Весьма опасная, но с оттенком сказочности дорога.Старые вербы — как граница
Грунтовая дорога, которая явно просит профессионального вмешательства грейдера, то и дело прерывается небольшими участками асфальта. Председатель Верхнекривинского сельсовета Эдуард Турчинович объясняет:
— Это еще в советские времена асфальт клали — исключительно по населенным пунктам. Сейчас он, конечно, все больше выходит из строя. Но все равно с грунтовкой не сравнить. Надеюсь, до Щипцов доедем…
Как-то не совсем оптимистично звучит последняя фраза. И уже через пару километров я понимаю почему — сворачиваем с основной дороги на проселочную. Ямы здесь поглубже, лужи побольше. Эдуард Эдмундович показывает силосные траншеи — тут регулярно курсируют тракторы, подвозящие корма на фермы. Вот и разбивают, мол, проезд.
Что ж, несколько сот метров непростого пути — и мы уже въезжаем в небольшую деревеньку. И хотя отсюда всего с десяток километров до райцентра, кажется, что попали куда-то далеко на окраину Бешенковичского района.
Может быть, это оттого, что по пути проезжали здорово впечатлившие меня поистине сказочные места с множеством старых полуразвалившихся верб, опасно нависших над узким дорожным полотном. Эти черные неживые дебри вкупе с пустыми глазницами давно опустевших изб как будто стали своеобразной границей. Оторвали, как щипцами, вот эту сельскую тишину и спокойствие от городской реальности.
Родовые корни
Все это лирика, навеянная щемящими пейзажами опустевшего, но по-прежнему красивого своей гармонией с окружающей природой села. Наверное, поэтому никак не может уехать отсюда и витебская пенсионерка Мария Старовойтова. Вот и сейчас она через каждое слово подчеркивает: я городская, скоро домой. А это «скоро», получается, растянулось уже на 16 лет. Как приехала после выхода на пенсию Мария Васильевна в родительский дом, так и осталась здесь. В хате — три кота. В хлеву — козы Роза и Малышка да куры. Ухоженный огород, бережно укутанные на зиму декоративные кустарники, цветники. На кухне припасенная краска. Русскую печь хозяйка уже разрисовала, теперь разрабатывает новые планы по украшению интерьера. Какое уж тут «домой»? Вот только не скучно ли в опустевших Щипцах одинокой пенсионерке?
Селянка-горожанка Мария Старовойтова с председателем сельсовета Эдуардом Турчиновичем.— Некогда здесь скучать, — улыбается сельчанка-горожанка. — Дом, хозяйство, телевизор. К автолавке съездить, почтальона раз в неделю встретить. Вон за огородом — кладбище, где лежат все мои родные. Мама ушла последней — ее не стало 8 лет назад. А вообще-то, родная земля греет.
На этой усадьбе Мария Васильевна и родилась 70 лет назад вместе с двумя сестрами и братом. Щипцы во время войны немцы сожгли дотла, так родители сначала построили маленький простенький домик — сейчас там сарай. А уже чуть позже возвели добротную пятистенку. Семья была крепкая, хозяйственная. Мать работала на ферме, отец заведовал мастерскими, а дети бегали за 5 километров в школу в Добригоры.
— Я была старшей в семье, — вспоминает Мария Старовойтова. — После восьмилетки, не глядя на запреты того времени, подалась в город. Сначала по договору, без документов устроилась работать — разносила телеграммы. А потом отец выхлопотал мне у председателя колхоза справку для получения паспорта. Так и осталась работать в Витебске. А теперь вот вернулась сюда, назад в детство. Тут даже дышится легче.
Здоровье нужно держать под контролем.Пользуясь случаем, прибывшая с нами медработник Людмила Дубко предлагает хозяйке измерить давление. Та отмахивается: и так, мол, знаю, что высокое — привыкла. И тонометр у меня есть свой, и таблетки… Тем не менее, узнав о том, что пенсионерка нерегулярно принимает лекарства, Людмила Александровна настаивает на обследовании. Давление действительно высокое, медик дает рекомендации. Пациентка обещает как-нибудь поехать «домой в город» и сходить к своему врачу.
