоре мама вышла замуж и решила разменять квартиру, чтобы я ей не мешала. Дни проходили за днями в угаре от наркотиков и от заботы, где взять деньги на новую дозу. Руки-ноги исколоты. Из тех восьми лет, что я принимала наркотики, ничего не могу вспомнить, словно жизни и не было. Иногда кто-то из знакомых умирал… Вскоре одного парня, у которого я приобретала наркотики, арестовали. Милиция всех проверяла. Я закрылась дома и несколько дней не выходила, на звонки не отвечала. Страх атаковал меня. Чувствовала, что схожу с ума. Казалось, что за мной следят, меня хотят убить, посадить в тюрьму. Я не ела, не пила и не спала несколько суток. Началась ломка. В моем сознании возникали страшные видения, я кричала и выла от ужаса. На третий или четвертый день позвонила маме, попросила о помощи. Открыла дверь и, теряя сознание, сказала только: «Мамочка, прости»…
Сначала мама уговорила меня обратиться в общество анонимных наркоманов. Там ребята стали мне помогать с первой же минуты, уговорили обратиться к врачам. Старались даже, чтобы я не общалась со своими старыми друзьями, которые, кстати, звонили и приходили.
Я очень хочу семью, хочу заново начать жизнь. Здесь хорошо, но я боюсь, что вернусь домой, и бывшие знакомые начнут снова искать встречи со мной. Ребята из общества обещали мне помочь поступить учиться в вечернюю школу или колледж. Мне 21 год, но я чувствую себя глубокой старухой. У меня такие болезни, сколько и десяток людей за всю жизнь не накопят. Мне больно, но я хочу жить…
Выйти «из тени»
СЕТЬ кабинетов заместительной терапии уже действует в нашей стране. Пациенты — более 800 человек. Гуманно ли лечить наркозависимых метадоном? Мнения неоднозначны. Но наркологи уверены в правильности этого решения. Ведь за помощью в пункты заместительной терапии с каждым днем обращается все больше зависимых от психоактивных веществ людей. Они выходят «из тени» и хотят вернуться к нормальной жизни.
Кабинет заместительной терапии при наркологическом диспансере в Речице открылся в октябре прошлого года. Заведующий психонаркологическим диспансером Центральной районной больницы Петр РЕБЕНОК рассказывает «БН»:
— Программа заместительной терапии апробирована в Гомеле в 2007 году. И стала востребована буквально с первых дней. Наш кабинет — тринадцатый в республике. В Речицком районе за последнее время количество стоящих на учете с наркозависимостью выросло с 69 до 86 человек.
А ведь поначалу кабинет заместительной терапии некоторое время пустовал. Сотрудники диспансера проводили беседы с наркозависимыми. Подключили РОВД, МЧС, участковых терапевтов, газеты и телевидение. И вскоре за помощью стали обращаться первые пациенты. Сегодня их уже тринадцать.
— Об открытии кабинета некоторые наркозависимые узнавали друг от друга, сработало, как они сами потом рассказывали, «наркоманское радио». К нам приходят люди разных возрастов. Я их называю «мои ребятушки» — ведь практически каждый день с ними встречаюсь, знаю каждого из них, их жизнь. Как правило, они приходят
Признаки, по которым можно определить, что человек начал употреблять наркотики:
- снизился интерес к прежним занятиям, упала успеваемость в школе;
- появились лживость, изворотливость, скрытность, нежелание контактировать с близкими;
- приступы внезапной агрессии и раздражительности сменяются благодушием;
- иногда появляется излишняя разговорчивость;
- в компании друзья старшего возраста;
- человек постоянно просит деньги, из дома пропадают вещи;
- зрачки сужены или расширены;
- аппетит меняется от полного отсутствия до усиления;
- на руках, ногах или даже на голове — следы от уколов;
- от одежды специфический химический запах.
Подготовила Анна КОРЕНЕВСКАЯ, «БН»
