Главная любовь Романа

Если вы молодой, неуверенный в себе поэт, художник или танцор, зовите меня на свои литературные вечера, выставки и танцы — я самый благодарный потребитель искусства. Это я поняла в прошлый понедельник, стоя в очереди в дамской комнате столичного Дворца Республики между первым и вторым актами спектакля театра Романа Виктюка «Последняя любовь Дон Жуана». Это вышеупомянутое место для того и предназначено, чтобы, придя «на театр», дамы могли организовать вот такую очередь, поправить прическу или просто перекурить. Делая все это, они обсуждают все тонкости переживаний от сцены. Я брезгливо отворачиваю свой носик от клубов дыма и подслушиваю разговоры.

— Хорошо, что пошли на этот спектакль, — обращается блондинка в морковного цвета кофте к своей приятельнице. — Теперь в любом обществе со знанием дела можем сказать: Виктюк — г... Видели, знаем.

— Да–да, — соглашается та.

На десять человек ближе к заветной для всей очереди цели я замечаю свою школьную подружку.

— Привет! Как спектакль? — спешу я к ней подружить и сократить расстояние.

— Не поняла пока, — пожимает она плечами, — по–моему, скучно. А тебе?

— А мне очень нравится!

Десять обойденных дамочек не довольны моими жизненными принципами. Пусть себе. Тем более что настроение у меня хорошее, и спектакль действительно нравится.

Я уже пересмотрела многие творения Романа Виктюка. Когда–то в Москве видела ранние работы, по телевизору в рубрике «Телеспектакль» наслаждалась «Лолитой», в Минске посещаю все гастрольные спектакли. Ничего нового мне, конечно, Роман Григорьевич уже не расскажет. Я бы и сама, наверное, могла спектакль поставить в его эстетике. Если бы постаралась, может, дама в «морковной» кофте даже почерк бы не отличила. По крайней мере, могла бы высказать точно такое же свое мнение и о моей постановке. Но причина моих визитов к Виктюку глубоко женская.

Как–то после «Саломеи» зашли мы всей компанией в бар концертного зала «Минск» обсудить под бокал вина все тонкости режиссерской задумки и ее актерского воплощения. Пока делали заказ, за соседний стол присел исполнитель главной роли Дмитрий Бозин, заказал себе салат с зеленым горошком и посмотрел по сторонам. А тут я. Сижу и глаз с него не свожу. Вот он мне и улыбнулся. Я тут же стала пунцовой под цвет вина в бокале. С тех пор приходится ходить на все спектакли Виктюка, чтобы еще и еще раз увидеть, как Бозин улыбается и щурит глаза.

Смеетесь? А где можно еще на красивых мужчин посмотреть, как ни в театре у Виктюка? Я же на всякие спектакли хожу, всяких артистов знаю, могу грустно вам констатировать — красивые мужчины ныне редкость. Еще раз повторюсь: красивые — во всех прекрасных смыслах этого слова.

Потому что в основном получается, как у Гоголя, — если бы нос да к уху... За красивыми телами и пластикой надо ходить на балет, за голосами в оперу, а за речами — к радиоточке в надежде услышать «Театр у микрофона». В драматическом же театре все это должно, по идее, сливаться воедино. Только ведь... У одного пивное брюшко, у другого потухший взгляд и зеленое лицо. Артисты горюют на тему плохого жалования, а так хочется забыть о тяготах их жизни и обмануться. Поверить, что перед тобой божественный мужчина мечты.

Виктюку хорошо обманывать, у него есть Бозин. Который показывает через дыры в джинсах загар из элитного солярия. Видя такую его форму, о любом содержании забываешь, а он еще и на батуте прыгает до самого потолка концертного зала. Под потолком его хорошо со всех сторон видно.

Женщин режиссер Роман Виктюк показывает в менее выгодном свете, но и они — как прыгнут! Как сядут на шпагат, что становится понятно — толстых и ленивых здесь не держат.

Я, вообще, нахожу, что театр, это прежде всего развлечение. Вот смотрю на мотылька и, любуясь, не требую от него речей Сократа. Он красив и скоро умрет. Как спектакль. Каждый вечер умирает и завтра снова рождается. Новый и разный. Всякому есть возможность выбрать себе свой, по вкусу.