У сегодняшних немцев – настоящий бум на коллективизм.
ОПУБЛИКОВАННЫЕ в одном из недавних номеров «БН» авторские впечатления от поездки в Германию получились пессимистичными. Вторую половину рассказа, как и обещал, посвящу более позитивным наблюдениям: Германия ведь — одна из самых высокоразвитых стран Европы. И это трудно не заметить! После ганзейских городов Ростока и Любека дорога привела меня и друга Андрея, уже давно ставшего немецким гражданином, в Берлин и Потсдам.
А ты сделал свой вклад в вечность?
— У сегодняшних немцев — настоящий бум на коллективизм. Кругом полным-полно всевозможных акций, которые призваны скрепить окружающих невидимой цепью товарищества. И в то же время позволить сделать свой личный посыл в будущее. Короче, смотри сам! — и Андрей заходит в храм святого Николая — самое древнее культовое сооружение немецкой столицы.
Казалось бы: что удивительного? Витражи, распятия… Визуальный ряд дополняют эхо голосов, блуждающее под сводами, и мелодия органа. А все-таки священнослужители нашли, как привлечь внимание прихожан и туристов. В глубине зала стоит мозаика, изображающая Спасителя в окружении нескольких фигур, которых ведут мертвые. Иносказание понятно: «Все мы смертны. Думай о душе!» Но, приблизившись, замечаешь, что эта мозаика — из тысяч разноцветных наклеек. Подойдя к ней, каждый посетитель может выбрать одну или несколько цветных бумажек (а заготовки лежат тут же, в изобилии) — и вклеить их в общую картину. Так, постепенно, мозаика приобретает нужный вид — над ней расположен образец, чтобы каждый мог понять, что должно получиться.
Участие в создании изображения мигом сгоняет с тебя состояние отрешенности, какое обычно овладевает каждым посетителем — ведь размеры и особая атмосфера храма всегда будто бы подавляют человека. А тут мозаичный процесс заставляет думать, быть деятельным. Вклеишь бумажку — и к созданию полотна приобщишься. Потом можешь сказать: в храме святого Николая города Берлина есть частица меня. Впечатление от такой пускай малой, но лепты в общее дело останется навсегда — это не простое «глазение» или фотографирование, к которым рядовой турист давно привык. И философский смысл есть: наша вера зависит от нас. От того, дружны ли мы, умеем ли работать сообща, зависит наше будущее. И — создание мозаики…
Добавив элемент в одеяние одной из фигур, я понял — действует! И вправду, теперь я всегда смогу подумать: за тысячи километров от Минска, в Берлине, есть нечто, к чему приложил руку и я.
Похожие вещественные символы, нацеленные на мысленное объединение людей Германии (и всего мира) в одно целое, щедро раскиданы по городу. Так, недалеко от знаменитой телебашни, сильно смахивающей на московскую Останкинскую, стоит уникальное чудо техники — часы, одновременно показывающие время в столицах всех крупных стран. Жители Монтевидео, Парижа, Москвы или Пхеньяна могут просто подойти к той стороне шкалы, на которой написано название их города, и узнать, какое дома время. Хочешь не хочешь, а поймешь: все собравшиеся здесь — граждане одной планеты. И все равны! Когда мы дома, нас разделяет время, но тут, в Берлине, оно над нами не властно. Его «покорили» эти удивительные часы.
На Данцигерштрассе туристов ждет еще один удивительный чудо-экспонат, который заставит призадуматься кого угодно. В так называемом «Аквадоме» посетители пройдут длинным переходом. В его стенах и потолке проделаны иллюминаторы, через которые каждый может увидеть водный мир. В расположенных по ту сторону гигантских аквариумах плавают всевозможные рыбы, водоросли и кораллы переплелись в сплошной «ковер». Иногда кажется, что диковинный житель глубин приплыл к «окну» именно для того, чтобы поглядеть на тебя. Но главное зрелище — на «десерт»: в высоком зале посетителей ждет огромный аквариум с мириадами рыб, сквозь который — сверху вниз — идет специальный стеклянный лифт на 50 человек. Таким образом, люди проходят сквозь обиталище морской фауны, видя ее жизнь «изнутри». Причем в каждом «секторе» собраны обитатели разных морей и океанов. Гид обязательно расскажет, каких рыб в достатке, а каких Мировой океан может лишиться. А главное — «проинструктирует», как любой из нас может помочь, причем не сходя с места, пожертвовав деньги в ООН на научные исследования в сфере океанографии.
Популяция «лимонных» рыб Саргассова моря стала уменьшаться. Проплывая мимо «прослойки» аквариума, где обитают эти желтые в крапинку малыши, я опустил 50 евроцентов в выемку — гидроприбор быстренько поглотил их, и деньги проплыли на дно, вспугнув стайку «желтышей».
— Смотри, мама, рыбки благодарят за монетки! Скорее дай мне фунт! — закричал 5-летний Томми, приехавший с родителями из английского Бристоля. Его желание тут же было исполнено — и маленький англичанин с упоением следил, как монетка опускается на дно. Теперь ребенок сможет сказать, что уже в 5 лет сделал хорошее дело — помог миру сохранить природу. А может, он решит посвятить этому жизнь? Согласитесь: как минимум, маленький Томми трижды подумает, бросить ли мусор в реку Лис, что течет в его родном Бристоле. Таковы «уроки» «Аквадома».