Две хаты на село
Мария Васильевна — не единственная жительница Щипцов. На противоположном краю деревни, метрах в двухстах, точно так же обитает «возвращенец» — 60-летний Сергей Бондаренко. В родную деревню после сверхсрочной армейской службы в тогдашнем Ленинграде и работы в Витебске он переселился много лет назад. После смерти матери живет один. Года два официально не трудоустроен — перебивается случайными заработками. Сегодня вот тоже с утра пораньше на велосипеде умчался — на частной пилораме попросили подсобить.
У Сергея Бондаренко чистейшая вода в колодце.Время к обеду. Пока беседуем, появляется и он — второй житель деревушки. Веселый, юморной — видно, что с соседкой ладит. Шутит: строгая Васильевна его еще и воспитывает временами. А что касается работы — рад бы, да негде, мол.
Глава сельской власти обещает: в ближайшее время Бондаренко предложат свободные вакансии — люди в районе нужны. А еще с помощью специалистов управления по труду, занятости и соцзащите проанализируют ситуацию с наличием страхового стажа у будущего соискателя пенсии. Посмотрят, чем ему можно помочь сегодня, чтобы завтра при назначении пенсионного довольствия он смог избежать неприятных сюрпризов.
Сергей Анатольевич, как и соседка, сельской жизнью доволен. Скоро лето — в один из домов приедут дачники. Считай, полноценная деревня. А пока зимуют на пару, диких зверей друг к другу гоняют.
Звериный край
— Ты мне, Васильевна, больше своих лис да волков не отправляй, — шутливо инструктирует даму Сергей Бондаренко. — Сама корми, а у меня и собственных «гостей» хватает.
Пенсионерка смеется — по-братски, мол, делиться надо. А то вон большой красавец-лис средь бела дня к ней во двор заглянул и Петьку обидел. Петух пытался спрятаться от лесного хищника в сарай, но тот и туда не постеснялся заглянуть — выдрал весь хвост кукареке. Уж как кричал Петруха, как кричал — сердце разрывалось! Пришлось хозяйке лиса метлой со двора выгонять, вот только петух с тех пор уже несколько месяцев сидит в дровнике — ни шагу на улицу. А как-то раз вышла Мария Васильевна на крылечко, а во дворе парочка укормленных симпатичных собачек гуляет:
— Думаю: чьи это такие песики? Откуда прибежали? А потом доходит — да это же волки! — подсмеивается над своей беспечностью сама рассказчица. — С тех пор я на улицу после 16.00 не выхожу. И не важно, что приезжие охотники утверждают, что волки якобы на людей не бросаются. Проверять не хочется. К вечеру запираю живность в хлеву и сама на замок. Тем более, Сергей рассказывает, даже медвежьи следы видел…
Сосед подтверждает: да, вокруг деревни иногда гуляет мишка. Самому лицезреть его пока не посчастливилось, но следы однозначно медвежьи. А волки и лисы — так это уже в норме вещей.
— У Васильевны вон Бобика на цепи, судя по всему, бешеная лиса покусала — морду ему погрызла, — рассказывает Сергей Анатольевич. — Он к утру и сдох. А у меня с козами поконтактировала — пришлось зарезать. И рыси часто наведываются в деревню, особенно в урожайные на яблоки годы — тогда сюда в брошенные сады дикие козы приходят полакомиться, а рыси следом за ними…
Самолет в болоте
Оба жителя утверждают: в болоте, которое подходит прямиком к деревне и где детьми они ведрами собирали клюкву, со времен войны лежат два самолета — немецкий и советский. Немцы со своего только двигатель когда-то сняли. А наш — в полной сборке. Аксакалы рассказывали, что еще в 1980-е годы могли залезть на торчащее из трясины крыло, но потом машина ушла метров на пять в глубину. Если доставать — понадобится мощная техника.
Военные истории до сих пор на слуху. Тем более что и семьи наших героев напрямую с ними связаны. Например, Марию Васильевну назвали в честь тети, которую подростком застрелили немцы. Бабушка испекла хлеб — девочка должна была отнести его родственникам в соседнюю деревню. А фашисты решили, что она доставляет провизию партизанам...
begunova@sb.by