Отдельно хочу вспомнить о пронзительно-мрачном месте, которое не оставит равнодушным никого из туристов, — памятнике горюющей матери с умершим сыном-солдатом на руках. Этот символ потерь и страданий запомнит каждый, кто побывает на Мюнцерштрассе в Берлине. Мне показалось: чем-то берлинский памятник напоминает фигуру старика с ребенком в мемориале, посвященном белорусской Хатыни. Над крышей, оберегающей памятник от непогоды, архитектор придумал прорезь, сквозь которую дождь падает на голову статуе скорбящей матери — поэтому в ненастье она «плачет». Придумано незатейливо, просто, но по-немецки — практично! И навсегда.
Храм памяти и мысли
Принято считать, что монументы, которые связаны с тем или иным историческим деятелем, — это последний, вечный, непререкаемый довод этой личности, направленный против чего- или кого-либо. Памятник Уильяму Уоллесу в Шотландии всем своим видом «кричит»: «Пускай он проиграл. Но мы все равно освободились от вас, англичане!» Монумент последнему защитнику французской Канады маркизу Монткальму всегда будет говорить: «Память о французах в Северной Америке неистребима».
Некогда обиталище немецкого «земного бога» Фридриха II Великого — дворец Сан-Суси под Потсдамом — лишено этих посылов в вечность. Хотя, казалось бы, ему есть что доказать: в Семилетнюю войну Пруссия не добилась и половины того, чего хотела, а сам король был разгромлен русскими войсками при Кунерсдорфе. Став идолом еще при жизни, объектом поклонения коронованных гостей со всего мира, Фридрих II пожелал уйти в вечность тихо: “Я жил как философ и хочу быть похоронен как философ, без пышности, без торжественной помпы, без роскоши. В Сан-Суси. Ночью...” После объединения Германии завещание Фридриха Великого наконец-то было исполнено. 17 августа 1991 года, ровно через 205 лет после смерти Фридриха, его останки в сопровождении почетного караула бундесвера были установлены для торжественного прощания на парадном дворе Сан-Суси. Перезахоронение прошло ночью. Останки короля упокоились в могиле, подготовленной по его указанию на верхней террасе виноградника еще в... 1744 году. Над могилой — простая каменная плита, словно говорящая: “Сколько ни греми славой — смерть придет ко всем. Проживите жизнь так, чтобы плита над вашим телом была для всех ценнее самых пышных мемориалов!”
В Сан-Суси (что значит в переводе «без забот») до сих пор будто бы витает дух Фридриха. В одном из уголков дворца есть храм его славы, в котором собраны урны с землей со всех мест, где король сражался. Причем в отличие от надгробия Наполеону, на котором значатся только победы французского императора, тут нашлось место и поражениям. Рядом с каменными сосудами с надписями «Лейтен», «Россбах», «Гогенфридберг», «Хотузице» стоят урны с пометками «Кунерсдорф» и «Колин». Подумалось: до какого уровня понимания жизни и самокритики надо дорасти, чтобы завещать установить после своей смерти такие красноречивые напоминания о проигранных битвах, загубленных даром жизнях? На подобное способен только великий человек, переросший, одолевший свое самолюбие и жажду вечной славы. А на такое, согласимся, способен не каждый…
Здесь, в «немецком Версале», Фридрих II Великий принимал знаменитых людей своего времени. Я с удовольствием постоял у скульптуры оленя в парке Сан-Суси, где произошла встреча прусского короля и знаменитости того времени — Джакомо Казановы. «А вы — красивый мужчина!» — воскликнул Фридрих, оглядев знаменитого ветреника с ног до головы. «Вы тоже ничего…» — такой ответ мог простить только король-философ.
Великий мыслитель и писатель Вольтер, многолетний друг Фридриха по переписке, не раз прогуливался со своим покровителем по виноградным террасам, ставшим визитной карточкой Сан-Суси. Именно тут зародилось их взаимное... неприятие. Что поделаешь: философ был желчен и колок на язык, а король — горд и вспыльчив. Причем оба сильно хотели заняться делами друг друга: гиды до сих пор показывают туристам каменные плиты, прислонившись к которым, Фридрих писал стихи для того, чтобы Вольтер оценил их красоту. А лавочки из мореного дуба еще помнят, как на них писались философом Вольтером записки с его взглядами на политическую жизнь Европы. Но эти немые свидетели интеллектуальных поединков великих умов также помнят, чем это все закончилось. Вольтер сравнил строфы Фридриха с его шпагой — они, по мнению философа, были такие же длинные и плоские. А король «отомстил» сравнением Вольтера с «поваренком на политической кухне Европы». Что поделаешь, богатые тоже плачут, а великие — ссорятся.
Денис ТРОФИМЫЧЕВ, «БН»
НА СНИМКАХ: чудо-часы для гостя из любой страны; «Аквадом» и рыб покажет, и о нуждах экологии напомнит; памятник страдающей матери: увидишь — не забудешь.
Фото автора
